Василий Горлов - Дама наизнанку

— Да, — неприятным голосом протянул Старый К., — дисциплинка у нас явно хромает. О существенных деталях дела я узнаю последним, и то, если о них мне сочтут возможным сообщить. Допустим, на этот раз Овечкина, может быть, и не очень виновата, но тенденция такая прослеживается. Поэтому, товарищи офицеры, приказываю: впредь обо всех новостях информировать меня немедленно, а не когда получится! Продолжай, Лидия Сергеевна!

— Первый звонок был сделан от имени Филимонова, который якобы передумал. Я приехала на место встречи, где была сделана попытка меня ликвидировать. Очевидно, по его приказу действовал кто-то из дальневосточных "специалистов". Похоже, в беседе я слишком нажала на Стаса, и он решил предпринять некоторые превентивные меры.

— Могу к этому добавить, — снова вмешался Козлов, — что автомобиль, из которого вели огонь по Овечкиной, был угнан на улице Строителей, а брошен во дворе дома на Мосфильмовской. Свидетелей и "пальчиков" нет.

— … Второй звонок был в связи с Арефьевым. Звонил некто Петр Валерьянович Крамской, член Совета Директоров, вице-президент ЗАО "Московская и Санкт-Петербургская недвижимость". Весьма самоуверенный, умный и, судя по всему, довольный собой барин. Дал понять, что его не столько волнует судьба заместителя директора рынка (я, кстати, думаю, что это не совсем так), сколько интересует моя особа. Якобы некие серьезные люди хотят сотрудничать со мной — за сумасшедшие деньги. И даже продвигать меня по службе. Сегодня вечером я должна дать ответ, причем мне дали понять, что отказываться очень опасно.

— Как Вы говорите, его фамилия, — спросил обладатель компьютерной памяти Поплавский, — Крамской [12] Иван Николаевич Крамской (1837–1887), — русский художник-передвижник. ?

— Да.

— Мне где-то попадалась эта фамилия…

— Что не удивительно, — подал голос Баранов, — Для этого достаточно пойти в Третьяковку… А если серьезно, то такие люди, бывает, засвечиваются в газетах и на экране: один из руководителей большой компании, публичный человек, помощник депутата, советник мэрии…

— Нет, я о другом. Его имя мелькнуло разок где-то в наших делах, но где, убей, не помню!

В этот момент в кабинет вошла Лиза и протянула полковнику какую-то бумагу.

— Что это?

— Ответ на Ваш запрос, Климент Степанович!

— Я не делал никаких запросов, Лиза!

— Товарищ полковник, это я сделал от Вашего имени запрос, — вмешался Баранов.

— Что? И даже не счел нужным мне об этом сообщить? — Было видно, что сейчас последует взрыв.

— Климент Степанович, Вы были у руководства, а Базарджян принес некие "пальчики", которые надо было срочно прокрутить по базе…

Тяжело отдуваясь и на глазах остывая, Старый К. уткнулся носом в полученный документ. Затем хмыкнул и поднял на Алика глаза:

— Откуда дровишки, с рынка, вестимо?

— Так точно! — как на плацу гаркнул старлей, тяжело переживавший случившееся, как он думал, по его вине нарушение субординации.

— Забавно, — было заметно, что Козлов доволен, — ты принес отпечатки Чугунова. Чугун, или Большой — один из "бригадиров" Грачевской ОПГ.

— Вспомнил, — хлопнул себя по лбу Поплавский, — три года назад я работал по делу об убийстве адвоката Зайкина. Там один из фигурантов, рассказывая мне о связях потерпевшего, назвал эту фамилию. Еще он вскользь упомянул, что от кого-то слышал о том, что этот Крамской может быть связан с Грачевым. Продолжения эта история не имела, поскольку на день убийства Краской уже две недели был на Багамах.

— Не будем отвлекаться, — распорядился Старый К. — Все это, значить, очень важно и интересно, но работа любит, как говорится, планомерность и порядок. Что еще можешь сказать, Овечкина?

