Лейф Перссон - Тот, кто убивает дракона

– Я играю на компьютере, – сообщил он.

– Тебе придется прерваться на время. Мне надо поболтать с тобой, – сказал Альм, стараясь говорить дружелюбно и на учительский манер.

– Хорошо, – ответил Сеппо и пожал плечами.

Тот, другой раз, когда Сеппо ударил Карла Даниэльссона… Помнит ли он, какой тогда был день?

– Нет, – ответил Сеппо и покачал головой.

– А если я скажу, что тогда АИК играл против Юргодена. Ты помнишь, какой это был день?

– Девятое апреля, – сообщил Сеппо и кивнул радостно. – Сейчас я помню. Это же была среда.

– И относительно среды помнишь? – сказал Стигсон. – И почему же?

– Потому что сегодня тоже среда, – ответил Сеппо. – Среда 28 мая. В апреле ведь тридцать дней, – объяснил он и на всякий случай показал Стигсону свои наручные часы.

«Парень, должно быть, совсем чокнутый», – подумал Альм и решил резко поменять тему.

– Ты помнишь, как ударил его? – спросил он.

– Да, – кивнул Сеппо.

– Тоже с применением карате? – поинтересовался Альм.

– Нет, – ответил Сеппо. – Я ударил его моей бейсбольной битой.

– То, что ты говоришь сейчас, очень серьезно, – сказал Альм. – Прежде ты говорил, что в первый раз ударил Карла приемом карате, но сейчас утверждаешь, что использовал бейсбольную биту? Почему ты это сделал?

– Я уже объяснял, – нахмурился Сеппо. – Я ужасно рассердился.

Альм шепотом переговорил с прокурором по своему мобильному. Потом они забрали с собой бейсбольную биту Сеппо, но не стали трогать его самого.

– Нам понадобится переговорить с тобой завтра, – предупредил парня Альм. – Поэтому желательно, чтобы ты никуда не уезжал.

– Хорошо, – сказал Сеппо. – Я никогда никуда не уезжаю.

На следующий день после пресс-конференции Бекстрём собрал свою разыскную группу на очередное совещание. Когда он пришел, Альм уже сидел там и прямо подпрыгивал на месте, горя желанием получить слово, поэтому Бекстрём специально потратил приличное время на различные формальности, прежде чем наконец попросил Надю рассказать о ее важной находке – бухгалтерии Даниэльссона и его завещании.

Надя тоже сделала это без спешки.

– Значит, ты утверждаешь, что Даниэльссон владел состоянием в двадцать пять миллионов, – уточнил Бекстрём.

«И это обычный пьяница, куда катится Швеция», – подумал он.

– Около того, – подтвердила Надя и кивнула. – Даже если вычесть налог на наследство, приблизительно такую сумму получат Сеппо и его мать.

– А как же фискальные органы? – возразил Бекстрём. – Они ведь должны конфисковать все эти деньги.

– Мне в это не верится, – не согласилась с ним Надя. – Будет ужасно трудно пробить брешь в его бухгалтерии.

– Что лишь подтверждает мои собственные теории, – вмешался Альм. Он не мог больше выступать в роли пассивного слушателя. – Перед нами не только обычная ненависть к отцу. Парень имел также серьезный финансовый мотив для убийства Даниэльссона. Я думаю, самое время переговорить с прокурором, чтобы мы смогли доставить парнишку сюда и предъявить ему обвинение. Провести обыск у него в квартире. Позаботиться о том, чтобы эксперты взглянули на бейсбольную биту, которую мы забрали у него вчера.

Альм зло смотрел на Бекстрёма и Надю, таким образом стравливая давление.

– Давайте не гнать лошадей, – добродушно улыбнулся Бекстрём. – Как идут дела с твоими изысканиями по части мобильников, Фелиция?

Просто замечательно, если верить Фелиции Петтерссон. Днем ранее она получила распечатки с телефона, на который Акофели звонил ежедневно в последние месяцы перед смертью. И пять раз в течение суток, предшествовавших его исчезновению.

– Этот номер с предоплатной картой заработал только полгода назад, – сообщила Фелиция. – И похоже, он главным образом используется для приема входящих звонков.

– От Акофели? – поинтересовался Бекстрём.

– Прежде всего от него. Я нашла еще один левый мобильник, но с него звонили на тот же номер, что и Акофели, самое большее раз в неделю. А вообще он в работе уже несколько лет.

– И что нам о нем известно? – спросил Бекстрём.

– Все, – ответила Фелиция и улыбнулась восторженно. – Мне так, во всяком случае, кажется.

– Так уж и все, – с сомнением повторил Бекстрём.

– Я получила распечатки с него лишь вчера и только начала разбираться, но почти на сто процентов уверена в том, кто его владелец.

– И кто же это? – спросил Бекстрём.

– Карл Даниэльссон, – сообщила Фелиция Петтерссон.

– Что, черт возьми, ты говоришь? – сказал Бекстрём.

– Вот так номер! – воскликнул Стигсон.

– Откуда ты это знаешь? – поинтересовалась Анника Карлссон.

– Интересно, – подала голос Надя.

«Что, черт возьми, происходит?» – подумал Альм. Он единственный из всех не произнес ни слова.

– Это было не особенно трудно просчитать, – сказала Фелиция, – и, как я уже отмечала ранее, именно шеф навел меня на след.

– Я слушаю, – сказал Бекстрём.

– Этот телефон активно использовали вплоть до того дня, когда убили Карла Даниэльссона, – продолжила она. – Последние три разговора вообще состоялись около семи вечера, всего за несколько часов до его смерти. Сначала короткий с мобильным, принадлежавшим Роланду Столхаммеру. Надо полагать, с целью узнать, едет ли он к Даниэльссону на ужин. Потом несколько более длинный с Гуннаром Густавссоном, Гуррой Кучером, как его называют. Пожалуй, чтобы поблагодарить за полученную Даниэльссоном подсказку. И наконец, короткий, который натыкается на автоответчик абонента. Вероятно, Сеппо не хочет, чтобы его беспокоили, когда он играет за компьютером. Есть множество предыдущих разговоров с друзьями Даниэльссона и его знакомыми. Я только приступила к делу, поэтому полный отчет будет готов через несколько дней.

– Итак, что же мы имеем, – сказал Бекстрём. – У нас, значит, есть три телефона. Все с предоплатной картой. Один принадлежит Акофели, а второй Даниэльссону. Оба звонят на третий мобильник, который используется только для входящих звонков, и его владелец неизвестен. Телефоны и Акофели и Даниэльссона не найдены после того, как их убили.

– Совершенно верно, – подтвердила Фелиция Петтерссон.

– Следующий вопрос, – продолжал Бекстрём. – Как обстоит…

– Нет, – перебила его Фелиция и покачала головой. – Даниэльссон и Акофели никогда не звонили друг другу. Если шефа это интересует.

– А ты соображаешь, Фелиция, – констатировал Бекстрём.

– Спасибо, – ответила Фелиция. – Если шефа интересует мое мнение…

– Естественно, – кивнул Бекстрём.

– … то мы разберемся во всем, как только найдем третий мобильник.

– Само собой, – согласился Бекстрём.

«Создается впечатление, что в жилах Фелиции течет русская кровь», – подумал он.