Николай Леонов - Запредельное удовольствие (сборник)

– Если не возражаете, то я предлагаю собраться у нас в Главке в моем кабинете. Вы звоните Глебу, а мой товарищ привезет Полину.

Кабинет сразу стал тесным. Пришлось к любимому дивану Гурова пододвинуть мягкое кресло и два рабочих кресла. Пожерина вместе с сыном Гуров решил устроить рядом на диване, Полину, для душевного комфорта, он усадил отдельно в кресло. Пока Крячко помогал рассаживаться всем присутствующим, Лев отошел к своему столу и, делая вид, что занят перебиранием каких-то бумаг, некоторое время наблюдал за троицей гостей. Пожерин с сыном о чем-то переговаривались, почти не поворачивая друг к другу голов. Судя по артикуляции, обычный обмен фразами при встрече. Как дела, как мама, как твой ушиб…

Это хорошо, что они не успели переговорить до встречи здесь, решил Гуров. Сейчас можно будет по их реакции на вопросы и ответы судить об искренности и важности происходящего. А вот Полина напряжена. С ней сложнее всего. Подстава с документами, гибель отца, причем насильственная. Теперь эти разборки, опасение, что ей могут предъявить обвинение. А ведь тут не просто страх незаслуженного наказания, тут еще и позор перед всей семьей, всеми родственниками. Обвинение в причастности к смерти собственного отца. Такое пережить трудно. Не надо девушку мучить. Надо ей помочь, и она в благодарность поможет нам. Кажется, доверительные отношения с ней уже начали складываться. Вот на доверии и надо играть. С ней на личном доверии и помощи, с Пожериным – на общем деле защиты его сына от уголовного преследования. Да еще на защите его собственного бизнеса. А с Глебом? Глебу просто помочь решить его проблему с чертовыми документами. Надо хотя бы разобраться, а что у него украли.

Как обычно в подобных ситуациях, ведущим выступал Крячко. У сыщиков это называлось «быть дирижером». Один человек ведет перекрестный допрос, в данном случае он имеет больше вид беседы, а второй сидит в стороне и анализирует. В нужный момент он вмешивается и неожиданными вопросами поворачивает беседу в иное русло или возвращает, если она сворачивает в иную сторону. И здесь был очень важен язык Крячко, его умение виртуозно вести беседу, балагурить, снимать напряжение у собеседника, расслаблять или, наоборот, заставлять сосредотачиваться.

Гуров был аналитиком, психологом. Он держал в уме перед собой всю схему преступления, он мысленно вносил туда изменения и дополнения. Но самое главное, он вел в голове сразу несколько рабочих версий, и следил, чтобы беседа работала на одну из них.

Станислав по-отечески посокрушался, что молодежь ведет такой образ жизни, как шумно в ночных клубах и как это вредно для физического здоровья. Потом грустно сказал, что это жизнь и ничего предосудительного тут нет. Все вокруг взрослые люди и… И Полина незаметно стала почти без стеснения рассказывать, как она пришла в клуб, как ей понравился Глеб, как они познакомились, как поехали к нему.

И тут понадобился весь талант Крячко, чтобы без намеков на пошлость свести разговор не к тому, чем занимались молодые люди, а где они находились, заперли ли за собой входную дверь, закрыта ли была дверь в «ту» комнату, и мог ли неизвестный теоретически отпереть дверь, пройти во вторую комнату, вскрыть сейф и украсть документы, а потом точно так же выйти из квартиры. И тут стали вскрываться интересные вещи. Собственно, в разговор включился Гуров с только что составленным списком уточняющих вопросов.

Да, дверь Глеб, когда они вошли с Полиной, за собой запер. Нет, внутренней задвижки нет, и дверь можно было отпереть снаружи ключом. Ключи он, конечно же, терял, и это, как теперь кажется, была странная потеря. Даже не совсем потеря. Он обнаружил пропажу дней десять назад в кабинете. Тогда он хотел отправить водителя служебной машины к себе на городскую квартиру, чтобы тот встретил курьера – должны были привезти пылесос, купленный через интернет-магазин, а ключей в сумке у Глеба не оказалось. Он отменил доставку заказа на некоторое время, решив, что ключи выложил из сумки в загородной квартире, где он жил в поселке, рядом с которым располагался карьер. Но и там ключей не было. Да и не вынимал их Глеб из сумки. Полный решимости бросить все дела и отправиться в Москву менять дверной замок на новый, он вдруг в кабинете в ящике стола нашел всю связку ключей. Когда, зачем он их вынимал из сумки и клал в стол, Глеб не помнил, и тогда его это не очень взволновало. Он даже забыл о том незначительном случае.

– Так вы посылали водителя с найденными ключами в Москву? – тут же спросил Гуров.

– А-а, – догадался молодой человек, – вы думаете, что он мог снять копии и изготовить дубликаты? Водитель даже в руках не держал ключей. Я снова восстановил доставку и поехал сам, чтобы убедиться, что в квартире все в порядке. Мысль поменять замок все же была, но до дела не дошло.

– Насколько хорошо охраняется офис на карьере? – поинтересовался Стас. – Могли ключи у вас вытащить, а потом ночью снова вернуть в стол, потому что вернуть в сумку не было возможности.

– Охраняется офис… – Глеб улыбнулся и виновато посмотрел на отца. – Обычно охраняется. Сторож на территории, здание на замке. Честно говоря, там и красть-то нечего. Компьютеры, мебель, калькуляторы…

– Ясно, – переглянувшись с Гуровым, кивнул Крячко. – Замки на дверях очень простые, с советских времен, двери тоже, качественный и дорогой ремонт не рентабелен. Перейдем к квартире в Москве. Можно было пройти от входной двери в ваш кабинет так, чтобы из спальни преступника не увидели?

– Комнаты изолированные, – с готовностью ответил Глеб, полез в карман пиджака, достал авторучку и пододвинул к себе поданный ему Крячко лист бумаги. – Вот планировка. Входная дверь, направо санузел, потом кухня. Это коридор, и из него первая дверь в кабинет, он поменьше размером. А вторая – это спальня. Так что, если тихо…

– А сейф?

– Сейф? – Глеб замялся, глянул на отца, но потом твердо продолжил: – Сейф в стене, под картиной. Только я… извини, Поля, я немного сгустил краски. Я тогда был так зол, да и посчитал, что этот факт ничего не меняет. Я ведь все равно был уверен, что это твоих рук дело. То есть ты отвлекала, а твои дружки…

– Ну, ты мужик или нет? – вдруг взорвалась Полина. – Говори уже, что хотел!

– Документы были не в сейфе, они были в моем портфеле. Я тогда замотался и спешил в клуб. Развеяться. В сейф я убрал деньги и уже собрался уходить, как увидел, что документы на столе. Открывать снова было неохота, и я сунул папку в портфель. А портфель так и остался лежать на столе. Из него папку и выкрали…

– Значит, взлома не было, – подключился к разговору Гуров. – Так, самое сложное преодолели. Значит, пропажу ты обнаружил после ухода Полины?