Дженет Керд - Убийца где-то рядом... Смерть в белом галстуке

И остановилась. В комнате как раз слева от двери стоял табурет, который в определенных случаях был очень полезен, а рядом с ним стоял поцарапанный термос и немного помятая жестяная банка. Она не должна прекращать поиски, подумала Кристина. Она должна поднять крышку корзины и заглянуть внутрь. Крышка была твердой, и когда Кристина ее поднимала, она заскрипела. Она нерешительно заглянула туда. Корзина была доверху заполнена костюмами. В нее больше ничего нельзя было положить. А не клали ли в нее что-нибудь, а костюмы положили позднее для маскировки? Возможно, если в этом возникнет необходимость, она еще в ней посмотрит.

Но Кристина подумала, что проще и легче было спрятать тело позади ряда костюмов, которые висели в дальнем конце комнаты. Некоторые из них доставали до пола и таким образом создавали плотную, почти непроницаемую завесу. Она пересекла комнату и начала перебирать их. При довольно тусклом освещении (почему-то вне учебных помещений освещение в школе просто отвратительное) костюмы с длинными болтающимися рукавами, с твердыми белыми воротничками начали казаться мрачными привидениями. Дутые рукава платьев эпохи королевы Елизаветы качались при малейшем прикосновении. Кристина даже не знала, что она ищет, и, сдвигая в сторону каждое платье, мундир, пальто, плащ, она постепенно приходила к мысли, что это безнадежное дело.

А затем она кое-что заметила. Непосредственно в самом конце ряда висело длинное светло-серое парчовое платье с коротким лифом и широкой юбкой. Она сдвинула его в сторону, чтобы взглянуть на пол, и попыталась окинуть взглядом заднюю часть платья, хотя при таком слабом свете было маловероятно, что она что-нибудь увидит. А затем, как только она выпрямилась, то увидела зацепившуюся за пуговицу, на которую застегивался лиф, тонкую серую волосяную сетку, на которой висела длинная прочная старомодная заколка для волос.

Мейбл Глоссоп носила свои густые, красивые седые полосы в пучке, а сверху надевала тонкую «невидимую» сетку, прикалывая ее очень прочными заколками, которые служили предметом шуток в учительской, она и сама над этим подшучивала. Единственным местом, где она могла их покупать, была небольшая парикмахерская вблизи Сочихолл-стрит в Глазго, и когда кто-нибудь собирался в этот город, то спрашивал Мейбл, не нужно ли ей привезти пакетик заколок для волос, так как Мейбл роняла их повсюду и всегда пополняла свой запас. Именно одну из таких заколок увидела Кристина повисшей на сером платье в костюмерной.

Так, значит, Мейбл была спрятана здесь! Кто-то притащил сюда ее тело и затолкал в укромный угол, спрятав позади одежды, и не заметил сетки, зацепившейся за пуговицу. Ибо, несомненно, этого не могло произойти, будь Мейбл живой, — она сразу же почувствовала бы, что сетка зацепилась. Итак. Именно сюда положили тело Мейбл, запихнув его как ненужную вещь. Пальцы Кристины затряслись, когда она легким движением отцепила сетку и булавку, повертев их пальцами. А затем она повернулась, обошла вокруг еще одной вешалки и протиснулась между костюмами, почти в панике покидая это место.

Но как только она откинула последний плащ в сторону, она услышала приглушенное восклицание и в тот же момент чуть вздрогнула. На пороге стоял Джордж и смотрел на нее испуганными глазами.

В школе Финдлейтера Джордж держался в тени. Он был, как сказал Дэвид, немного простоват, и время от времени его можно было видеть около школы, расхаживающего с покорно-неодобрительным видом, или в подвале старого здания школы с ведром угля; а если шел снег и требовалось почистить ступеньки у парадного входа, то Джордж занимался также и этим с помощью метлы и лопаты, неаккуратно и не особенно стараясь. Если ему дружелюбно говорили «доброе утро», то он ворчливо отвечал. Его подлинным царством была бойлерная, где он чувствовал себя полным хозяином среди шлака и золы, бережно ухаживая за нелепым старым бойлером, старательнее даже, чем судовой механик следит за своими котлами. За годы работы в его кожу въелись пыль и зола… у него были седые волосы и усы, а белый комбинезон испачкан пеплом.

Он стоял, слегка сутулясь, при этом его длинные руки слегка покачивались, и сердито смотрел на Кристину, стоявшую внизу, в другом конце комнаты. Мгновение они глядели друг на друга, не говоря ни слова, а затем Кристина, сунув сетку и булавку себе в карман, выбралась из хаоса костюмов.

— Простите, если я вас напугала, Джордж. — (Ей хотелось бы назвать его «мистер», но она не знала его фамилии.) — Я смотрела костюмы на тот случай, если они потребуются для спектакля.

— А, м-м. Сначала я немного испугался. Я не привык никого здесь видеть. За исключением Туэчера.

К удивлению Кристины, Джордж казался вполне радушным. Действительно, это была нелепая мысль, что он не любит ни с кем разговаривать. Кроме Туэчера? Есть ли у него дом и семья? Или школа Финдлейтера, а точнее, бойлерная — все, что у него есть в жизни? Сильно развитый у Кристины от природы интерес к тому, как живут люди (Эндрина называла это ужасным любопытством и обычно дразнила ее этим), побудил Кристину спросить:

— Вы часто приходите в костюмерную? Это ваши термос и судок для ленча?

Джордж, казалось, насторожился:

— А, да, это мои. Они никому не мешают, не так ли?

— О, нет, совсем нет. Я просто хотела узнать.

— A-а. Мне просто нравится здесь кушать. Вдали от дыма и тлеющих углей. Знаете, мне не хотелось бы иметь язву желудка.

Кристина немного растерялась.

— Понимаете, это факт, что курение табака вызывает язву желудка. Отсюда следует, что дым от тлеющих в печи углей вызывает, вероятно, то же самое. Поэтому я предпочитаю кушать здесь.

— Очень благоразумно.

— Так что я прихожу сюда. Я редко кому мешаю. И у Туэчера мало оснований, чтобы так говорить, но он на этом настаивает. — Джордж подошел к Кристине и сказал низким голосом: — Понимаете, я служу здесь дольше Туэчера. И по праву-то я должен быть швейцаром. Но они знали, что не найдут еще кого-нибудь для работы в бойлерной, поэтому меня и оставили на этой должности.

— И вы справляетесь с этим делом очень хорошо. В школе всегда тепло.

— Я и Туэчер проводим в школе большую часть времени. Иногда Туэчер совершает не очень хорошие поступки. Иногда он меня запирает.

Кристина почувствовала, как у нее участился пульс.

— Часто?

— Не очень часто, но иногда. В последний раз я просидел в школе все выходные.

Кристина попыталась, чтобы ее голос прозвучал безразлично.

— Давно это было?

— Нет, не так давно, не в прошлую пятницу, а в позапрошлую. Я пришел сюда около половины шестого, а дверь заперта, а мой термос и судки для ленча были внутри.

— Это очень плохо. Ну, я должна идти, Джордж.