Хокан Нессер - Точка Боркманна

– All right, – важно проговорил газетчик. – Джентльменское соглашение. Спокойной ночи, господа! Вы знаете, в каком я номере.

Он поблагодарил Мюнстера за компанию и, покачиваясь, вышел.

– Бедняга, – проговорил Мюнстер.

– Почему это? – удивился Ван Вейтерен. – Пойди возьми мне большую кружку пива.

– Ну? – Ван Вейтерен шумно всосал пену. – Дорогу молодым. Что ты обнаружил?

Мюнстер достал свой экземпляр и перелистал его.

– Ну да, – сказал он. – Этот самый Подворский…

Комиссар кивнул:

– Эуген Подворский, да-да. Что ты думаешь по этому поводу?

– Я ничего о нем не знаю, – сказал Мюнстер. – Но тут, во всяком случае, есть хоть какая-то связь. Думаю, другие, инспекторы и Баусен, смогут лучше оценить эту кандидатуру. Если он, конечно, известен в городе…

Ван Вейтерен закурил.

– Я только что разговаривал с Баусеном, – сказал он. – Он считает, что это вполне возможно. К тому же подходит по типажу… одиночка, живущий среди вересковой пустоши в сторону Линдена. Это в глубь страны, примерно полмили отсюда. Кроме того, сидел за непреднамеренное убийство, хотя это было чертовски давно… да, может быть, это нам что-то даст. Не исключено, что это он.

– Человеконенавистник? – спросил Мюнстер.

– Во всяком случае, злопамятен, по словам Баусена. И видимо, не совсем в своем уме. Ни с кем не общается. Вышел на пенсию по инвалидности в семьдесят пятом году, если я не ошибаюсь. Ну вот, обмозгуем это завтра на свежую голову… неплохо было бы немного подготовиться, прежде чем набрасываться на него. Он может создать нам немало проблем, даже если это и не он. Так считает Баусен.

Мюнстер кивнул. Комиссар выпил несколько больших глотков и причмокнул от удовольствия.

– Черт бы побрал их всех, Мюнстер! – проговорил он. – Если мне только доведется посмотреть на этого типа, я смогу определить, он это или нет. Пора собираться домой, тебе не кажется?

Мюнстер озабоченно заерзал.

– Что такое? – спросил Ван Вейтерен. – Что там у тебя на душе?

– Всего лишь одна маленькая деталь, – поколебавшись, сказал Мюнстер. – Наверняка не имеет никакого значения. Я получил сообщение от инспектора Мёрк. Она натолкнулась на что-то интересное и попросила меня ей позвонить…

– И что?

– А то, что она не отвечает на звонки. Должна была вернуться домой около восьми. Я несколько раз пытался ей дозвониться.

Ван Вейтерен посмотрел на часы.

– Пять минут двенадцатого, – констатировал он. – Попробуй позвонить еще раз, прежде чем ляжешь спать. Наверное, она просто-напросто с мужчиной.

«Да, – подумал Мюнстер. – Конечно, она просто-напросто с мужчиной».

Баусен был небрит, однако полон энергии. Свой грязно-коричневый пиджак он повесил на спинку стула, а рукава рубашки закатал гораздо выше локтей.

– Эуген Подворский, – начал он и ткнул желтым карандашом в Кропке. – Что нам известно?

– Много всякого, – с энтузиазмом откликнулся Кропке. – Все с самого начала, или…

– Да, – сказал Баусен. – Думаю, все заметили, что он фигурирует в двух случаях, однако нам не помешает заслушать общие сведения, прежде чем перейти к сути.

– Минуточку, – сказал Ван Вейтерен. – Думаю, мы должны сначала уделить немного внимания инспектору Мёрк.

Баусен окинул взглядом стол, словно только сейчас заметил брешь в рядах.

– Что с Мёрк? Почему ее нет?

– Гм… – пробормотал Ван Вейтерен. – Пусть господин интендент расскажет.

Мюнстер глубоко вздохнул.

– Да, – начал он. – Вчера в отеле меня ждало сообщение… от инспектора Мёрк. Она просила позвонить ей. Ей пришла в голову какая-то мысль – в связи с рапортом Мельника, как там было написано… и такое ощущение, что со вчерашнего вечера она не появлялась дома. Мне не удалось с ней связаться.

– Проклятие! – проревел Баусен. – Какая-то мысль? Про Подворского, стало быть?

Мюнстер развел руками:

– Не знаю. Наверное, но точно неизвестно… она собиралась что-то проверить.

– Проверить?

– Да.

– Что именно? – спросил Кропке.

– Понятия не имею, – вздохнул Мюнстер.

– А само сообщение у вас сохранилось?

Мюнстер кивнул и достал из внутреннего кармана конверт. Отметил уголком глаза, что Ван Вейтерен наблюдает за ним, и почувствовал, что краснеет. С этим он ничего не мог поделать, да и в сложившейся ситуации это не имело значения. За ночь он спал не более двух часов, и с самого момента пробуждения перед глазами у него стояла картина зала заседаний. Либо она будет сидеть, как ни в чем не бывало, на своем обычном месте возле книжных полок, либо нет. Либо она и впрямь была с мужчиной, либо… столкнулась с другим мужчиной. Даже самому себе он не решился бы признаться, что испытал легкое мимолетное удовлетворение, когда оказалось, что первый вариант не верен. Просто-напросто с мужниной! Разумеется, это чувство тут же заглушилось осознанием всех возможных последствий второго варианта, однако оно все же промелькнуло, и об этом стоило задуматься.

Полицмейстер прочел текст. Послал записку по кругу.

– Я уже видел, – сказал Ван Вейтерен, когда записка дошла до него.

Мюнстер взял конверт.

– «Буду дома около восьми», – процитировал Баусен. – Проклятие! Не хотите же вы сказать…

– Как там было сказано? – переспросил Кропке. – «Довольно дикая»?

– «Совершенно дикая, но я все же должна кое-что проверить», – уточнил Мюнстер.

Баусен взял свою трубку и застыл. Внезапно в зале воцарилась тишина. Банг жевал жвачку. Ван Вейтерен был полностью поглощен двумя зубочистками… внимательно сравнил их, прежде чем засунуть одну из них в нагрудный карман, а вторую – между передними зубами. Кропке осторожно барабанил кончиками пальцев друг о друга, а Мосер смотрел в окно.

«Боже мой! – подумал Мюнстер. – Все видят ее сейчас перед собой!» Он сглотнул и почувствовал, как что-то холодное и влажное подступило к горлу. В солнечном сплетении стоял спазм.

– Простите, – выдавил он, поднялся и удалился в туалет.

– Кропке! Пойди к себе в кабинет и позвони еще раз! – приказал Баусен.

Кропке ушел. Ван Вейтерен вынул изо рта зубочистку.

– Бесполезно, – сказал он. – Мы уже дважды пытались дозвониться из гостиницы. Ты обратил внимание на обращение?

Баусен кивнул и отошел к окну. Провел рукой по своей щетине, глядя на задний двор и тяжело дыша. Вернулись Мюнстер и Кропке. Кропке покачал головой.

– Не отвечает, – сказал он. – Что вы думаете по этому поводу?

– Подворский? – спросил Баусен и обернулся. – Вы действительно думаете, что ей могло прийти в голову отправиться к Подворскому в одиночку?

Кропке откашлялся.

– Не думаю, – проговорил он. – Это совсем на нее не похоже.

– Чистейшей воды безумие, – сказал Мосер. – Ни один нормальный человек не поедет туда добровольно. Даже при обычных обстоятельствах. Но если к тому же подозревать, что он и есть Палач… я просто не понимаю…