Алексей Яковлев - Колдунья-индиго

Старший оперуполномоченный УГРО капитан Глеб Панов, среди друзей известный под прозвищем Пан, приоткрыл дверь в кабинет своего шефа, полковника Медведева. На этот раз капитан пришел не за очередными ЦУ, а по приятному поводу — пригласить начальника на товарищеский фуршет по случаю своего ухода в очередной отпуск. Медведев был демократичным руководителем и, хотя пьянок не терпел, от дружеского общения с подчиненными в неформальной обстановке не отказывался. Заглянув в кабинет, Панов увидел, что начальник отдела разговаривает по телефону, и хотел скромно ретироваться, но полковник, не прерывая беседы, жестом поманил его к себе и указал на стул.

— Тебя-то мне и надо! — положив телефонную трубку, поприветствовал он все еще мявшегося у дверей подчиненного. — Садись, садись, в ногах правды нет, — и полковник вновь указал Панову на стул.

— Да я, Сергей Сергеич, только на минутку, пригласить вас по случаю своего отбытия, так сказать, — кислым тоном ответил Пан, по горькому опыту зная, что желание начальства пообщаться с ним обычно не сулит ничего хорошего.

— Вот насчет отпуска я и хотел с тобой поговорить, — успокоил отпускника Медведев. — Ты ведь опять собираешься где-нибудь калымить?

Всему отделу было известно, что Панов, оставивший жене после развода свою квартиру, уже два года ютился в общежитии и, переименованный поэтому друзьями из Пана в Полупана, мечтал купить себе комнату в коммуналке. Все свободное от службы время он подрабатывал, где только можно, а на время отпуска нанимался в комплексную бригаду, оборудовавшую особняки новых русских электронной сигнализацией. Бригадир был его хорошим знакомым и, зная Панова как мастера на все руки, поручал ему самую ответственную работу. Поэтому Глеб подтвердил, что в принципе уже почти подрядился оснастить электронной начинкой очередную новостройку в ближнем Подмосковье.

— Надеюсь прилично заработать, — не удержался Полупан от хвастовства.

— А! — пренебрежительно махнул рукой Медведев, услышав о сумме предполагаемого гонорара. — У меня есть для тебя работа поденежней и связанная не только с электроникой, но и с твоей основной профессией. Про Никандрова Андрея Николаевича слышал? Тебе эта фамилия ни о чем не говорит?

Панов неопределенно пожал плечами. Вроде фамилия знакомая, но ничего конкретного не припоминалось. Во всяком случае, по уголовным делам, которые он разрабатывал, такой фигурант точно не проходил.

— Не в ту сторону смотришь, — рассмеялся Медведев. — Нужно за серьезной прессой следить. Тогда бы ты Никандрова не забыл. Это же крупный бизнесмен, чуть ли не флагман отечественной фармацевтики.

— А-а-а, — догадался Глеб. — Он один из боссов лекарственной мафии?

— Так сразу и мафии, — не согласился Медведев. — Или забыл? Гражданин считается невиновным, пока в судебном порядке… И так далее… Никандров просто крупный предприниматель, толстый денежный мешок и мой давний знакомый. Еще по тем временам… Но сейчас не об этом. У него случилось несчастье — похитили сына. Мальчику четырнадцать лет. Похитители позвонили и предупредили, чтобы родители в полицию не обращались и вообще не предпринимали никаких действий по его розыску. А выкуп потребовали пустячный — всего пятьдесят тысяч долларов. Для Никандрова это — тьфу! Деньги он заплатил, но полицию проинформировал и свою службу безопасности, понятное дело, тоже подключил. Похитителям это откуда-то сразу стало известно. Сына они не вернули, а потребовали еще сто тысяч долларов и пригрозили убить ребенка, если полиция и никандровские секьюрити не успокоятся. Жена Никандрова в истерике, требует от мужа ничего не предпринимать, а заплатить. Жизнь сына ей дороже любых денег! Никандров же не уверен, что сына возвратят и после следующей выплаты. Шантажисты будут вымогать деньги, пока им платят, а потом убьют ребенка. Если уже не убили. Но полицию и своих секьюрити он теперь задействовать опасается: как бы опять не произошла утечка информации, а главное, жена категорически против. Вот он и попросил меня по старой дружбе подобрать ему человека, чтобы тот выяснил, не связан ли кто-нибудь из обслуги с похитителями. Я сразу вспомнил о тебе. Особняк у Никандрова здоровенный, всяких электронных и компьютерных примочек там хватает, и сигнализация по периметру ограды барахлит. Ты во всем этом хозяйстве прекрасно разбираешься и ни у кого из обслуги не вызовешь подозрений. Проверишь там всех на вшивость и заработаешь раза в четыре больше, чем в своей комплексной бригаде.

«Да, — подумал Глеб, — это предложение, от которого жаль отказываться».

— Значит, мне придется искать «крота» не только среди никандровских секьюрити, но и среди домашней челяди? — уточнил он. — И через бандитского осведомителя выйти на похитителей, если это не дело рук самого «крота»? И еще, нужно ли мне шифроваться и от членов никандровского семейства, я имею в виду его жену? Неужели Никандров не может убедить супругу в необходимости хотя бы в негласном порядке прибегнуть к помощи полиции?

— Ты во многом мог убедить свою бывшую жену? — резонно возразил Медведев. — А никандровская половина на двадцать лет моложе мужа да еще и бывшая фотомодель и победительница какого-то там конкурса красоты. Попробуй такую в чем-нибудь убеди, когда она окончательно свихнулась, впрочем, на этот раз по вполне уважительной причине. Нет, о том, что ты сыщик, будет знать только Никандров. А для всех остальных — ты нанятый квалифицированный работяга, пусть и бывший полицейский, зачисленный в штат обслуги кем-то вроде лакея с высшим техническим образованием. Но с самим Никандровым у тебя особых проблем не возникнет. Я с ним знаком уже давно, еще с догорбачевских времен, — Медведев жестом изобразил туманную историческую даль. — Тогда он был мужик неплохой, неглупый и здравомыслящий, но теперь шальные деньги его, конечно, отчасти испортили. Хотя Никандров далеко не худший представитель нынешней бизнес-элиты, — почувствовав сомнительность своего комплимента, Медведев поспешил подкрепить заманчивое предложение более вескими доводами: — Зато это расследование будет чистое, интеллигентное: никаких тебе опознаний растерзанных трупов, эксгумаций, моргов… Только наблюдай себе да делай умозаключения, вроде Эркюля Пуаро…

— Хорошо бы, — вздохнул Глеб. — А то у меня нервы стали совсем ни к черту: всё девочки кровавые в глазах да разрытые могилы…

— Сочувствую, — кивнул головой полковник. — Последнее дело тебе досталось особенно тяжелое. Поймать душегуба не могли десять лет, а ты справился. Молодец, можешь испытывать чувство законной гордости.