Джерри Остер - Обреченные на смерть

Каллен сделал попытку поднять брови, старые брови пожилого копа, так же высоко, как она вскинула вверх свои.

— Да?

— Джо сейчас придет.

— Спасибо.

Щелк.

— Можспросвас.

— Простите?

— Можно спросить вас кое о чем?

Она спросит, убивал ли он кого-либо.

— Конечно.

— Вы убивали кого-нибудь?

— Нет.

Ее локти разъехались в разные стороны, а брови резко опустились, выражая разочарование.

— Никогда?

— Если бы я убил кого-нибудь, то помнил бы об этом.

Она продолжала опускаться на свое место, потом ей в голову пришла какая-то новая мысль, и она вскочила.

— Вы когда-нибудь…

— Да. Я видел, как убивают людей, но не хочу говорить об этом.

— Хорошо. О, Господи. Успокойтесь. — Щелк.

Каллен сжал губы и все еще сжимал их, когда плотная дверь открылась, и в приемную вошла Джо Данте. Она подошла к креслу, где сидел Каллен, и протянула руку.

— Извините, что заставила вас ждать. Я Джо. Вы не такой уж старый. Я знаю, что вы ожидали увидеть маленькую, черноволосую женщину. Но моя мать была финкой. Я унаследовала от нее волосы, глаза и цвет кожи. Мой отец был итальянцем. От него я унаследовала только имя. Ничего не поделаешь. Что-то не так?

Да нет. Все в порядке. Просто, если проанализировать события, случившиеся сто сорок пять дней назад (но кто вел счет дням?), когда Каллен был ранен, а его старый добрый друг Нейл Циммерман — убит, то можно прийти к логическому выводу, что катализатором этих событий явилось легкомыслие, с каким Каллен отнесся к расследованию экзотического убийства, в котором фигурировала женщина с кожей цвета оливкового масла, чьи черные волосы были собраны в прическу «помпадур». (У Джо Данте белокурые, прямые, как солома, волосы, обрамлявшие ее лицо, как шлем девы-воина). А у той женщины среди предков была смуглая французская шлюха, носившая чулки без подвязок и лакированные туфли. (На ногах Джо Данте серые шерстяные носки и мокасины с развязанными шнурками, причем шнурки, в соответствии с модой, похожи на петли для подвешивания приговоренных к смертной казни.)

Итак, он встал из кресла, пожал ее руку и оценил крепость пожатия и то, что она не отпрянула в сторону, а осталась стоять на месте, засунув руки в карманы выцветших джинсов. Под мужской выцветшей рубашкой с расстегнутым воротником виднелся белый хлопковый лифчик, а под ним угадывалась не такая уж маленькая грудь. Он посмотрел ей в глаза, и она не отвела взгляда. Он оценил это, равно как и небесно-голубой цвет ее глаз. Ему понравился также запах — от нее пахло кофе, табаком, какими-то духами и ее телом. Но он не собирался относиться легкомысленно к этому расследованию. Старый коп Джо Каллен не станет заигрывать с этой девушкой.

Прежде всего, она не принадлежала к тому типу женщин, которые ему нравились. Она недостаточно высока ростом, грудь у нее — недостаточно плоская, ее глаза — не совсем голубые, рубашка и докинсы — не до конца застираны, лифчик — не очень бел, от нее не сильно пахло кофе, табаком, какими-то духами и ее телом. Ее кожа — недостаточно бела, ее волосы — недостаточно белокуры и прямы, они не совсем походили на шлем девы-воина.

— Нет. Все в порядке. Меня зовут Джо. Джо Каллен.

Они встретились взглядами и подумали о том, что если бы они поженились, то их звали бы Джо и Джо Каллены. Джо первый и Джо вторая.

Она заговорила первой. Она рассказывала, а он молчал.

— У меня работы через край. Нам лучше пройти в студию. Вы удивлены, что я на работе, в то время как моя подруга убита? Это занятие отвлекает меня от мыслей о ней. Его поймали? Они еще не схватили его, не так ли?

Они — это полицейские. Он один из них.

— Нет.

— В телесериалах преступников ловят в течение часа. В кино — в течение двух часов. У вас тяжелая работа. Люди считают, что вы должны действовать очень быстро.

Они захлопнули за собой тяжелую дверь и шли по длинному узкому коридору, миновав два коротких и узких. Вдоль коридора тянулся ряд плотно обитых кожей и тканью дверей, некоторые из них были приоткрыты, так что Каллен мог видеть за ними тускло освещенные комнаты с консолями, катушками для фильмов, кино- и видеопленками.

— Я впервые нахожусь в Брил-Билдинг, и ожидал увидеть здесь нечто другое. Чем здесь занимаются люди?

— Вы ожидали увидеть здесь Кэрол Кинг и Джерри Гофин, Лайбер и Столлер, распевающих песенки? Мы воспроизводим звук. Мы дублеры. Мы не видим дневного света. Дженни говорила, что я генетически предрасположена в такой работе. Я как рыба-альбинос, заплывшая в пещеру.

Каллен спросил:

— Дублеры?

Джо Данте открыла толстую дверь в конце узкого коридора и пригласила Каллена войти в комнату.

— Вы знали Дженни?

Каллен стоял на пороге темной комнаты. Он не хотел входить в нее один и ждал, пока она войдет тоже. Он надеялся, что не на все вопросы, которые они зададут друг другу, у них найдутся ответы, как это бывает в телесериалах. Он желал, чтобы оставалось как можно больше всякого рода загадок и темных пятен, как в настоящей жизни. Каллен знал, что не будет относиться к Джо легкомысленно, но мог по праву оценить некоторые ее достоинства.

Он был профессионалом. Сам шеф сказал ему это, сидя рядом с ним на скамейке возле своего, кабинета вчера вечером. Он говорил ему также о жалобе, которую подала на него молодая женщина-офицер, обвинявшая его в сексуальных домогательствах.

— Ты профессионал. Относись к этому, как к обычному расследованию. Как к любому другому.

— Это не так легко сделать, — сказал Каллен. — Она мертва, ты мой шеф, мы старые друзья. Боюсь, что эта работа не для меня.

В холле больше никого не было, но Хриньяк все равно понизил голос:

— Никому не говори о том, что я тебе сейчас расскажу. В течение этого года мы оценивали детективов по шкале честности. У тебя очень высокий рейтинг.

— Шкала честности?

— Я знаю, что все это чепуха, но в этом что-то есть. Люди доверяют тебе, вот что я хочу сказать. К тому же, говоря откровенно, мы с тобой уже давно не поддерживаем дружеских отношений. Я очень занят, к тому же нахожусь в кабинете на верхнем этаже, а ты работаешь внизу или на улице. Мы пересекаемся раз в два месяца, встречаясь в лифте. Ты обычно бываешь не один, а с другом или товарищем по работе, так что я не решаюсь поболтать с тобой, чтобы не нервировать твоих друзей. Я ведь ваш шеф, и за мной постоянно бегают Мария и Элеонора, напоминая, что мне нужно сделать то-то и то-то и пойти туда, куда я уже опоздал. Да, мы раньше разговаривали по телефону, но я уже не помню, когда это было в последний раз. Мы обедали вместе с женами. Но, извини, Джо, я не могу вспомнить, когда это было.

— В последний раз это было в твоем доме, — сказал Каллен, — на Рождество 1979 года. Я был тогда детективом второго класса и все еще женат на Конни. Ты был инспектором полиции, и у тебя не было лысины. Верил была еще блондинкой, — он засмеялся, раскачиваясь из стороны в сторону, и хлопнул Хриньяка по плечу.