Никита Филатов - Снова майор Виноградов

— Знаю.

— Так вот. Ждал Курченко на этаже или сверху спустился — одному Аллаху известно. Одно хорошо — первый и второй этажи можно исключить. Логично?

— Допустим.

— Ну, еще кое-какую работу я организовал — общественников подключил, администрацию. К утру жду результатов. А пока — все, больше хвастаться нечем.

Вернулись с обыска оперативники УР. Доложились. Адрес, где прописан Курченко, — густонаселенная коммунальная квартира. После смерти матери три года назад он занимает одну из пяти комнат — по документам. А фактически появляется там раза два-три в месяц — деньги внести ответственному квартиросъемщику за свет-газ и прочее. «Общее пользование» убирает за него соседка-пенсионерка, небезвозмездно конечно. В комнате — пуд пыли, ни белья, ни даже зубной щетки.

— Что соседи?

— Да, по их словам, года полтора назад Курченко женился и проживает у супруги. Где, кто такая — никто толком не знает. Зовут вроде Мариной. В адресе ни разу не была. Полагают — стеснялся Володенька в свое жилище богатую невесту приводить. Почему богатую? Так ведь до свадьбы он еле концы с концами сводил, трешки до зарплаты стрелял. А как женился — тут тебе и машина, и одежка фирменная. Червонец за деньги не считает.

— Ну а Курченко?

— Поначалу хамил напропалую. Такой балаган устроил… А как стали супругой интересоваться — ощерился. Замолчал — и ни в какую.

— Сейчас в изоляторе?

— Так точно.

…Разошлись около часа ночи, чтобы успеть на последний автобус, а уже в девять вновь собрались у Храмова.

— Есть такая поговорка: «Солдат спит, а служба идет». — Майор выглядел усталым, но довольным. — Вот полюбопытствуйте…

По рукам пошел клочок оберточной бумаги, мятый и засаленный, на котором неровными печатными буквами было написано:

«Люблю и тоскую. Молчи. Курт».

— Курт — это Курченко? — на всякий случай уточнил Виноградов.

— Совершенно верно. Записка изъята у соседа Курченко по камере, которого сегодня утром выпускали под расписку.

— Адресат?

— Есть имя — Марина — и адрес. Больше чем достаточно. — Листок вернулся к Храмову. — Далее. Час назад обнаружили пропавшую машину. Участковый седьмого отделения шел себе с утренним обходом по Якорной…

— По Якорной? — Оперативник УР даже привстал, а Виноградов удивленно присвистнул.

— Вот именно. Через три дома от места угона. Дворик там есть глухой, у самой судоверфи. Сейчас с экспертом съезжу туда, посмотрим, что к чему. А Владимиру Александровичу — вперед, на свидание с Мариной. Возьмешь с собой розыскника — и по обстановке…

Согласно данным паспортного стола Спасская Марина Алексеевна одна занимала двухкомнатную квартиру в аккуратной кооперативной пятиэтажке. Год и место рождения… Номер и серия паспорта… Не замужем. Лаборантка того же НИИ, где трудится Курченко. Виноградов, подробно проинструктировав приданного ему оперативника, отправил его в институт, а сам вскоре уже звонил в обитую дерматином дверь Спасской. Делал он это скорее для порядка — время рабочее, вряд ли хозяйка дома.

В квартире действительно никого не было. Виноградов вышел из парадной, закурил и осмотрелся. На крохотной деревянной лавочке, занимая добрые две трети ее, грелась на утреннем солнышке дородная пенсионерка лет шестидесяти.

— Разрешите?

— Садись, милый. — Пенсионерка чисто символически подвинулась.

— Вам не помешает? — вежливо поинтересовался Виноградов, доставая сигарету.

— Да чего там, кури. Мой вон почитай лет сорок смолит, привыкла.

— А что, Марина из шестой квартиры давно ушла?

— Кто ж ее знает? Ты-то ей кем приходишься?

— Так… знакомый.

— Смотри, знакомый, — пенсионерка понимающе усмехнулась, — накостыляет тебе ейный хахаль.

— Володька, что ли? Ну, с ним-то мы старые приятели…

— Да бандит он, этот твой приятель! Чистый архаровец. На башке — как у клоуна, одет хуже дворника. — Виноградов вспомнил шевелюру Курченко и его супермодные штаны, улыбнулся. — Чего смеешься? — распалялась собеседница. — Как они с Маринкой ночь-заполночь свою музыку запустят — слова не скажи. Я раз по-хорошему — мол, пожалейте людей, им на работу с утра… Так отлаяли, что потом три дня в себя приходила.

— При Магометке и то спокойнее было, — вмешалась в разговор женщина постарше, подошедшая с бидоном к скамейке. Виноградов сразу же встал, уступив ей место. — Тот хоть и не русский, а и то…

Храмов слушал Виноградова, не перебивая.

— Первоочередной интерес для нас представляет, на мой взгляд, следующее. Курченко действительно последние полтора года жил у Спасской. Принял он эстафету, если так можно выразиться, у некоего Магомеда, занимавшего сердце и квартиру Марины тоже что-то около года. Еще при Магомеде — кроме имени и примет, о нем ничего не известно — в доме начались пьяные сборища, появились молодые люди на машинах, девушка резко улучшила свой гардероб и жить стала явно не в пределах лаборантской зарплаты. Курченко с Магомедом знаком — года два назад они даже подрались на лестнице, соседи полагают — из-за Спасской. Теперь по институту. О связи Курченко и Спасской известно всем от замдиректора до уборщицы. Обоих характеризуют не с лучшей стороны — неисполнительны, высокомерны. Копнул поглубже — выяснил, что они пол-института в импортные тряпки одели. По зверским ценам конечно, но… Словом, парочка нужная, и на их нарушения смотрели сквозь пальцы. Да и сейчас, — Виноградов кивнул в сторону помогавшего ему оперативника, — когда Юра им сказал, что Курченко задержан…

— А это чья инициатива?

— Моя. Юра работал в НИИ под предлогом получения характеристики на Курченко. Дескать, задержан за хулиганство в пьяном виде. Сошло — он ведь из угрозыска. А когда я подключился, местным начальникам уже не до моих документов было, — Юра их так в пот вогнал антиалкогольной пропагандой…

— Что Марина?

— Нет ее в городе. Сегодня вечером возвращается с автобусной экскурсии в Пушкинские Горы — их там пол-отдела уехало.

— Какие предложения?

— Срочно задокументировать связь Курченко — Спасская по месту работы и жительства, еще раз допросить задержанного, встретить Марину Алексеевну — и к нам. А потом — к ней. С санкцией на обыск.

— Ладно. Теперь я похвастаюсь, а то получается, что Виноградов горы сворачивает, а мы прохлаждаемся. В машине Курченко все вверх дном. Багажник взломан, обивка разодрана. В салоне сумки, так их прямо наизнанку вывернули. Деньги, две пары кроссовок — не взяли. Искали что-то другое. «Пальчиков» много, есть и хорошо читаемые, свежие. Судя по их расположению на различных частях салона и на сумках — наследил угонщик. Есть на этот счет кое-какие мысли, поэтому Юра сейчас поедет в «бич-холл» и…