Алексей Батраков - Подлость плюс

Повезли в Отрадное задержанного. По дороге на окраину городскую заехали, где Василий дом подельника показал. Объяснил, где квартира находится. В райотделе под протокол рассказал сразу, как магазин в Салмановке вчетвером обвороворовали. Ничего не утаил, полностью раскаялся. Затем клясться взялся, что магазин этот салмановский — первый и последний в его жизни. Долго божился, пока Белов машинально кАбуру на ремне не поправил. Тут же — про второй магазин вспомнил. А потом и понеслось! Как начал Вася колоться, как начал расклад давать… Игорь Сергеевич, в горячках, дежурного следователя хотел вызвать, чтоб допрос записывала. Но передумал вскоре. Красавица эта, на зло могла напортачить, дело всё загубить. А светает уже, за Лёхой пора ехать. Посадил опер за стол свой одного из курсантов, посмышлённей который. Велел от своего имени протокол вести. Записывать всё досконально по всем-всем кражам, что Василий рассказывает, тёпленький пока. Сам — со вторым практикантом в город вновь поехал.

К пяти утра были у входной двери нужной им квартиры. А информация-то об объекте скудная: высокий, худощавый, белобрысый и КМС по боксу. Вот и все приметы лёхины. Постучал Белов в дверь аккуратно. Подождал. Опять постучал. Женский голос откликнулся.

— Лёха нужен, срочно — низким, не своим, голосом, тоном вежливым, но не терпящим отказа, пропел почти оперативник. И открыла ведь мамаша дверь входную. Прошёл в квартиру решительно Игорь Сергеевич, с «корочкой» своей служебной в руке левой и с пистолетом — в правой. А там ещё ждало испытание. На полу в зале душной квартиры, без одеял и простыней спали три парня, одинаковых, как воды три капли. Близнецы-братья, короче. А раздумывать-то некогда. Провёл Белов пистолетом у носа женщины, что на свет произвела компанию эту. И спросил тихо очень: «Который Лёха?»

— Справа который — не заставила упрашивать себя хозяйка — Дошлялся, сволочёнок!

Вскоре «сволочёнок», Лёха, всё-таки, видимо, в Отрадненский РОВД был доставлен. Тоже отпираться больно-то не стал, думал, что участковый в лесу его запомнил.

С чувством выполненного долга ушёл Игорь Сергеевич домой отдыхать, где и проспал весь день практически.

К вечеру вернулся в райотдел, а там такое творится! Народу, как муравьёв в муравейнике! С областного УВД наехали. И опера, и следователи-важняки, и эксперты. Из грузовика промтовары сворованные выгружают, при обысках изъятые. Много очень, куда складировать, не придумают! Продавцов навезли уйму, кучу свидетелей с других районов, всех допрашивают. Первый зам. начальника областной милиции самолично прибыл. Сам руководил такой операцией масштабной.

Долго жал руку полковник Белову. Большое, говорит, сынок, ты дело сделал. Эти ж отморозки, говорит, пять месяцев по всей области колесили, десятка три магазинов только за ними, два убийства ещё — в Савантеевском районе. Сторожа зарезали и очевидца случайного — девушку молодую — задушили… Ублюдки натуральные! Затем совсем растрогался большой начальник, милиционер старый, снял с руки часы свои «Командирские», классные такие, и подарил их оперу. Генералу, говорит, я про тебя доложил, будет ещё награда…

Гордый весь за себя, за профессионализм свой высокий, вышел Игорь Сергеевич покурить на крыльцо родного райотдела. Тут Юрина шествует, со стороны прокуратуры приближается. Тоже вся счастьем переполнена, но виду не подаёт. Не выдержала всё же, метров десять не дошла: «Допрыгался, Белов! Магазинщики заяву накатали, что всю ночь их избивал. Прокуратура на тебя дело возбуждает!..»

— Да иди ты, каркуша — парировал оперативник — нет от тебя спасу никакого…

Через три года Игорь Сергеевич Белов умрёт от туберкулёза в одной из мордовских колоний.

Начало двадцать первого века. Август месяц. Один из городков Поволжья.

В пятом часу утра в доме начальника уголовного розыска зазвонил телефон. Андреев поднял трубку. От услышанного — разом очнулся.

Вскоре был на месте происшествия. Чуда не случилось. На обочине дороги в траве лежал мёртвый Саша Маркелов, его лучший опер. Лежал — на спине, неестественно раскинув руки, с приоткрытыми глазами и маленьким пятнышком крови в левой стороне груди.

Ознобом пробило Андреева, задрожали предательски руки, долго не мог прикурить. Прислонился к крылу «УАЗика», опустил голову низко-низко, скрывая давившие слёзы. Ну не думал, ну никак не думал, что мразь эта, гнида уголовная по кличке Зёма решится на такое. А то, что убила оперативника банда Земскова, начальник УгРо не сомневался.

Два дня спустя…

— Какие могут быть аресты? Ты вообще о чём речь ведёшь? — прокурор района был непреклонен — Мы допросили и Земскова, и его группу. У всех — стопроцентное алиби.

Да я, Николай Сергеевич, твою оперативную информацию к делу не пришью, пойми и ты меня… — Который год уже с потрохами купленный прокурор смотрел на Андреева стеклянными глазами…

Ещё две недели спустя…

— На даче он, Сергеич — пьяненький информатор был явно доволен собой и горд своей осведомлённостью — у Бони на даче. Бухают, две девки с ними приезжих. Балдеют, короче. Баня там у них, рыбалка. Ты же знашь, Сергеич, Зёма — он рыбак с детства, бандюганом ещё не был, а уже рыбалил. Он завтра с рассветом у Волчьей кручи будет. Один будет, чтоб не мешался никто. Боня, по пьяни, корешу моему разболтал… Ты, Сергеич, не грохнуть ли Зёму собрался? Какой-то уж смурной севодня…

— Не мели ерунду!

— А жаль, давно гада этово грохнуть пора, сколь от него людЯм горя. Ну ладно, Сергеич, давай на литруху, как уговаривались.

Ещё десять часов спустя…

— И что ж ты, Земсков, без шестёрок-то своих сегодня? — Андреев навёл табельный пистолет меж глаз собеседнику. Ошарашенный неожиданным явлением оперативника на пустынном берегу Волги, тот выронил из рук спиннинг и замер на походном стульчике, скосив глаз на лежавший у ног рюкзак.

— Даже и не рыпайся — начальник розыска зашёл сзади, отпихнул ногой рюкзак, приставил ствол к затылку сидящего — а слушай меня внимательно. Ты же знаешь, Земсков, этот парень, как родной мне был… И сейчас — полный даёшь расклад. Всё ясно?…

— Да ты что творишь, Андреев! — обрёл-таки дар речи лидер ОПГ — Щас ведь не тридцать седьмой… — получив короткую затрещину, благоразумно примолк.

— Я тебя, милый, уговаривать не стану — продолжил Николай Сергеевич, поприжав плотнее ствол — Пристрелю и глазом не моргну. Слышал, наверное, что контузило меня в Чечне?… Крыша едет — основательно… Ну что, Зёма, считаем до трёх?

— Кузя стрелял, а были с ним Хромой и Фрол — не заставил себя долго упрашивать авторитет — Я тут не при делах…