Галина Черная - Отель «У призрака»

– Один «Зубовный болотник». А для меня бокал витравнэго вина. И подскажите, что за мероприятие у вас сегодня проходит в привате?

– Тайное сборище, – многозначительно прошептал бармен, быстро наклонившись к моему уху, и, выпрямившись, подмигнул.

– Что за тайное сборище?

– Никто не знает, иначе бы оно не было тайным, – пожал он плечами, многозначительно улыбаясь и наливая мне сухое красное вино.

Я уже подумал, что ничего из него не вытяну, но он вдруг добавил:

– Это какой-то секретный клуб. У них за главную какая-то приезжая девица. Ходит в кружевных чулках! Вроде как бы знаменитость.

– Знаменитость, вы говорите?

– Больше я ничего не знаю, – с искренним сожалением вздохнул он, вручая мне коктейль. – Может, она поп-звезда, а это её фанаты?

Я сдержанно поблагодарил его и оставил побольше чаевых.

– А ты себе только вино взял? – заботливо прощебетала счастливая Эльвира, выхватывая у меня и пробуя коктейль. – Мм… это что, болотная вода с водорослями?

– Да, и ещё «Зубовка». Наш местный «Зубовный болотник». Настоящую болотную воду поставляют полунницы. Только они знают, в каком месте подходящая вода для напитка.

– Всё в порядке, милый? Ты как будто о чём-то другом думаешь.

– Нет-нет, всё нормально…

В этот момент кто-то толкнул меня в спину, на самом деле не так сильно, но я облил Эльвиру вином основательно.

– Пся крев! – возмутился я, оборачиваясь к обидчику – молоденькому прыщавому чёрту со стаканом пива в руке.

– Я пойду в туалет, – поджала губы Эльвира.

– Тебе помочь?

– В туалете?! Нет, обойдусь сама. Не расстраивайся, этот свитер уже отслужил своё. Давно хотела купить новый.

Когда она скрылась в дамской комнате, я поставил бокал на ближайший столик и, быстро подойдя к приватной комнате, толкнул дверь. Заперто. Хм? Я лихорадочно покрутил ручку и постучал. Тишина. Я хотел было уйти, но в последний момент развернулся и постучал так, как делал это в школьные годы – тук, ту-тук-тук, ту-ту-тук!

Дверь мгновенно открылась, на меня волком смотрел кабан-оборотень, в чертовском обличье, с мрачной физиономией и сплошь покрытой татуировками шеей.

– Чё надо? – грозно прорычал он.

– Я к хозяйке!

– Чё?!

Я толкнул дверь и, задвинув плечом не слабо прибалдевшего оборотня, прошёл мимо. Она сидела на диванчике в углу и смотрела на меня своим прямым холодным взглядом огромных глаз в обрамлении самых длинных ресниц на свете. Я уже успел забыть (почти успел), какие красивые, затягивающие в омут у неё глаза. Как у всех полунниц…

Остальные присутствующие, сидящие за длинным столом по центру комнаты, были только мужчины. Все молодые, в большинстве своём едва достигшие совершеннолетия (её любимый возраст), в чёрных свитерах, на лицах печать обречённости. Она также всегда носила только чёрное. Её любимый цвет…

Всё это мне было до боли знакомо.

– Ирджи? О, какая неожиданность! А мне сказали, что ты уехал, – проворковала она, картинно откидывая рукой пряди длинных смоляных волос и отодвигаясь, чтобы освободить место рядом с собой.

– Ты убила моего брата. Как вижу, время и правоохранительные органы тебя ничему не научили.

– О чём ты, дорогой? На самом деле здесь просто собирается клуб поклонников документального кино. Хочешь, присоединяйся.

– Типа как совершить убийство и жить дальше припеваючи? – Наверное, меня давно вот так не захлёстывало эмоциями. – Мне-то лгать не нужно, я вижу тебя насквозь.

– Ты несправедлив ко мне, Ирджи, – печально вздохнула она, делая пальчиком запрещающий знак своим приближённым. – Может быть, встретимся завтра? Хочешь, прямо с утра? И я тебе всё расскажу.

– Нет.

– Поверь, я хочу только мира. Ты же остановился у родителей? Приехал на семейный праздник, да? Как и я. Видишь, мы с тобой похожи.

– Между нами нет ничего общего.

– Какая жалость. – Блеск её глаз чуть притушила глубокая тень ресниц, губы маняще приоткрылись. – Все говорят, что ты стал полицейским, это правда?

Но я уже был знаком со всеми её приемами обольщения, на меня они не действовали.

– Да, поэтому будь осторожна. Эй, вы все, кто тут находится! Подберите слюни и включите мозг. Она уже совершила минимум одно убийство. Так что думайте, кто из вас следующий.

Тут уж все начали возмущаться – кто громко, кто себе под нос, но дружно. Я видел, что они уже находятся под её влиянием. Темноокая красавица молчала, она наслаждалась своей властью. Но на этот раз ей не удастся никого убить, пусть не надеется.

– Не в моих привычках предупреждать дважды, – напомнил я, прежде чем покинуть это помещение.

– Стоямба, красавчик! – Оборотень на выходе цапнул меня за лацкан пиджака.

– Убери руку.

– Чё?! – Он дыхнул мне в лицо жутчайшей смесью крепкого пива, жареных желудей и неделю не чищенных зубов.

Его лицо начало необратимо меняться, изо рта выползли клыки, на затылке вздыбилась чёрная щетина, маленькие глазки налились красным. Я изо всех сил боднул лбом в розовый пятачок и, вывернув охраннику руку, резко отшвырнул его назад.

В толпу чертей в чёрном этот тяжёлый тип полетел, уже полностью обратившись. Здоровенный секач-шестилеток просто разметал молодых энтузиастов, словно боулинговый шар кегли, и врезался головой в стену.

Я тоже знал, где живут её родители. И она знала, что я знаю. Завтра продолжится история, о которой я столько времени пытался забыть. Но прошлое цепко держит нас клыками…

Эльвира стояла ко мне спиной, ища глазами по залу, и, к счастью, не поняла, откуда я появился, молча обняв её сзади.

– Мне тоже надо было помыть руки, – соврал я, целуя её в плечо.

Говорить правду не хотелось. По крайней мере, сегодня. Слишком долгими и болезненными были бы объяснения. Она же не успокоится, пока не вытянет всё, уж я-то её знаю.

– Пойдём домой? – предложил я, понимая, что минут через десять на меня начнётся охота. – Просто я хотел пойти длинной дорогой и показать тебе лебедей на канале. Сегодня лунная ночь и не очень морозно. Увидишь, как красиво они смотрятся на фоне снега под луной.

Моя любимая просветлела. Хотя если толпа обозлённой молодёжи в чёрном вырвется раньше, то мы не успеем налюбоваться лебедями. Надо спешить, а то кто знает: может, до нашего отъезда больше не будет такой ясной ночи. В это время года поляцкие снегопады или даже метели могут завывать неделями.

Мы рассчитались. Я помог Эльвире надеть шубку и накинул свою дублёнку. За это время из приватной комнаты вышел только кабан-оборотень и следил за нами, прижимая мокрый платочек к распухшему носу. Его глаза полыхали злобой. Роковой красавице Дэмиане (наконец-то я заставил себя произнести её имя) слишком часто угрожали, и, похоже, она обзавелась охраной, которая успешно отпугивала недоброжелателей.