Наталия Левитина - Убийственный грейпфрут

И вот теперь вопрос решился сам собой. «Нет человека — нет проблемы», — ловкий ход, придуманный дьяволом. Татьяны больше нет. Ей не придётся красоваться в шёлковом платье на Полининой свадьбе…

— Ну, как дела? — спросил Виталий Николаевич у детей.

Они сидели в ресторане, куда отец позвал на обед Егора и Полину. Семейство расположилось вокруг небольшого круглого стола, накрытого белоснежной, с серебряными нитями, скатертью.

— Егор, что за вид?

Юноша выглядел крайне неопрятно — мятые брюки, несвежая рубашка… Это казалось странным, так как обычно Егор соблюдал протокол: отправляясь в фешенебельный ресторан, он забывал об узких джинсах и футболках с кровавыми надписями и делал выбор в пользу классики.

Обед с отцом являлся программным мероприятием: раз в две недели бизнесмен обязательно находил в плотном графике полтора часа, чтобы пообщаться с сыном, живущим отдельно. Дочку господин Дубов видел каждый день — если, конечно, не улетал в одну из своих бесчисленных командировок. Приходя на ресторанный саммит прилично одетым, Егор демонстрировал уважение отцу.

Но сегодня явно был не его день.

— Да это… — Егор смущённо потёр нос. — Вроде бы Татьяна целый шкаф недавно перегладила… А когда начал сам рыться… Футболки-то есть… Рубашки… И брюки вот… Короче, не знаю.

При упоминании Татьяны за столом повисла тяжёлая пауза. Полина надрывно вздохнула, Егор отвёл взгляд в сторону.

— Бедная девочка, — нахмурился бизнесмен. — Надо же, как всё обернулось… Я привык к Татьяне за эти три года, пока она нянчилась с вашей компашкой. Я знал, что вы в надёжных руках и под постоянным присмотром.

— Да, она была очень заботливая, — грустно согласилась Полина.

— А ещё — честная и порядочная, — кивнул Виталий Николаевич. — Я ведь выделял ей достаточно крупные суммы — на покупку еды, на хозяйственные расходы. Она всегда отчитывалась до копейки. Если в конце месяца оставались деньги — переносила их на следующий, а ведь вполне могла бы и прижать, правда?

— Нет, как раз Танюша бы и не смогла, — отрицательно покачал головой Егор.

— Да, и это сразу было видно. Скорее свой рубль бы отдала, чем чужое прикарманить. Я очень ценил Танину честность и педантичность. Сколько раз предлагал ей оплачивать услуги. Отказывалась!

— Папа! — возмущённо уставилась на отца Полина. — Как тебе не стыдно! Как ты мог такое предлагать! Словно домработнице! А она была нашей подругой, членом компании!

— Конечно, — согласился отец. — Она была вашей подругой. Поэтому готовила обеды, убирала в лофте, стирала и гладила исключительно ради собственного удовольствия.

— Она ещё такой пирог пекла… С мясом и картошкой… М-м-м… — вспомнил Егор и скептически осмотрел содержимое тарелки. Там красовался кусок рыбы, явно не способный конкурировать с Таниным пирогом. — Что мне теперь делать? Вчера Макс и Петька остались ночевать, обормоты, так сейчас в квартире как после бомбёжки, наступить некуда. Я-то сам аккуратный, но эти… Дикобразы!

— Да ты за собой чашку на кухню не отнесёшь! Вот Максим, он и аккуратный, и самостоятельный, — вступилась за жениха Полина. — А ты — самый что ни на есть разгильдяй!

— Это не порок, а маленькое свинство, — пресёк прокурорскую атаку дочери Виталий Николаевич.

— Ещё и холодильник весь выжрали! — обиженно добавил Егор.

— Трудно тебе придётся без Татьяны. Ладно, мы что-то придумаем. Как мне жаль бедную девочку! — снова повторил господин Дубов.

Дети украдкой переглянулись. Видимо, известие о смерти Тани совсем выбило их отца из колеи, если он так неприкрыто проявляет сентиментальность. Нет, Полина знала, что за внешней непреклонностью, богато аранжированной грозным басом, скрываются мягкость и уступчивость. Но для Егора было непривычно видеть эмоции отца: их отношения обычно отличались сухим конструктивизмом.

— Она была такая красивая, — угрюмо добавил Виталий Николаевич.

— Красивая? Танька? — изумился Егор. — Да она же толстуха!

— Глупый ты, ничего не понимаешь в женской красоте.

— Да, Танюша была красотка, — поддержала отца Полина. — Глаза, брови, губы… Чудесная внешность. Я всё ждала, когда же она похудеет, чтобы превратиться в настоящую куклу. Я даже визуализировала её новый образ, убрала фотошопом лишние килограммы. Хотите, покажу, что получилось?

Полина достала планшет, побарабанила по экрану, выискивая нужную картинку.

— Вот!

Егор уставился на экран.

— Bay! Обалдеть. Bay! Вот блин! Так чего же она не худела-то?

Виталий Николаевич тоже бросил на планшет беглый взгляд. Изображение понравилось ему гораздо меньше, чем сыну. Он поморщился.

— Да ерунда это всё! Нет, ты, конечно, умница, что так ловко управляешься с программой, — быстро поправился он, увидев, как сникла дочь. — Но Татьяне вовсе не нужно было что-то с собой делать. Ну, если только добавить уверенности в себе.

— Как это ужасно — говорить о ней в прошедшем времени! — выдавила Полина. У неё на глазах навернулись слёзы. — Как это страшно — ты надеешься, ждёшь, о чём-то мечтаешь, а тебе жить всего-то двадцать три года… Если бы Таня знала! Как же это всё несправедливо!

— Да всего за пару месяцев могла бы похудеть, — пробормотал Егор. Он всё ещё рассматривал отредактированное Танино изображение. — Певицы, актрисы… У них же получается!

— А сыщик этот… Вы давно его видели? — спросил Виталий Николаевич. — Он-то что говорит? Есть какая-то надежда найти убийцу Татьяны? Или это дохлый номер? Или он этим делом не занимается, и его интересует только отравление Дениса?

— Андрей Николаевич? — встрепенулась Полина. — Он сказал Роману, что, вероятно, два преступления никак не связаны между собой.

— Конечно, не связаны! — воскликнул Виталий Николаевич. — Это же очевидно! К тому же, в первом случае и преступления никакого не было, а только несчастный случай. Я имею в виду отравление Дениса.

— Этот мент уже целый месяц так эффективно нам парит мозги, — заметил Егор, — что мы и сами поверили в то, что кто-то из нас отравил Дениса.

— Не говори ерунды! — возмутился бизнесмен.

— А вдруг это сделала Татьяна? — предположил Егор.

— Татьяна тут совершенно ни при чём, — авторитетным тоном заявила Полина, так, словно она была готова хоть сейчас назвать имя убийцы и тем самым отвести подозрение от подруги.

Отец и брат уставились на неё с удивлением.

— Да, да, я это точно знаю.

— Но откуда, Полиночка? — спросил бизнесмен.

— Она мне сама сказала, — объяснила девушка.

Аргументация блондинки была пуленепробиваемой.

Егор усмехнулся, Виталий Николаевич поджал губы.

— Вот оно что, — протянул он. — Татьяна сама тебе сказала.

— Да. Она бы не стала врать, правда же?