Рудольф Ложнов - Записки следователя. Привидение

– Что за такой удручающий, убийственный вид у тебя, товарищ следак! – набросился на меня Александр Тихонович, как только переступил я порог его кабинета. – Оказывается, не только у вас, следователей, бывает, как вы выражаетесь в своём лексиконе, предчувствие, интуиция, но и у меня сегодня было точное предчувствие, что мой следак сам придёт за заключением. Поэтому я воздержался отослать его. Оказался я прав. Даже представил, как ты придёшь за заключением, прочтёшь его и с таким радостным, счастливым чувством кинешься меня обнимать, восклицая при этом в мой адрес похвальные слова: «Какой ты молодец, Александр Тихонович! Настоящий гений судебной медицины! Настоящий друг и помощник следствия!» И так далее, и тому подобное.

А тут что я вижу! Приходит следак: вид чернее грозовой тучи, глаза померкли, нос висит не на своём месте… Что случилось? Ну, выкладывай!

– Случилось, Александр Тихонович, случилось. Самоубийство! Вот что случилось!

– О каком самоубийстве идёт речь, Рудольф Васильевич?

– О Лисове. О ком же ещё. Он покончил жизнь самоубийством.

– Как, Лисов? Когда это случилось?

– Это случилось на следующий день после визита к тебе. В связи с этим событием у меня к судебно-медицинскому эксперту возник вопрос: скажи-ка, уважаемый Александр Тихонович, то бишь судмедэксперт, как это тебе удалось? Я честно признаюсь, десять дней потратил на Лисова, ища доказательства, факты и улики, чтобы прижать его и добиться признания. Результат – нуль. Кстати, сколько ты времени потратил для общения с Лисовым?

– В пределах одного часа, а что?

– Вот видишь, ты за один час общения с Лисовым добился признания его. Расскажи, пожалуйста, как это тебе удалось? У тебя что, есть какие-то сверхсекретные медицинские методы добывания признаний, поделись со своим другом, то бишь со мной. Я буду нем как рыба.

– Ты о чём, Рудольф Васильевич, какие там ещё медицинские методы. Ты что, решил надо мной издеваться, что ли? Я думаю, ты шутишь?

– Какие могут быть шутки, Александр Тихонович. Ты сам подумай: у тебя он признался, а у меня – нет. Ты, например, мог ему сказать: «Слушай, преступник, ты за совершённое деяние подлежишь кастрации». Чем не метод запугивания, а?

– Бог с тобой, Рудольф Васильевич, ни к чему мне все эти угрозы. Боже упаси! У меня есть своя научная методика. Вот слушай, когда я сказал Лисову, что следователь подозревает его в изнасиловании Юлии Лунёвой и потребовал проведения судебно-медицинского исследования, а для исследования нужна его сперма. Ты видел бы его в тот момент. Он так испугался, был в шоке. Мне даже показалось, что он потерял дар речи. До ухода от меня не проронил ни одного слова. В конце встречи я без заднего умысла, как бы невзначай, сказал, что Юля может забеременеть. Ты считаешь, что нельзя было мне говорить про беременность?

– Александр Тихонович, ничего не считаю и ничего не думаю. Я судмедэксперту указания, как проводить исследования и что говорить или не говорить, давать не могу. Это право судмедэксперта. Только могу сказать: может, ты прав и правильно поступил, в конце концов, Лисов всё равно узнал бы. Это факт, по-видимому, стал для него решающим. Ну да ладно! Всё теперь в прошлом. Где заключение?

– Вот! – и протянул его мне. – Вопросы ещё будут, товарищ следак?

– Вопросов нет, товарищ судмедэксперт. Продолжай в таком же духе. Скажу «пока», но не прощаюсь надолго!

Был четверг, пятое июля – день рождения Лисова Виктора. Это было тридцать восемь лет тому назад, когда родился он. Жизнь Виктора сложилась удачно. Рос, не нуждаясь ни в чём. Был обеспечен. После окончания средней школы поступил в Грушевский горный техникум. Окончив его, стал работать горным мастером на шахте имени Ленинского комсомола. Создал нормальную семью. Растил сына Игоря. Нормальная, с достатком, советская семья. Семья несколько месяцев назад приобрела для роскоши новую автомашину марки «Жигули» зелёного цвета. Что ещё надо?

В честь дня рождения Лисов отпросился с работы. На семейном совете с участием кумовьёв – Андрея и Зины Липкиных (примечание для читателя: Андрей и Зина, когда крестили Игоря – сына Лисовых, не были мужем и женой), решили отпраздновать событие на природе.

Учитывая, что в этот день жена Виктора Анна и Липкины находились на работе, решили так: Виктор, как свободный от работы, поедет на машине с продуктами и вещами для ночлега раньше их на природу. К приезду жены, сына и кумовьёв он сервирует стол и нажарит шашлыков.

Лисов погрузил в машину продукты, спиртное, вещи для ночлега, прихватил с собой охотничье ружьё, пачку заряжённых патронов. Ружьё взял для производства салюта в ночное время в честь юбилея. В первом часу дня выехал из дома.

Настроение Виктора было великолепное, праздничное. Погода тоже соответствовала его настроению. Ярко светило солнце. Стоял месяц июль. Вершина лета.

Новая машина. Двигатель работал равномерно и бесшумно. Душа его ликовала. Он под хорошее настроение стал мурлыкать знакомую мелодию.

Приближаясь к перекрёстку, ведущему к железнодорожному вокзалу, он обратил внимание на девушку, идущую по тротуару. Сам того не замечая, он убавил скорость и, поравнявшись с девушкой, он узнал в ней Юлю, свою крестницу. Юля дружила с его сыном. Он знал об этом. Виктор посигналил ей. Когда на сигнал Юля повернула голову, Виктор остановил машину. Опустил боковое стекло со стороны Юли, крикнул:

– Куда путь держишь, Юлечка?

Юля, узнав отца Игоря, подошла к машине и ответила в окно:

– Спешу на электричку! Уезжаю домой, дядя Виктор!

У Виктора, увидевшего при ярком солнце прекрасное, милое, юное личико, красивые упругие груди, выглядевшие из-под красивого короткого платья слегка загоревшие ноги, шею, руки, вдруг внутри всё закипело, дрогнуло. Кровь ударила в голову… «Какая красивая стала! – пронеслось у него в голове. – Больше года прошло, как не видел её. Просто красавица! Волосы! Какие они красивые, пышные, до плеч. А сама фигура…»

– Ты что, не узнаёшь меня, дядя Виктор? Что так пристально, изучающе разглядываешь меня? Я Юля, твоя крестница… – вдруг услышал, как в тумане, голос Юлии Виктор.

Он, растерявшись, наугад пролепетал:

– Может, поедешь со мной… Я довезу…

– А ты, дядя Виктор, куда едешь?

– Я… я… – невнятно промямлил Виктор, но вдруг его осенило, и он пробормотал: – Садись, я довезу тебя до дома.

– Но, если до дома… – и Юля, не договорив фразу, открыла дверку машины. Ничего не подозревая о дурных намерениях своего крестного отца, села в машину рядом с Виктором.

Виктор включил передачу и нажал на газ. Машина, завизжав колёсами, резко рванулась вперёд. Быстро замелькали за окнами машины дома, магазины, перекрёстки, и через некоторое время остался позади посёлок. Они вырвались на свободный простор. Виктор умышленно нажимал на педаль газа.