— Планирую продолжить контакты с Крамским, навестить автосервис с предложением своих коррупционных услуг. Еще — постараюсь выйти на друзей Наумова и на Блохина, ну и буду ждать продолжения сегодняшнего анонимного звонка.

— Должен заметить, Лидия Сергеевна, что предложенная тебе роль, мыслившаяся как совершенно безопасная, после выстрелов на Смотровой площадке выглядит несколько по иному. Проработай с Барановым "технику безопасности". Ну-с, теперь самое время послушать нашего бравого охранника, — едва заметно улыбнулся Старый К.

— Сегодня во второй половине дня со мной на контакт вышел человек, назвавшийся Большим. Сообщив, что у него уже есть и другие сообщники, он намекнул, что собирается захватить контроль над рынком. Я согласился за "штуку" баксов в месяц работать на него.

— Вот, учитесь, товарищи офицеры, как нужно докладывать! Одна минута, и все рассказал! А почему, собственно, Большой вышел на тебя? Тебе это не показалось подозрительным?

— Честно говоря, показалось. Но он объяснил, что ему надо, чтобы его помощник не имел на рынке устойчивых связей.

— Странно, — удивился Поплавский, а на мой вкус, в таком деле наоборот нужен человек, знающий всех и вся, и пользующийся доверием.

— Не согласна! — возразила Овечкина. — Психологически легче перекупить новичка, чем уже обжившегося и "пустившего корни" прикормленного ветерана.

— Пожалуй, так, — согласился Козлов. Но почему ты пошел на сотрудничество, не посоветовавшись со мной? Решил сам все раскрыть?

— Нет, предательски покраснел Алик, — просто ситуация сложилась так, что безопаснее было соглашаться, чем отказываться.

— Вот-вот, и на тебя распространился вирус анархизма… А как ты умудрился "пальчики" с него снять?

— А, — Базарджян обрадовался случаю похвастаться смекалкой, рука у меня видите, перевязана? Так Большой сам вырвал из моего блокнота лист бумаги, чтобы записать мои фамилию, имя, отчество, адрес, год и место рождения. Ловко?

— Ловко, согласился полковник. Ну, и зачем, по твоему мнению, ему это все понадобилось?

— Проверять будет, бандюга, — Алик легкомысленно махнул рукой. — Я маму уже предупредил.

— Маму он предупредил! Детский сад! Говорил же я, что нужно тщательно все залегендировать! Вот и получайте… Да и я хорош: из-за спешки разрешил начинать на рынке неподготовленную операцию! Значить, полагаю следующим образом: на рынок тебе возвращаться нельзя, слишком опасно!

— Как же так, товарищ полковник? — губы у Алика задрожали, и показалось, что еще немного, и он расплачется. — А как же операция?

Баранову было не под силу видеть убитого старлея:

— Согласен, Климент Степанович, это — моя недоработка. Но мне кажется, что риск не так велик, а выиграть мы можем многое!

— Ладно, в конце совещания вернемся к этому вопросу. Поплавский, что у тебя?

— Свидание с Блохиным, — начал Слава, — превзошло все мои ожидания, хотя начиналось более чем неважно: вместо себя он прислал парочку крепких самоуверенных мальчуганов, которые скрутили меня и под угрозой ножа усадили в машину. Признаюсь, так и подмывало показать им пару-тройку неплохих приемов, но ликбез по самообороне не входил в мои задачи. Потом меня доставили в Филевский парк, где клиент довольно дешевыми приемами пытался проверить, не из МУРа ли я. В конечно итоге мы поладили, и завтра утром он ждет меня у себя дома. Резюме: блохинский криминальный бизнес хорошо организован, и если судить по попытке моего "похищения" — налицо признаки серьезной банды. В конце нашей встречи Семен Маркович произнес примечательную фразу: "Я был трижды прав, когда настаивал, что Шуру Зотова в беде оставлять нельзя". В результате напрашивается вывод, что Семен Маркович представляет собой серьезный оперативный интерес в связи с поисками Миши Гусева, поскольку имеет средства, мотив и, как выясняется, желание помочь своему наймиту — Зотову.