Рудольф Ложнов - Записки следователя. Привидение

– Слушай, ясновидящий, всезнайка и любитель балагурить, что, у меня на лбу написано, что мне требуется похмелка? Ты, кажется, перегнул палку! Так ведь ненароком оскорбить человека можешь.

– А что, не так, что ли? Посмотри на себя, на кого ты похож? Лицо небритое, как будто у тебя денег нет на бритвенный прибор, помятое, как у бомжей и алкашей. Волосы как будто никогда не расчёсывались, торчат во все стороны. Хватил, что ли, лишнего вчера? А одёжка? Глянь на себя в зеркало: рубашка вся скомкана, брюки непонятно на что похожи и где они ночевали. Ну и видуха у тебя!

– Продолжай, продолжай, не стесняйся. Скажи все как есть: как у бомжей или как у алкашей. Так ты хотел подчеркнуть? Так ещё сочини про меня какую-нибудь байку. Ты же у нас мастер по этой части.

– Сам додумался или прочитал мои мысли? – хитро улыбаясь, проговорил эксперт.

– Мне и думать не надо. Зачем лишний раз мне свою голову забивать разной чепухой. У тебя все это на лице написано.

– Что ты так смотришь на меня? Я-то ночевал дома, а ты вот где провёл ночь?

– Если расскажу, где я провёл ночь, товарищ судмедэксперт, и что со мной произошло, и почему я так рано у тебя в твоём незаменимом морге оказался, я думаю, что ты изменишь своё высказанное только что мнение обо мне, и стыдно тебе будет смотреть мне в глаза. Ну, как я тебя отчитал?

– Ты правду говоришь или решил пошутить надо мной? Давай, выкладывай, иначе моё первоначальное мнение о тебе останется прежним и, кроме того, у меня сейчас срочная работа!

– Говоришь, срочная работа?

– Да, срочная! Я и так потерял много времени с тобой.

– Вот и отлично! Придётся тебе повременить со срочной работой и внимательно выслушать меня. Ты готов?

– Ты что, серьёзно, не шутишь? Если серьёзно, тогда я слушаю, говори!

– Ты должен для меня, как старого товарища, по старинной дружбе сделать очень важное, неотложное дело, и неофициально! Да, да, срочно, сейчас же!

– Срочно, я понимаю, но почему неофициально? Ты что, в органах больше не работаешь, что ли? Давно это случилось? Что-то я не слышал, что ты из органов ушёл. Это правда? Сам ушёл или ушли?

– Ушёл, не ушёл, ушли, не ушли, какая разница. Тебя это больше волнует или моя просьба?

– Ты меня совсем сбил с толку.

– Ты мне вот что скажи, Александр Тихонович, обещаешь выполнить мою просьбу? Или я уже тебе больше не товарищ?

– Если честно, другому не обещал бы. Ты – другое дело. Не могу тебе отказывать, как-то совесть не позволяет. Я ведь не из тех, кто не ценит дружбу. Дружба – это для меня все! Конкретно что от меня требуется?

– Спасибо за честность! Я знал, что ты настоящий товарищ. Как я ранее сказал, что дело очень срочное и делать надо, по возможности, сейчас же! Найдёшь время? Много времени не займёт, я обещаю. По рукам?

– Хорошо. Согласен. Скажи, что надо делать?

– В реанимационной в данный момент находится очень юная девчонка. Жизнь её висит на волоске. Врачи сейчас делают все возможное, чтобы спасти её жизнь. Надо её обследовать по женской части.

– Какой вопрос будет стоять перед судмедэкспертом, товарищ…

– Ошибки не будет, товарищ судмедэксперт, если ты и впредь меня будешь величать, как и прежде, – следак.

– Ну тогда, товарищ следак, душа моя на месте, успокоилась. Ну и какой же вопрос?

– О девственности! Если установишь, что она нарушена, то определи срок и время нарушения. Для меня важно, Александр Тихонович, была ли она изнасилована. Это очень важно! У судмедэксперта есть ко мне вопросы?

– Вопросы мне понятны. Других вопросов пока нет. Тогда идём!

– Александр Тихонович, чуть было не забыл, – сказал я, шагая по коридору больницы в сторону кабинета врача Евгения Ивановича. – Немаловажный факт: посмотри, пожалуйста, у девчонки на затылочной части головы я заметил кровоподтёки и, кажется, там рана. Обследуй! После я официально назначу судебно-медицинскую экспертизу, но я должен знать предварительно.

– Я все понял, Рудольф Васильевич. Ты хоть в общих чертах можешь обрисовать событие?

– Александр Тихонович, я бы с удовольствием, но, к сожалению, в данный момент не могу. Сам толком ничего не знаю. Могу только сообщить, что мы с женой сегодня рано утром нашли её в ущелье в сорока километрах отсюда.

– Теперь мне понятно, почему у тебя такой вид. Прости!

– Чего там, проехали.

– Ты меня заинтриговал, Рудольф Васильевич. Я от тебя не отстану. Расскажешь?

– Расскажу, конечно. Иначе какой же я тебе товарищ. Только не сейчас. Ты все равно не поверишь. Все, мы пришли.

Зашли в кабинет Евгения Ивановича, но его там не было. Медсестра сказала, что Евгений Иванович до сих пор в реанимационной. Мы в спешном порядке направились туда.

– Александр Тихонович, я тебя и Евгения Ивановича буду ждать тут в коридоре. Хорошо?

– Хорошо. Жди. Как освобожусь, сразу к тебе.

Оставшись один в коридоре, я обвёл взглядом коридор, ища место, где бы присесть. Увидев скамейку, одиноко стоящую недалеко, направился туда. Подойдя к ней, сел. В коридоре, кроме меня, никого не было. Усталость, переживания разом навалились на меня, и я решил прилечь. Перед глазами возникли картины утреннего дня: поездка в хутор Зайцев, туман, голая женщина, внезапно появившаяся перед машиной, а после зовущая в ущелье, девчонка, лежащая под камнем без признаков жизни… Постепенно картины стали расплывчатыми, а потом вовсе исчезли. Я погрузился в сон.

Проснулся от голоса, который мне показался знакомым. Я открыл глаза и не понял, где нахожусь. Глазами повёл сначала по потолку, так как лежал на спине. После взгляд перевёл на дверь, расположенную в нескольких метрах, и надпись «Реанимационная». Не успел ничего подумать, перед моими глазами предстала медсестра Ирина. В её больших голубых чистых глазах я заметил тревогу и ещё больше озабоченность.

– Ты что тут делаешь, Рудольф? – вдруг я услышал её мягкий приятный голос. – Тебе плохо? Вид у тебя неважный, какой-то замученный, болезненный. Ты что, заболел? Почему лежишь тут, на скамейке? – не умолкая трещала она, присаживаясь на скамейку.

При взгляде на неё почему-то перед моими глазами всплыли картины знакомства с ней: года два назад я расследовал дело о краже дефицитных товаров из пошивочной мастерской. За несколько месяцев эту мастерскую дважды обворовывали, но на след преступников никак не удавалось напасть. Мастерскую сторожили сторожа, но после каждой кражи сторожа на следующий день умирали. Никаких следов. После последней кражи, на Старый Новый год, меня с женой пригласили на свадьбу. Свадьба проходила в ресторане. На свадьбе моё внимание привлекла девушка, на которой было очень красивое платье из кримплена. Именно такое платье было похищено в последнюю кражу. Мне самому как-то неудобно было расспросить у незнакомой девушки, к тому же на свадьбе, где она купила или достала платье, я попросил свою жену, как женщину с женщиной, поговорить с ней и, по возможности, узнать её адрес проживания.