Юрий Шурупов - Джокер старого сыскаря

Шведов, не ожидавший от Глеба такой напористости, молча встретился взглядом с удовлетворённо улыбающимся Павлом Николаевичем. По теме социальной подпитки, вдохновляющей рокеров, в душе он был полностью на стороне Кузнецова-младшего. Но с некоторых пор его смущала насколько интересная, настолько и спорная позиция болгарского священника Божидара Главева, бывшего известного рок-музыканта. В одном из своих интервью, на которое Шведов натолкнулся в совершенно случайно попавшемся ему журнале, отец Божидар заявил, что рок лишь вскрывает существующие проблемы, но не предлагает их решения.

– Всё правильно ты говоришь, Глеб, только не пыли. Один умный человек, кстати, бывший крутой рокер, считает, что рок совершенно недостаточен для полноценного развития современного человека, он не даёт того, что ты ищешь, не выводит на путь к Истине.

Павел Николаевич удивлённо посмотрел на друга, ничего не понимая.

– А-а, это вы где-то начитались попа-болгарина. Знаю, знаю такого… Главев, кажется, его фамилия. Он в Интере на многих форумах споры затевает. Между прочим, этот самый Божидар от рока не открещивается напрочь, хотя всякой ерунды в его адрес наговаривает достаточно. Ну, это его проблемы. – Глеб возбуждённо взъерошил волосы обеими руками и сел в кресло напротив Шведова. – Согласен, ваш рок был жёстче, прямолинейнее. Но ведь рок – это всего лишь музыкальный стиль, образованный семью звуками, как и любая другая мелодия. А извлекают-то звуки люди, они же и собирают их в аккорды, задают им силу, громкость… Меняются люди – меняется музыка. И что ни говорите, Сергей Михайлович, а в отличие от попсы рок даже сегодня будоражит, заставляет постоянно чувствовать неудовлетворённость собой, окружающим нас беспределом, искать выход из него. Может быть, как раз с помощью той самой Истины, о которой вы здесь рассуждаете. Это я по себе знаю…

– Ну, а со своей Истиной ты определился, ты её видишь? – Шведов, закинув ногу на ногу, сцепил в замок на коленке руки и приготовился к продолжению увлекательных рассуждений о роке и его значении в поиске Истины, так неожиданно спровоцированных старым газетным материалом.

– Конечно! Моя Истина – Танюха! – Глеб рывком поднялся из кресла, лукаво ухмыльнулся и, заложив руки в задние карманы джинсовых брюк, вразвалочку вернулся в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь.

– Вот оболтус, никакой серьёзности, – для пущей важности проворчал Павел Николаевич, взглянув на Шведова.

– Какую тебе серьёзность надо, старик? Любят они друг друга – и слава Богу! По-моему, это очень даже серьёзно. Во всяком случае, со стороны Татьяны.

– Глеб тоже не вертопрах, ты его знаешь. А Танюшка, наверное, и есть его первый шаг к Истине. Как ты думаешь?

– А что их обоих ведёт к ней? – вопросом на вопрос ответил Шведов. – Музыка, Паша, музыка. Рок! Недаром Глеб за него горой стоит. Ведь надо же: «…мы не хотим быть быдлом, частью безмолвного забитого стада. И не будем!» Молодец парень! И ведь добавить-то больше нечего…

– Честно сказать, Серж, я не замечал, чтобы и твоя дочь увлекалась роком.

– Удивил! Кого ты вообще замечаешь, сутками просиживая в своей мастерской? Ты скоро и меня-то замечать не будешь. Татьяна не отпетый фан, конечно, но разбирается в роке неплохо. Так у меня и Лора не кричит, что жить не может без рока. Однако обе они, когда есть свободное время, с удовольствием слушают и рокерскую классику, и современные группы. Разумеется, не всё подряд, но Шевчука с Кинчевым, Гребенщикова, Цоя обожают, как и я, между прочим. Ещё Диму Ревякина не стыдно послушать, Толю Вишнякова… Так что, мы форму не теряем, старик. Глеб тому свидетель.

– Ладно, ладно… С вами мне всё ясно, я сейчас о другом. Ведь если подумать, то по Своей мудрости Господь всё-таки оставил людям после Вавилонского столпотворения один язык, понятный всем.

– Язык музыки, ты хочешь сказать?

– Именно! Хотя и всем понятным языком можно по-разному говорить об одних и тех же вещах. Глеб здесь совершенно прав. Рок – он заставляет думать, почему ты именно в этой тусовке, с этими людьми, а не с какими-то другими. Не помню, где Юра Шевчук сказал, что попсу волнует проблема «спать или не спать», а рокеров «быть или не быть». Вот, Серж, и выбирай, по чьему совету искать свою Истину, по какой дороге двигаться к ней.

– Но мы-то с тобой эту дорогу давно выбрали и, кажется, не ошиблись. И дети наши на попсульку не западают. Только до Истины нам ещё ой-ёй-ёй как далеко! Между прочим, Татьяна, наверное, быстрее всех нас дойдёт до своей Истины. Она у меня старается не пропускать даже воскресные службы в церкви, не говоря уж о праздниках. Нам с Лорой перед ней стыдно порой становится. Да у неё ведь и специализация в университете богословская.

– Нет, Глеб пока не такой.

– Ничего, Танюшка его выправит. – Сергей Михайлович рассмеялся. – А вот нам бы с Костей Громом встретиться. Вспомнили отца Божидара, и у меня руки зачесались взять интервьюшку у нашего батюшки-хиппи-рокера. Глядя на тебя, Паша, я давно сделал вывод, что бывших ни хиппарей, ни рокеров не бывает. Интересно, как Костя шёл к своей Истине? Раззадорил ты меня сегодня своей подшивкой. А вообще-то, спасибо тебе, старик. Уважил…

– Мне с Костей тоже увидеться хочется. Давай, Серж, махнём к нему на Рождество! Заберём Лору, Веру – и в Сосновку. Здесь же рядом. Ты как?

– Что за вопрос? Только его предупредить, наверное, надо?

– Зачем? Заявимся в качестве рождественского подарка. Он только рад будет, это я тебе точно говорю.

…Недолог зимний день. За окном уже стало смеркаться, когда в комнате снова появился Глеб. Он был одет в тёплую куртку, собирался уходить. В руках держал футляр с отцовской гитарой: она у них до сих пор была одна на двоих.

– Честь имею, господа! – Глеб театрально поднял руку в знак прощания.

– Ну и куда ты на ночь глядя? – прервав разговор с другом, Кузнецов выдавил из себя всю строгость, на какую был способен по отношению к сыну.

– Пап, ты же знаешь – в Запрудовку, на репетицию. Зачем лишние вопросы? Маме я позвонил. Не волнуйтесь. Сергей Михайлович, Танюхе привет!

– Спасибо, обязательно передам. Ты Глеб, действительно, осторожнее по ночам-то. Теперь какой только урлы [44]нет на улице.

– Да я же не один. Сейчас зайду за нашими. Вызовем такси – и вся недолга. – Приятная белозубая улыбка Глеба действовала всегда обезоруживающе. И всегда безотказно. Особенно при общении с родителями. – Обратно тем же макаром. Так что всё будет о’кей…

– Чтобы каждый час отзванивался! Слышишь?

– Слышу, папочка, слы-ы-ышу…

Щёлкнул дверной замок, и на какое-то время в квартире Кузнецовых наступила тишина. Друзья смотрели друг на друга и молчали. Вдруг на их лицах снова начали непроизвольно расползаться улыбки, вызванные воспоминаниями о хиппово-рокерской молодости.