Мартин Соларес - Черные минуты

— Чертовы шавки, — с досадой зашипел Ромеро. — Что теперь делать?

— Импровизировать!

Собаки побежали следом, оглушительно оповещая всю округу о появлении незваных гостей. На единственном дереве у дороги висела рваная автомобильная покрышка. Под ним стояли два каких-то сарая — очевидно, будки охранников. Из первого выскочил человек с винтовкой и спрятался за деревом, откуда прицелился в машину. Затем в глаза ударил мощный свет — охранник направил на них фонарь.

— Эй, выключи! — крикнул Ранхель.

— Чего тебе тут надо? — спросил голос.

Ромеро тоже ничего не видел.

— Убери фонарь, твою мать! Полиция!

Несколько секунд тишину нарушал только стрекот цикад. Даже собаки перестали лаять. В дверях второй будки появился еще один охранник — по пояс голый, в штанах и ботинках. Насколько Ранхель мог судить, этот был постарше первого и вооружен пистолет-пулеметом. Из такого убили Колдуна. За спиной мужчины мелькала женская фигура.

— Что вам надо? — повторил из-за дерева первый.

— Мы приехали за посылкой! По просьбе вашего босса!

— Чуй! — позвал человек с пулеметом. — Что он бормочет?

— Да черт его знает, я не понимаю! Старший с опаской шагнул вперед:

— Предъявите документы.

Ранхель показал издалека раскрытое удостоверение.

— Винсенте Ранхель Гонсалес… секретная служба… А почему босс не приехал сам?

— Он просто просил, чтобы мы передали вам бонус. — И протянул ему конверт с частью взятки от конгрессмена Вулфера.

Пока его молодой напарник за деревом и женщина в будке держали гостей под прицелом, Дон Киприано посчитал деньги, спрятал конверт в карман и попятился обратно.

— Вы возьмете джип?

— Что?

— Я говорю, вы на своей развалине будете возвращаться или возьмете у босса джип? — Дон Киприано кивком указал на черный автомобиль, припаркованный возле дома. В свете дальних фар был ясно виден его номер, состоящий из цифр и трех букв — тех самых, которые преступник рисовал на одежде девочек.

— А вы нас к нему не проведете? Он сказал, что ему нужно в аэропорт с ценным грузом.

— Да, конечно, — неуверенно пробормотал Киприано, — какие вопросы… Чуй, помоги ребятам.

Ранхель как ни в чем не бывало вышел из машины. Собаки тут же вцепились ему в штаны, но Киприано прикрикнул на них, и те, недовольно ворча, отступили. «Гиены паршивые», — подумал Ранхель, видя, как топорщится грязная шерсть.

— А почему так рано?

— Потому что ее нужно отправить первым рейсом в Матаморос. Он велел его разбудить.

— Когда он только спит? Верно, Чуй?

— А он в доме?

— Нет, в другом месте. Чуй тебе покажет, но только твой спутник останется здесь.

— Почему?

— А вам порознь скучно? Он твоя жена, что ли?

Ромеро пробурчал что-то себе под нос, но отвечать на оскорбление не стал.

— Идем! — позвал Чуй, беря у напарника пулемет.

— Это «узи»? — поинтересовался Ранхель.

— А ты как думаешь?

— Такие разрешены только в армии.

— Неужели ты хочешь у меня его отобрать? Угадай, кто мне его дал.

— К боссу надо ехать верхом, — вмешался дон Киприано, указывая на двух пасущихся поодаль кобыл темной масти, — путь тут неблизкий.

Чуй первым прыгнул в седло, а Ранхель за ним. Непривычного к верховой езде Ранхеля бросало из стороны в сторону, но он держался как мог. При первой же возможности он переложил пистолет в передний карман брюк — Чуй был явно не из тех, кому стоит доверять.

Неподалеку от пастбища находился овечий загон — Ранхель понял это, услышав блеяние. «Не иначе здесь мерзавец берет ягнят», — подумал он. Тем временем они спустились в небольшую лощину, поросшую тамариндовыми деревьями. В чаще, у ручья, пронзительно вскрикивала ночная птица. А на темном небе зажглись необычные яркие лучи, словно кто-то провел в темноте огненной пятерней. Придерживая лошадей, они выехали на поляну, где стоял каменный дом и три хижины. Дом находился на опушке — наверное, так удобнее в случае чего сбежать через черный ход и спрятаться.

— Он в доме?

— Нет, вон он где. — Чуй указал на самую маленькую и неприглядную хижину из сосновых досок. Доски от времени рассохлись, и в щели можно было без труда увидеть лес с другой стороны. Оттуда раздавался скрип гамака.

Ранхель приблизился к хижине. Сердце стучало так громко, что он боялся, что оно не выдержит и разорвется.

— Сеньор Моралес! — крикнул он.

— Тише, тише, амиго! — шепнул испуганный Чуй. — Как ты разговариваешь? Разве ты не знаешь, кто он?

А Ранхель подумал, что это, наоборот, слишком мягко для человека, который убил кучу маленьких детей.

Он спешился и вошел в хижину. Чуй, опасаясь хозяйского гнева, остался снаружи.

Скрип внезапно прекратился. На пороге Ранхель почуял жуткую вонь — как тогда, в заброшенном доме у железной дороги. Но времени на то, чтобы страдать от дурноты, у него не было. «Боже, помоги мне», — подумал он и откинул занавеску, заменявшую дверь. В первые мгновения он ничего не различал в потемках, но потом глаза привыкли, и он увидел гамак и тело в одеяле. На полу валялись банки из-под кока-колы. Тело пошевелилось.

— Клементе Моралес? — спросил Ранхель. — Вставайте, я за вами.

Это был невысокий худой мужчина с жидкими грязными волосами цвета соломы.

— Вы убили девочек? — тихо поинтересовался Ранхель.

Моралес вздохнул, будто давно ждал этого вопроса.

— Как звали первую?

— Лусия Эрнандес Кампилло.

— Где это происходило?

— Возле школы у железной дороги.

— Идемте со мной. Молчите, не говорите ни слова. У вас нет права говорить.

Вот и все.

Вернувшись на ранчо, они посадили Моралеса на заднее сиденье «шевроле-нова» и попрощались с Киприано.

— Чуй, садись в джип, поедешь с нами, — сказал Ранхель.

За первыми воротами они остановились, потому что Ранхелю потребовалось отлить.

— Черт тебя подери, — ворчал Чуй, выходя и закрывая ворота, — понятно теперь, отчего ты так торопился.

Ранхель подошел сзади и сунул ему в спину дядин кольт 38-го калибра.

— Эй! Какого дьявола?

— Ну-ка назови свое полное имя.

— Хесус Никодемо.

— Хесус Никодемо, не вздумай сопротивляться. Ты арестован за убийство Луиса Карлоса Калатравы.

И Ранхель связал ему руки куском кабеля и толкнул за заднее сиденье к Моралесу.

Тем временем дон Киприано закончил пересчитывать деньги и прислушался.

— Что такое? — насторожилась женщина, которая годилась ему в дочери.

— Заткнись!

Киприано продолжал напряженно слушать затихающий вдали шум двигателей. Когда стало совсем тихо, он побежал, чтобы посмотреть вниз с холма. Глянул и бегом вернулся обратно.

— Мария! Давай мои сапоги!

— Зачем?

— Надо срочно ехать на заправку, звонить боссу.

— А что случилось?