Дженет Керд - Убийца где-то рядом... Смерть в белом галстуке

Что она и сделала и после последнего урока вышла из класса более спокойной и веселой, чем когда-либо. Она шла по коридору, тихо бормоча строки из стихотворения: «…играя, со свистом режем зеркальный лед». Вордсворт, вероятно, любил хоккей на льду, подумала она, когда к ней подошел Дэвид.

— Привет, Крис. С тобой все в порядке? Я думал, что у тебя день отдыха. Полагаю, что у тебя была тревожная ночь?

— Да, немного. Но я вполне поправилась, спасибо. Сейчас я как раз подумала, как здорово, что лед на пруду у Фиддлера уже держит. Я собираюсь отправиться туда сразу же после занятий.

— Ты катаешься на коньках?

Кристина на мгновение взглянула на него. Но, конечно, откуда ему знать, что это — единственный вид спорта, в котором она в известной степени преуспела.

— Немного, — сказала она. — Я не катался на коньках в течение нескольких лет, но раньше у меня неплохо получалось. Трудность в том, что у меня нет коньков. Но я полагаю, что смогу их одолжить. Итак, я тебя там увижу?

— Вероятно, — сказала Кристина и поторопилась прочь, чтобы найти Эндрину и возможно быстрее поехать домой.

Они поспешно выпили чай, а затем Кристина переоделась в лыжные брюки и коричнево-желтый свитер, вынула из шкафа свои коньки, очистила их от смазки и отравилась на пруд Фиддлера.

— Я пойду пешком, — сказала она. — Ты приедешь, Эндрина?

— М-м… В действительности, Кристина, я не так уж того и хочу. Я приеду позднее. Вероятно, будет много народа. Туэки сказал мне, что там установили фонари.

Я предпочла бы, чтобы их не было. Ничего, по крайней мере, мы будем кататься на настоящем льду на свежем воздухе.

Пруд Фиддлера был небольшим озером, расположенным вблизи холмов около Данроза, и к нему можно было добраться от коттеджа по тропинке. Он был мелким и ничем не примечательным, но замерзал быстро, был безопасным и представлял из себя идеальный каюк. Кристина в радостном настроении шла по тропинке в надвигающихся сумерках, наслаждаясь холодным чистым воздухом. В западной стороне неба виднелось зарево, тут и там появлялись звезды. Вскоре она увидела над прудом Фиддлера тусклый свет не очень ярких прожекторов и услышала крики и смех. Затем тропинка сделала поворот, и Кристина остановилась, глядя вниз на сверкающую поверхность льда с его плавными неровными очертаниями, там где он волнообразно соприкасался с берегом. По льду во всех направлениях сновали темные фигуры людей всех возрастов, различной комплекции и по-разному одетые, и имевшие различный уровень мастерства в катании на коньках. Кристина улыбнулась от радостного предвкушения удовольствия, побежала вниз к берегу, села на валун, чтобы надеть коньки, проковыляла на них до льда… покатилась. Она прокатилась до противоположного берега, развернулась и направилась обратно, ее волосы развевались на ветру и сверкали на свету. Как всегда, она почувствовала, что это самый удивительный из возможных способов передвижения, становишься, будто птица, скольжение на коньках очень близко к полету… Она должна попытаться кататься на коньках и в ближайшие дни. Между тем было нечто такое… такое чувство, словно тело внезапно обрело новые размеры и стало свободно от всяких ограничений, для нее исчезло понятие времени, и она почувствовала себя способной свободно перемещаться в пространстве. Девушка сделала крутой поворот, так что холмы, и скалы, и пруд закружились вокруг нее…

— Крис!

Этот оклик вывел ее из состояния бездумного восторга. Человек в анораке и вязаной шапочке ехал на коньках за ней следом. Она снизила скорость и увидела, что это Дэвид. Как только Дэвид подъехал, он произнес:

— Кажется, ты сказала, что немного катаешься на коньках? Это — восхитительно. Чтобы достичь твоего уровня, мне потребовались бы годы.

— Это единственный вид спорта, в котором я кое-чего добилась, — сказала Кристина. Она повернулась, выполнила среди толпы сложную фигуру и вернулась к нему, смеясь. — Но ты же неплохо катаешься.

— О, я могу держаться прямо и двигаться довольно быстро, это почти все, что я умею. Конечно, я мог бы кататься лучше, если бы не коньки моего дедушки, но это все, что я смог найти.

— Они довольно необычные, — сказала Кристина. Концы коньков у Дэвида очаровательно закручивались спереди кверху и были прикреплены к его ботинкам посредством замечательных плетеных ремешков. — Зато ты всегда можешь винить их в том, что плохо катаешься. — Она оглядела толпу. — Ну разве это не чудесно? Все вперемешку и расслаблены, и никто не пытается никого победить. Я никогда не была способна наслаждаться играми, так как в них нужно стараться победить, возможно, поэтому я, в основном, проигрываю!

— Это удивительная особенность Данроза, — сказал Дэвид. — Здесь представители всех возрастов, всех слоен общества.

— Не совсем, — сказала Кристина. — Я не вижу ни одной пожилой леди, но, — она проводила глазами, исполненную достоинства фигуру мистера Лори-ов-Лори и Смит-Дрейперз, именно в этот момент проехавшего мимо с достоинством величественного «даймлера» [3] «Даймлер» — марка дорогого престижного автомобиля. , — здесь много пожилых джентльменов.

— Это правда, — заметил Дэвид. — Но пожилые джентльмены вновь обретают на льду свою молодость. Ты когда-нибудь видела кэрлинг? Бывшие ученики, которых можно видеть шествующими по главной улице непарной походкой, скачут тогда со своими метлами, словно резвые жеребята… Вон Ангус Фрейзер. С ним его подруга?

— Да, это — Валерия. Он, кажется, пытается научить ее кататься на коньках. Оп!

Валерия упала и сидела с изумленными глазами, словно человек, внезапно утративший под ногами твердую опору и обретший ее снова слишком быстро. Ангус поднял ее, она тяжело наклонилась к его груди, а затем группа катающихся скрыла их из виду.

Дэвид и Кристина начали кататься, не слишком много разговаривая, обмениваясь приветствиями с друзьями и знакомыми, смеясь вместе со всеми, когда случалось нелепое происшествие, потеряв в какой-то степени свою индивидуальность, как будто все катающиеся слились в один единый организм. Появилась Эндрина, подъехала к ним ненадолго, а затем удалилась. Теперь Кристина увидела ее катающейся с каким-то мужчиной чуть выше среднего роста, и в этот же момент Дэвид сказал:

— С Эндриной директор.

Именно так и было. Вскоре он и Эндрина подъехали к Дэвиду и Кристине и недолго постояли рядом, беседуя. Директор тоже был одет в анорак и шерстяную шапочку и выглядел моложе, чем обычно, возможно, потому, что у него был отдохнувший вид, а глаза весело сверкали. Кристина внезапно осознала, что она всегда видела его серьезным, словно под тяжестью ответственности. Но сегодня вечером он, несомненно, красив, подумала она и взглянула на Эндрину. Та повязала голову шерстяным платком, в котором сочетались ярко-красный, голубой и зеленый цвета, надела тяжелый черный свитер и красные перчатки и выглядела и нежной, и гибкой, и невероятно привлекательной. «Как ей это удается?» — подумала Кристина со вздохом. Ладно… раз Дэвид с ней, она и в самом деле не беспокоилась о том, как это удается Эндрине.