Эд Макбейн - Истребитель полицейских

Фотограф подошел к болтающим детективам.

— Какого дьявола вы делаете? — сердито спросил он.

— Стараемся установить, кто это, — сказал второй полицейский. — А что такое? В чем дело?

— Я не говорил, что уже закончил с ним.

— А разве ты не закончил?

— Да, но вы должны были спросить.

— Господи боже, для кого ты работаешь?

— Слушайте, расследователи убийств, у меня от вас зуд.

— Лучше иди домой и прояви какие-нибудь негативы, ладно?

Фотограф взглянул на часы. Что-то промычал и нарочно не сказал время, так что первому полицейскому пришлось самому посмотреть на часы, чтобы зафиксировать время на своем графике. Он вычел несколько минут и отметил также момент прибытия Кареллы и Буша.

Карелла поглядел на затылок убитого человека. Его лицо оставалось спокойным, только в глазах, как тень, промелькнуло и исчезло выражение грусти.

— В него что, из орудий стреляли? — спросил он.

— Сорок пятый калибр, — ответил первый полицейский. — Мы подобрали гильзы.

— Сколько?

— Две.

— Похоже на то, — сказал Карелла. — Надо его перевернуть.

— Санитарную машину вызвали? — тихо спросил Буш.

— Да, — ответил первый полицейский. — Сегодня все опаздывают.

— Сегодня все плавают в поту, — сказал Буш. — Я бы выпил пива.

— Давайте, — сказал Карелла, — помогите мне.

Второй агент наклонился, чтобы помочь ему. Вместе они перевернули тело. Мухи сердито зажужжали, а потом снова налетели на тротуар и на окровавленную, разбитую плоть, которая раньше была лицом. В темноте Карелла увидел сквозную дыру на месте левого глаза. Под правым глазом зияла вторая дыра, кость сломана, и осколки проткнули кожу.

— Бедняга, — произнес Карелла. Никогда он не привыкнет смотреть убитым в лицо. Он проработал в полиции уже двенадцать лет и научился преодолевать потрясения от встречи с бесповоротностью смерти, но не мог свыкнуться с другим: с исчезновением личности, с превращением пульсирующей жизни в груду окровавленной неодушевленной материи.

— Есть у кого-нибудь фонарь? — спросил Буш.

Первый полицейский полез в левый карман брюк. Он нажал кнопку, и на тротуар упал круг света.

— Свети на лицо, — сказал Буш.

Свет переместился на лицо убитого. Буш сглотнул.

— Это Риардон, — сказал он очень тихо. И повторил почти шепотом: — Боже мой, это Майк Риардон.

В 87-м участке работало шестнадцать детективов, и Дэвид Фостер был одним из них. По правде говоря, для этого участка и ста шестнадцати детективов было бы мало. Территория участка пролегала к югу от Ривер-стрит и высотных зданий с самодовольными швейцарами и лифтерами, включала Главную улицу с ее гастрономами и кинотеатрами, затем, дальше на юг, захватывала Кальвер-авеню и ирландский квартал, еще южнее — пуэрто-риканский квартал и заканчивалась Гровер-парком, где заправляли грабители и насильники. С запада на восток участок включал около 35 городских улиц. Таким образом, он представлял собой квадрат, в который было втиснуто 90 тысяч жителей.

Одним из этих жителей был Дэвид Фостер.

Дэвид Фостер был негр.

Он родился на территории участка, вырос здесь, а когда ему исполнился 21 год, будучи здоров душой и телом, имея рост на 4 дюйма выше обязательных пяти футов восьми дюймов, стопроцентное зрение и не совершив ничего уголовно наказуемого, сдал экзамен для поступления на государственную гражданскую службу и стал полисменом.

В то время начинающие получали 3725 долларов в год, и Фостер честно зарабатывал свое жалованье. Он работал так хорошо, что через пять лет его перевели в отдел детективов. Теперь он был детективом 3-го класса, получал 5230 долларов в год и по-прежнему стоил своей зарплаты.

В час ночи 24 июля, когда его коллега Майк Риардон лежал на асфальте и его кровь стекала в водосточную трубу, Дэвид Фостер зарабатывал свое жалованье, допрашивая человека, которого они с Бушем задержали во время поножовщины в баре.

Допрос проходил на втором этаже полицейского участка. На первом этаже справа от конторки висела малозаметная грязная белая табличка с черной надписью: «Отдел детективов», и нарисованная рука указующим пальцем объясняла посетителям, что к сыщикам надо подняться по лестнице.

Лестница была металлическая и узкая, но очень чистая. Шестнадцать ступенек, крутой поворот, еще шестнадцать ступенек — и вы на месте.

Посетитель оказывался в узком, плохо освещенном коридоре. Справа от лестницы было две двери с надписью: «Раздевалка». Налево по коридору у стены — деревянная скамья, напротив нее, у правой стены, — другая деревянная скамейка без спинки, стоявшая в узкой нише перед наглухо закрытыми дверьми бывшей шахты лифтов. На двери справа по коридору было написано: «Мужской туалет», а на двери слева виднелась маленькая табличка: «Канцелярия».

В конце коридора был Отдел детективов.

Прежде всего вы видели барьер из железных прутьев. За ним стояли столы с телефонами, висела доска объявлений с разными фотографиями и инструкциями, дальше шли еще столы. С потолка свешивалась электрическая лампочка. Окна были забраны решетками. По правую руку от барьера мало что было видно, потому что с этой стороны столы заслоняли два огромных металлических шкафа с картотеками. В этом углу Фостер и допрашивал задержанного этой ночью в баре.

— Как твоя фамилия? — спросил он задержанного.

— No hablo ingles [3] Не говорю по-английски (исп.). , — ответил парень.

— О черт, — сказал Фостер. Фостер был плотный мужчина с темно-коричневой кожей и теплыми карими глазами. Одет в расстегнутую у шеи белую форменную рубашку. Закатанные рукава открывали мускулистые руки.

— Cual es su nombre? — неуверенно спросил он по-испански.

— Томас Перилло.

— Твой адрес? — Он остановился и подумал. — Direcсión?

— Tres-tres-cuatro Meison [4] Мэйсон-стрит, 334 (исп.). .

— Возраст? Edad?

Перилло пожал плечами.

— Ладно, — сказал Фостер. — Где нож? О черт, мы сегодня никуда не продвинемся. Слушай, donde este el cuchillo? Puede usted decirme? [5] Где нож? Вы мне можете сказать? (исп.).

— Creo que no. [6] Не могу (исп.).

— Почему нет? Черт возьми, у тебя же был нож?

— No se. [7] Не знаю (исп.).

— Слушай, сукин сын, ты очень хорошо знаешь, что у тебя был нож. Человек двенадцать видели тебя с ножом. Что ты на это скажешь?

Перилло молчал.

— Tiene usted un cuchillo? [8] У вас есть нож? (исп.). — спросил Фостер.

— No. [9] Нет (исп.).

— Ты лжешь! — сказал Фостер. — У тебя есть нож. Что ты с ним сделал после того, как порезал этого парня в баре?

— Donde esta el servicio? [10] Где туалет? (исп.). — спросил Перилло.

— К черту туалет, — отрезал Фостер. — Стой прямо, ради бога. Что это тебе, бильярдная? Вынь руки из карманов.