Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

Он отвернулся, наклонился к Василию, который смотрел осоловело, облизывал губы, с трудом спросил:

— Где я? Что со мной?

— Ты в своей машине. И ты провалился, — ответил Гуров и повернулся к девушке: — Так что ты ответишь Тимофею Тимофеевичу с ласковой кличкой ТТ?

— Ты хотел меня изнасиловать…

— Если ты не будешь меня слушаться, то умрешь, и очень плохой смертью. Я такими делами не занимаюсь, но они тебя будут допрашивать и ничему не верить. Ты начнешь врать, затем расскажешь правду, они будут продолжать тебя жечь, ты снова начнешь врать, ничего не поможет…

Девчонка зарыдала, и сыщик понял, что все отгадал.

— Слушай, я поглавнее Тимоши. Как тебя зовут и номер телефона?

— Света. — Девушка назвала номер своего телефона.

— Ты сейчас вернешься и расскажешь правду, только правду. Расскажешь, как я тебя схватил, как ты испугалась, что я спрашивал, что ты отвечала… Все, кроме имени и телефона.

— Убьют.

— Сразу не убьют, а мне нужно время. Иди. — Гуров подтолкнул девушку. — Да, чуть не забыл главного. Скажи, я велел передать, что в городе по своим делам и ссоры не ищу, но, если он будет путаться под ногами, я развешу его яйца на телеграфных проводах. Слова запомнила?

Конспирация кончилась, и они подъехали к коттеджу на двух машинах. Гуров попросил Дитера соединить его с Ниной и налить Василию, чтобы он очухался. После нескольких гудков ответил тихий, интеллигентный голос:

— Слушаю.

— Нина? — спросил Гуров.

— Простите, кто вам нужен?

— Мне нужна девушка, которая вчера вечером в ресторане «Алмаз» обслуживала двух приезжих, а сегодня утром была на даче.

— Я вас слушаю.

— И внимательно. — Гуров добавил в голос тональности, которая, как ему не раз говорили, производит на слушателя неприятное впечатление. — Передайте вашему Тим Тимычу, или как его там, что, если он тронет моего капитана, я немедля сдам прокуратуре его майора.

— Я вас не понимаю, — спокойно и с достоинством ответила Нина.

— Вы передайте, он поймет, — уже другим тоном, небрежно, сказал сыщик.

— Зачем передавать? — включился в разговор мужской голос, видимо, с самого начала мужчина слушал разговор по параллельному телефону. — Хотел с вами встретиться, но, выяснив, что вы обыкновенные мусора…

— Посмотри на себя в зеркало, кретин, — перебил Гуров. — Ты не трогаешь моего капитана, я не трогаю твоего майора. — Он положил трубку, взглянул на растерянные лица Дитера и Василия и рассмеялся.

— Я не понял, — произнес с запинкой капитан. — Я служу у вас? Значит, вы окончательно раскрылись?

— Я говорил, что главарь существует, — сказал Гуров и взглянул на Дитера: — Будь другом, накрой на стол, пора ужинать. Главаря зовут Тимофей Тимофеевич, кличка ТТ, около сорока лет, среднего роста и телосложения, шатен, одевается, как бизнесмен, среднего ума, хитрый, крайне жестокий.

— Откуда информация? — спросил Василий.

— Имею успех у женщин и некоторый опыт работы в сыске, — ответил Гуров. — Так скажи мне, господин капитан, почему, если заштатный бандит имеет осведомителем майора милиции, крупный авторитет из златоглавой не может иметь агентом капитана?

— Меня? — Василий пил водку и поперхнулся. — Никто не поверит. Весь город знает — капитан Михеев не берет и живет в нужде.

— Теперь узнают — не берет, потому что Москва не велит, а живет скромно оттого, что умный. — Гуров зацепил вилкой кусок окорока, налил рюмки. — Ну это все ладушки, давайте прокачаем ситуацию.

Капитан Михеев отставил рюмку и встал.

— Господин полковник, может, для вас судьба провинциального опера и ладушки, а мне мое имя дорого. У меня родители живы. Городок маленький, зашепчет агентура, вся грязь осядет в моем личном деле.

— Я даю вам слово, капитан, что лично просмотрю ваше дело и выброшу весь компромат, — сказал сердито Гуров.

— Вы уедете, а кляузы и доносы будут поступать, — возразил капитан. — И потом, извините, нас могут обоих убить, и мое имя останется в дерьме.

Гуров побледнел, у него чуть дрожал подбородок. Дитер хлопнул могучей ладонью по столу и тоже встал.

— Все! Я во всем виноват! Я отказываюсь. Мы завтра утром улетаем!

— Нас отвозят на двух машинах с мигалками к трапу, генерал при параде, рядом капитан, рукопожатия и улыбки? — Гуров от злости слегка заикался. — Сопляки!

Полковник срывающимся пальцем крутил диск телефона.

— Я и по приказу генерала на такое не пойду, — пробормотал капитан. — Я в этом городе родился.

— Заткнись! — Полковник упрямо крутил диск. — Налей мне выпить. Пойдешь, еще как пойдешь, рысью!

Он выпил, утерся ладонью, закурил; тут ему повезло: Москва ответила. Генерал Орлов не спросил, кто говорит, не поздоровался, произнес скучным голосом:

— Я рад, что ты живой, Левушка, выкладывай.

— Акела промахнулся, генерал. — Гуров неожиданно успокоился, даже улыбнулся. — Я подставил местного опера как агента корпорации. Парень он с головой и справедливо требует гарантий. Либо мы завтра отсюда улетаем, либо ты утречком кладешь на стол министра рапорт, что по твоему приказу полковником Гуровым проводится операция по внедрению сотрудника в среду со всеми вытекающими последствиями.

Гуров услышал, как Орлов шумно вздохнул, представил, как он трет короткопалой ладонью лицо, затем чешет в затылке, наверное, сейчас в постели сел.

— Какие шансы на успех? — спросил Орлов.

— По основному направлению пока глухо, Петр, но ведь это наша с тобой Россия! И то, что в любом случае я оторву башку местной группировке, гарантирую. Ты меня знаешь.

— Я тебя знаю, — вновь вздохнул Орлов. — Подожди, возьму блокнот и ручку, продиктуешь мне данные этого парня.

— Он сам продиктует, героя зовут Васей. — Гуров протянул трубку капитану: — Начальника главка, генерала Орлова, зовут Петр Николаевич. Да сядь ты за-ради бога, генерал же все равно тебя не видит.

Василий деревянным голосом отвечал на вопросы, назвал свои полные данные и в конце неожиданно услышал:

— Спасибо тебе, парень. А что трудно с полковником, так терпи. Я вот двадцать лет его терплю, видишь, пока живой. Ну, удачи вам.

Ужинали молча, каждому было о чем подумать.

Дитер обрадовался, когда услышал, что полковник помимо поисков совершенно ненужного русским преступника намерен разгромить местную группировку. Притуплялось чувство вины, которое немец испытывал с первого дня, что втянул людей в опасное и, как выясняется, бесперспективное мероприятие. Дитер представлял, как бы развивались события, если бы русский прибыл в Мюнхен в поисках немца-убийцы. Работали бы десятки прекрасно оснащенных детективов. Круглосуточно в центр обработки информации поступали бы сотни рапортов, информация закладывалась бы в компьютеры, работала бы огромная полицейская машина.