Хеннинг Манкелль - Пятая женщина

— Что все как будто сделано напоказ?

— Язык преступника. То, что мы видим, пахнет войной. Хольгер Эриксон убит в охотничьей западне.

— А что, если это и есть война, — задумчиво сказала она.

Валландер внимательно посмотрел на нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Может быть, мы так и должны понимать это. В ямы с кольями ловят хищников. И еще такие ямы иногда используют на войне.

Валландеру тут же показалось, что это может быть важно.

— Продолжай, — сказал он.

— Не могу, — ответила она, прикусив губу. — Женщине, которая осталась с моими детьми, надо уходить. Когда я звонила в последний раз, она была рассержена. Я ей неплохо плачу, но это уже не помогает.

Оставлять начатый разговор Валландер не хотел. На секунду он почувствовал, что раздражается из-за ее детей. Или из-за мужа, которого никогда нет дома. Но тут же раскаялся.

— Мы можем поехать ко мне, — предложила она, — и продолжить дома.

Она выглядела очень бледной, и Валландер понимал, что она очень устала и ему не следует соглашаться. Но он все равно поехал. Они сели в ее машину. Город был по ночному пуст. Когда они подъезжали, няня уже стояла в дверях. Анн-Бритт Хёглунд жила в новом доме у восточного въезда в город. Валландер поздоровался и извинился, что они заставили ее ждать так долго, сказав, что в этом его вина. Потом они прошли в гостиную. Валландер уже несколько раз бывал в гостях у Анн-Бритт. Чувствовалось, что в доме живет человек, которому приходится много ездить. На стенах висели сувениры из разных стран. Но что здесь живет еще и полицейский, никак не ощущалось. Здесь был уют, совершенно отсутствующий в его собственной квартире на Мариагатан. Она спросила, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Он, поблагодарив, отказался.

— Мы остановились на охотничьих ямах и войне, — сказал Валландер.

— Охотятся мужчины, воюют тоже мужчины. Факт остается фактом. Еще мы находим ссохшуюся голову и дневник наемника. Факт остается фактом, и мы даем этому факту истолкование.

— Какое?

— Наше истолкование верно. Если убийца использует какой-то язык, то разобрать, что он хочет сказать, особого труда не составляет.

Валландер вдруг вспомнил об одном разговоре с Линдой, когда она пыталась объяснить ему, в чем состоит задача актера. Читать между строк, выискивать подтекст.

Он рассказал об этом Анн-Бритт Хёглунд. О том, что говорила Линда. Анн-Бритт Хёглунд понимающе кивнула.

— Возможно, я неясно выразилась, — сказала она. — Но я думаю примерно о том же. Мы все увидели и всему нашли объяснение, но что-то все равно не так.

— Мы видим то, что нас заставляет видеть убийца?

— Возможно, он заставляет нас смотреть не в том направлении.

Валландер задумался. Сейчас в голове у него была полная ясность. Усталость как рукой сняло. Они нашли объяснение, которое могло оказаться верным. Валландер и раньше думал об этом, только не мог до конца разобраться в своих мыслях.

— Значит, демонстративность — только маневр, — спросил он. — Ты это хотела сказать?

— Да.

— Продолжай!

— И, возможно, все как раз наоборот.

— Как?

— Этого я не знаю. Но если то, что мы считаем верным, на самом деле неверно, тогда неверное должно под конец оказаться верным.

— Да, — сказал Валландер. — Я тоже так думаю.

— Женщина никогда бы не скинула человека в яму с кольями, — продолжала она. — И не стала бы привязывать человека к дереву, а потом собственными руками душить его.

Валландер долго молчал. Анн-Бритт Хёглунд поднялась на второй этаж и через несколько минут спустилась. Валландер заметил, что она сменила обувь.

— Мы все время считали, что убийства были тщательно спланированы. Но не входило ли в планы убийцы еще что-то?

— Конечно, трудно поверить, что такое могла сделать женщина, — сказала она. — Но теперь я понимаю, что, возможно, все так и было.

— Ты обязательно запиши это, — сказал Валландер. — Думаю, надо будет поговорить еще с Матсом Экхольмом.

— С кем? — переспросила она.

— С судебным психиатром, который был здесь этим летом.

Она обессиленно покачала головой.

— Наверное, я слишком устала, — сказала она. — Я уже совершенно забыла, как его звали.

Валландер встал. Был час ночи.

— До завтра, — сказал он. — Ты не могла бы вызвать такси?

— Возьми мою машину, — предложила она. — Завтра мне лучше пройтись пешком, чтобы привести в порядок мысли.

Она дала ему ключи.

— Скоро возвращается мой муж. Тогда будет проще.

— Наверно, я только сейчас понял, как тебе тяжело, — сказал он. — Когда Линда была маленькой, с ней всегда была Мона. Кажется, мне ни разу за все то время не пришлось остаться из-за нее дома.

Она проводила его на улицу. Ночь была ясная. Температура упала ниже нуля.

— Хотя я не жалею, — вдруг сказала она.

— О чем?

— Что стала полицейским.

— Ты хороший полицейский, — сказал Валландер. — Очень хороший. Если ты вдруг об этом еще не знаешь.

Ему показалось, что она обрадовалась. Он кивнул, сел в машину и уехал.

На следующий день, в понедельник 17 октября, Валландер проснулся с ноющей головной болью. Лежа в постели, он думал, не простудился ли он. Но никаких других симптомов не было. Он сварил кофе и нашел какие-то таблетки. Посмотрев в окно, он увидел, что поднялся ветер. Над Сконе ночью появились облака. Потеплело, градусник показывал плюс четыре.

В пятнадцать минут восьмого Валландер был в участке. Взяв чашку кофе, он пошел к себе в кабинет. На столе лежало сообщение от полицейского из Гётеборга, с которым они сотрудничали по делу о контрабанде автомобилей из Швеции в Восточную Европу. Валландер подержал листок в руках, потом положил его в ящик. Пододвинув к себе тетрадь, он стал искать ручку. В одном из ящиков обнаружил записку Сведберга. И как он до сих пор ее не вернул?

Раздраженный, он встал и вышел в коридор. Дверь в комнату Сведберга была открыта. Он вошел и положил записку на стол, после чего вернулся к себе и, закрыв дверь, решил посвятить ближайшие полчаса тому, чтобы записать все вопросы, требующие скорейшего решения. Прямо на утреннем собрании надо будет обсудить и их ночной разговор с Анн-Бритт Хёглунд.

Без пятнадцати восемь в его дверь громко постучали. Это приехал Хамрен из стокгольмского уголовного отдела. Они поздоровались. Валландеру нравился Хамрен. Прошлым летом они очень хорошо сработались.

— Ты уже здесь? — сказал он. — А я думал, ты приедешь только днем.

— Я выехал вчера, на машине, — ответил Хамрен. — Не мог удержаться.

— Как Стокгольм?

— Как Истад. Только больше.

— Я не знаю, где будет твое рабочее место, — сказал Валландер.

— У Хансона. Это уже решено.

— Мы встречаемся через полчаса.

— Да, мне надо много успеть прочитать.