Николай Леонов - Выстрел в спину

Закрывшись в кабинете, они выпили четвертинку и по бутылке пива, закусили бутербродами, которые новый приятель вынул из промасленного кармана спецовки. И тут Олег почему-то вспомнил, как он стоял на одном из приемов, было это то ли в Вене, то ли в Мюнхене, и настырный иностранный журналист уговаривал его выпить рюмку коньяку, а Олег только отшучивался и пил сок с бутербродами.

На занятия в спортзал он пришел совершенно разбитый. Построил группу, скомканно провел разминку, дал ребятам задание и улегся в тренерской на диване. «Пью теплую водку из грязных стаканов», — жалея и одновременно презирая себя, думал он. Почему-то его потрясало не то, что он начал вообще пить водку, да еще в рабочее время. Нет, он горевал, что пришлось пить теплую водку и из грязного стакана.

Докатился, ни льда тебе, Перов, ни уважения, технолог ты, одним словом, и больше никто. Скоро начнешь прятать от Иришки трешницы и говорить о ней в мужской компании пренебрежительно, называя обидными словами — «моя» и «она». «От «моей» дождешься, «она» разве мужика понимает?»

Из зала доносился грохот железа, значит, ребята поехали, кто во что горазд, таскают, друг перед другом выпендриваются, а не работают по заданию. Он позвонил Павлу. Ветров разговаривал сухо, короткими рваными фразами. Олег не вешал трубку, цеплялся за разговор, будто искал спасения, и Павел наконец понял и зло сказал:

— Не раскисай, через полчаса заеду за тобой.

Ровно через полчаса такси остановилось у спортзала. Ветров, не увидев Олега, вышел из машины и стал неторопливо прогуливаться, изредка поглядывая на часы и усмехаясь. Он приехал, как всегда, абсолютно точно, из окна зала его прекрасно видно, так зачем заходить, рассуждал Павел.

Олег сидел в тренерской — окно здесь выходило на противоположную сторону, — смотрел на часы и нервничал. Все разговоры о дружбе не стоят выеденного яйца, думал он, где его, Павла, хваленая точность?

Прошло двадцать минут, когда Олег наконец догадался выйти на улицу. Павел не сказал, что ждет уже давно, полагая, что это ясно без слов, молча кивнул, и они, не сговариваясь, поехали к Перовым. Не произойди этого глупейшего двадцатиминутного ожидания, возможно, разговор, такой важный для Перова, сложился бы иначе. Они доехали, не проронив ни слова, Ирины дома не было; когда уселись на кухне напротив друг друга, Олег кипел от обиды и негодования, а Павел был полон холодного сарказма. Тяжелый деревянный стол разделял их, словно ничейная земля или пограничная волоса. И конечно, не выдержал молчания Олег, он не знал, с чего начать и чем кончить, вообще не знал, о чем говорить. Вместо того чтобы сказать просто: мол, потерял себя, помоги найти, Олег начал упрекать всех в равнодушии и эгоизме. Павел слушал, привычно потирая подбородок, и зло щурился, он не вдумывался в слова друга, терпеливо ждал, когда тот кончит, чтобы врезать этому здоровенному мозгляку и слюнтяю.

Наконец Олег выдохся, начал повторяться, говорить о несерьезных мелочах. Павел провел ладонью по столу, стряхивая все несерьезные обиды друга на пол и как бы расчищая перед собой площадку для ответного нападения.

— Отстрелялся? — спросил он. — Отойди в сторону, дай стрельнуть другому. Я давно хотел тебе сказать несколько слов. С чего ты начал свою жизнь? Ты женился. Прекрасно. Такие девушки, как Ирина, встречаются одна на миллион. Однако семейная жизнь не только любовь, цветы и совместные радости. Женившись, мужчина, тем более когда он старше своей подруги, берет на себя уйму обязательств. Устройство быта, хлеб насущный, — Павел загибал пальцы, — воспитание жены и себя, да-да, себя, потому что супруг, глава семьи, это мужчина в новом качестве. И главное, создание в семье духовных ценностей. Что ты уже сделал?

Квартира? Прекрасно! Ты нашел каких-то проходимцев, которые… не перебивай, я чувствую, проходимцев с другой стороны улицы. И ты сам знаешь, что я прав. У тебя не было денег, ты отгрохал шикарную квартиру, все здесь здорово, продуманно, удобно. Это не твоя квартира. Чужая. У меня хуже и беднее в десять раз. Но это моя квартира, — Павел ударил себя в грудь. — Возьми у меня любую вещь и спроси: Павел, расскажи мне, к примеру, про это кресло. И я тебе отвечу, когда и где я его купил, на какие деньги, как я их заработал. Расскажу, как не получалась телевизионная передача, как я ее все-таки сделал, как звонил в сберкассу, ожидая гонорара, получив его, бегал по магазинам. Я хотел другое кресло, но оно оказалось слишком дорого, и я купил это. И так каждая вещь в моем, — он снова стукнул себя в грудь, — доме. За все, за каждую вилку, занавесочку заплачено трудом. Мне дома тепло и уютно, потому что меня окружают не вещи, а воспоминания о прожитой жизни. Как тебе здесь? О чем ты думаешь, когда сидишь в своей роскошной гостиной? Вспоминаешь аккуратного улыбчивого человека с подобострастным взглядом жуликоватого официанта? Тебе хорошо, Олег Перов?

Оставим квартиру, все не без греха, соблазнился, не подумал, бог с тобой. Надеюсь, передачи в казенный дом за эту ошибку я носить тебе не буду.

Ты женился, Ирише двадцать лет. Она студентка, кстати, какого института? Ну, это ты еще знаешь, а что она сейчас читает по курсу западной литературы, не знаешь наверняка. О чем вы говорите? Какого цвета обои в холле у соседа? Как ты воспитываешь свою жену? Ты потакаешь ее капризам, полагая, что это и есть высшее проявление любви? Стараешься окружить ее красивыми вещами. Беда в том, что есть вещи еще более красивые, наряды еще более дорогие, а вот конца у вещного мира нет, и Ирина не будет в нем счастлива, даже если ты подаришь ей британскую корону.

Ты поступил на завод и начал работать тренером. Ты и словом не обмолвился, интересная у тебя работа или нет, но о твоей зарплате я осведомлен прекрасно. Хорошие у тебя ребята, есть ли перспективные, узнаешь ли ты в них себя? Не знаю. А вот сколько тебе платят за час, мне известно, Олег.

Ветров утрировал, хотя в основном он был прав. Но Олег нуждался в реальной помощи, а не в менторских наставлениях, высказанных в непререкаемо-безапелляционном тоне. К тому же Ветров все время ставил в пример себя, и выходило, что он, Павел Ветров, молодец, личность высокодуховная и безупречная, а Олег Перов рвач, хапуга и вообще бог знает кто.

— Все? — спросил Олег, когда Павел замолчал. — Спасибо, я буду следовать твоим советам неукоснительно. — Он встал и направился к двери.

Павел растерялся и, не желая признавать, что перегнул палку, снова перешел в нападение:

— Ты пистолет сдал?

— Сдам, сдам, не волнуйся, — ответил Олег. Он уже взял себя в руки. Лекция Ветрова произвела на него совершенно обратное действие. «Ах так, — решил он, — Олег Перов такой плохой? Ну, мы еще посмотрим, кто прав. В жизни не просить, а отнимать надо, и зря я распинался перед этим гением».