Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

— Николай, скажи, для наших избранников фермы специальные имеются, колбасные заводы, парники? — спросил Гуров.

— Лев Иванович, не прикидывайся, — Авдеев вытер руки салфеткой, подвинул чашку кофе. — С каким удовольствием я бы сейчас стакан коньяку махнул и в койку, — он зевнул и потянулся. — Жизнь собачья, но я тебе скажу, здешний хозяин живет еще собачачей, работает больше, спит меньше.

— Мне его искренне жаль, — ответил Гуров, — а коньяк к кофе не полагается?

— Скажи, принесут, — Авдеев взглянул хитро и подмигнул.

Гуров ответить не успел, в дверях появился молодой человек, который вежливо и одновременно недовольно сказал:

— Здравствуйте. Лев Иванович, если не ошибаюсь?

— Здравствуйте, не ошибаетесь, — Гуров разгрыз нежное крылышко, обмакнул в соус и отправил в рот. — Какие проблемы, молодой человек?

Лицо посланца окаменело, стараясь даже не шевелить губами, он с трудом произнес:

— Вас просят наверх.

— Просят? — Гуров взял салфетку, начал вытирать руки. — Сразу несколько человек? — Он повернулся к Авдееву, который с интересом наблюдал за происходящим. — Где можно руки вымыть?

Угол комнаты был отгорожен занавеской, и не только сыщику, ребенку было понятно, что там туалет.

— Направо, за угол, — ответил Авдеев, стараясь сдержать улыбку.

— Извините, я умоюсь, выпью чашку кофе и через пять минут прибуду, — Гуров поднялся.

— Вас просят сейчас же, Лев Иванович, — посыльный вздернул подбородок.

— Еще один труп? Нет? Тогда через пять минут. Скажите, куда прийти, или подождите за дверью. Извините. — Гуров кивнул и пошел в туалет.

— Ты себя в дурацкое положение не ставь и не бодайся с этим человеком, — сказал Авдеев. — Он сказал — пять минут, значит, так и будет.

Комната была большой, просторной и светлой, Гурову очень хотелось оглядеться, увидеть, как живут правители России, но он прошел по ковру, поклонился женщине, которая сидела за секретером, стоящим в проеме между окнами, сказал:

— Здравствуйте, Гуров Лев Иванович. Вы хотели меня видеть?

Мадам, а это, без сомнения, была она, — женщина если не красивая, то, безусловно, интересная, лет сорока с небольшим, одета строго, даже старомодно, платье со стоячим воротничком, без всяких украшений, шатенка, причесана просто, со вкусом. Карие глаза, ресницы чуть тронуты тушью, над красивыми бровями вразлет — высокий, чуть массивный лоб, который женщину не портил.

Они посмотрели друг другу в глаза, и гневная морщина, прочерченная от угла полных губ хозяйки, разгладилась, женщина слегка улыбнулась и сказала:

— Таким я вас и представляла. То-то Алла, рассказывая о великом сыщике, туманилась взглядом. Садитесь, Лев Иванович. — Она указала на кресло с очень высокой спинкой.

Гуров молча кивнул и сел, кресло оказалось в меру жестким, удобным, в общем, деловым.

— Слушаю вас, — сказал Гуров.

— Я не бегаю по экрану телевизора, и моего имени вы не знаете. Меня зовут Лиана Хасбулатовна, можно без отчества.

— Очень приятно.

— Это правда, что у вас скверный характер?

— Не мне судить. — Гуров оглядел хозяйку, взгляд сыщика был настолько откровенно оценивающим, что лицо женщины порозовело. — Вам лично мой характер понравится.

— Вы самонадеянны.

— Безусловно, но в конкретном случае просто профессиональный опыт.

— Чай, кофе или что-нибудь покрепче?

— Покрепче.

Лиана позвонила, звук не успел растаять, как дверь приоткрылась, молодой прислужник застыл на пороге.

— Эрик, выкати столик, и ты свободен, — сказала хозяйка, полные губы у нее утончились, сыщик понял, что прислужника мадам не любит.

— Момент. — Эрик подошел к инкрустированной стенке, распахнул дверцы, выкатил столик, на верхней полке стояли сервиз, кофейник и бокалы, на нижней — бутылки и ведерко со льдом.

— Спасибо, Эрик, до завтра.

— Имран Русланович велел дождаться его возвращения, — тихо, но уверенно произнес Эрик, отступая к дверям.

— Меня не касается, иди, — хозяйка махнула рукой, и, хотя Эрик был сыщику несимпатичен, Гурову стало неловко, словно он увидел человека в нижнем белье или в непристойной позе. — Не обращайте внимания, дворцовые интриги. Налейте мне кофе, я пью холодный, а себе что желаете.

Гуров поставил перед хозяйкой кофе, себе налил коньяка.

— В доме вообще-то не пьют, а вы еще и на работе, не боитесь?

— Если не пьют, не угощайте. — Гуров встал, прошелся по комнате, огляделся. — Ваш врач мужчина или женщина?

— Конечно, мужчина! Кто же доверит свое здоровье женщине?

— Мысль интересная. — Гуров подошел к окну, посмотрел в парк. — Вы при осмотре не стесняетесь? Не будем терять время, выкладывайте. Почему вы настояли, чтобы приехал профессиональный сыщик? Вокруг вас спецслужб больше, чем подслушивающих микрофонов в этой комнате. — Гуров развернулся, теперь он стоял спиной к свету, а Лиана вынуждена была повернуться лицом к окну.

Сыщик увидел, как взгляд женщины метнулся, — это мог быть и страх, возможно, негодование. Я ее перегрузил, понял сыщик: сразу и прямой вопрос, и упоминание о микрофонах. Но я обязан предупредить, что нас слушают, пусть терпит. Хозяйка мгновенно взяла себя в руки, надменно вздернула бровь:

— Микрофоны — здесь?

— Обязательно. Нас же с вами данный факт не волнует. Забудем, нам скрывать нечего. Я здесь, меня интересует, почему я здесь.

Полковник Авдеев, который, сидя на скамейке, слушал по рации разговор, пробормотал:

— Сукин сын, наглец! Горбатого могила исправит!

— Я скажу мужу! Он… Значит, президент приказал установить здесь подслушивающие устройства?

— Ему делать нечего? — Гуров пожал плечами. — Президент тут ни при чем, подслушивающие устройства устанавливали в прошлом веке. А то, что ваша охрана нас слушает, не сомневаюсь.

— Безобразие, я сегодня же скажу мужу! — повторила мадам.

— Перестаньте, вы же умная! — перебил Гуров. — Был бы супруг завкафедрой, жил бы как человек. Хочет большой власти — будет терпеть. Лиана, я вас прошу, давайте по существу, иначе мое присутствие совершенно бессмысленно. Чего вы испугались?

— Убили мою любимую горничную. Здесь, куда мышь не проскочит. — Лиана хотела сказать, чтобы Гуров налил ей коньяку, оглянулась беспомощно и указала на бутылку.

Гуров поставил перед ней бокал, взял со стола блокнот и ручку, написал: «Вперед!» и сказал:

— Извините за банальность, но, как говорится, положение обязывает. Я тут огляделся, могу сообщить немногое. — Гуров указал на блокнот и ручку, мол, пишите, и продолжал: — Стрелял, безусловно, профессионал. Не уверен, но думаю, что убийство совершено без заранее обдуманного намерения. Возникла необходимость, приняли решение, дали команду.

Говорил сыщик не для хозяйки, а любопытным, которые его слушали, хотел заставить их активизироваться. Мадам кончила писать, отодвинула блокнот и раздраженно сказала: