Леонид Словин - Астраханский вокзал. Повесть и рассказы

«Если Илья Маевский только тростник колеблющийся, пусть погибает, а если это человек мужественный — пусть пробивается сам!» В тот самый день судьба послала ему Капитана.

Неожиданно Илья подумал о жене. Эмоционально она была раскованнее его. Когда Илья улыбался, она уже смеялась, когда ему было только смешно — хохотала. Она плакала, когда Илья бывал лишь расстроен. Она не умела лгать.

«Что же с ней будет, если она все узнает?!» — впервые вдруг с особой отчетливостью подумал Илья.

Странный одинокий прохожий прошел мимо по направлению к собору, держа в каждой руке по бумажному пакету с картофелинами. Откуда он шел ночью? Почему с картофелем? Неожиданно один из пакетов прорвался — картофелины, как шарики для пинг-понга, запрыгали по тротуару.

«Что же с ней будет? Как она посмотрит на меня: ведь красть-то действительно низко… Никуда от этого не денешься!»

— Товарищ! Никак вас не догоню!

Илья обернулся. Женщина, записывавшая в очередь за шубами, махнула ему тетрадкой.

— Забыла сказать: перекличка перед открытием магазина! В десять сорок пять!

— Спасибо!

Женщина повернула обратно. Ее шаги гулко слышались за углом, у огромного собора, занимавшего с половину квартала.

2 января, 23 часа 40 минут

Начальникам отделов транспортной милиции (согласно перечню).

Операция «Магистраль».

Произведенным дактилоскопическим исследованием установлено, что отпечатки пальцев, изъятые на внутренней поверхности чемодана, оставленного преступником на Астраханском вокзале, принадлежат вору-рецидивисту Филину Константину Федоровичу, уголовная кличка Камбала. Фотография и описание примет направляются фототелеграфом. Прошу срочно ориентировать на розыск преступника весь личный состав.

Начальник Управления транспортной милиции МВД СССР.

Дополнение.

За ряд краж, совершенных в автоматических камерах хранения в гг. Москве, Киеве, Баку, совместно с Филиным К. Ф. разыскивается Маевский Илья Александрович, работавший преподавателем физики в школе в г. Юрюзани, приметы…

Примите срочные меры розыска преступников.

Начальнику городского отдела милиции г. Юрюзани.

Прошу ускорить выполнение нашей телеграммы, выделите сотрудников в помощь оперативной группе, направленной для проведения обыска и других следственных мероприятий. Холодилин.

3 января, 0 часов 30 минут

Ночь нельзя было назвать ни глухой, ни длинной — обычная ночь города, какой каждый день видят ее водители такси, милиция, представители десятка служб, работающих по ночам.

Подъезд, в который должен был вернуться Маевский, находился против детской площадки. По другую сторону, за небольшой оградой, виднелись освещенные витрины новой парикмахерской. Денисов и Колыхалова ходили по двору, сквозь стекла рассматривали интерьер.

За магазином тлели остатки костра. Где-то на верхних этажах блочного здания повизгивала собака.

— Что за порода собак эрдельтерьеры? — спросил Денисов. — Не знаешь?

— Как тебе сказать? — Кира знала решительно все. — Предположим, нужно встретить твоего хорошего знакомого, а ты, как назло, занят. Овчарку не пошлешь, если она этому не обучена. А эрделя… Берешь двумя руками его милую морду, смотришь в глаза и объясняешь: «Старик, автобус сто шестьдесят четвертый, на остановке, под часами, в двадцать сорок…»

Денисов засмеялся.

— Четыре эрдельтерьера берут льва. Это уже серьезно.

Еще до полуночи появилась группа захвата, поставила свои машины наискосок, у булочной № 567 — одну и рядом другую. Старший оперативной группы подошел к Колыхаловой прикурить. Они успели обо всем договориться.

Время шло — Маевского не было. В половине второго Денисов с Кирой ушли в подъезд, к окну над батареей — излюбленному месту свиданий ночных пар: дольше оставаться во дворе становилось рискованным.

Денисов быстро задремал в тепле, уткнувшись в воротник куртки.

Его разбудили тихие шаги на лестнице. Кира стояла, молча глядя в окно. Денисов решил, что это один из группы захвата, которым строжайше было запрещено до сигнала входить в подъезд.

— Кажется, нас меняют…

— Может, не нас, а только тебя? — усмехнулась Колыхалова.

— Я третью ночь на ногах. — Оглянувшись, он вдруг увидел, что человек на лестнице — вовсе не работник оперативной группы — стоит у перил и растерянно смотрит на них. — Что скажете? — спросил его Денисов.

Он сразу узнал Маевского — по описанию Порываева и женщины с усиками а-ля министр Кольбер.

Естественность Денисова подействовала на Маевского успокаивающе.

— Пора иметь свой дом, а не стоять в подъездах. — Он ничего не заподозрил. — Спички у вас хотя бы найдутся?

Кира щелкнула зажигалкой, подала сигнал опергруппе.

— Весьма признателен.

— Ничего не стоит.

Маевский поднялся на пятый этаж, открыл ключом дверь.

Денисов показал Колыхаловой на окно: внизу Маевского ждало такси.

Быстро потекли минуты.

Машины группы захвата маневрировали по дорожкам, проложенным между домами. Наконец первая оперативная машина подошла к подъезду. Кто-то из инспекторов пересел в такси, и оно отъехало за угол. Оперативная машина заняла его место напротив двери. Инспектора из второй машины поднялись на крыльцо.

На пятом этаже снова щелкнул замок. Послышались приглушенные голоса, звуки передвигаемых чемоданов.

— Он сказал, что друг вашей семьи! Кроме того, я узнала пальто. — Хозяйка квартиры старалась говорить тише, но голос ее разносился по этажам. — И зачем ему ваша записная книжка?! Мне и в голову не пришло!

— Теперь это неважно.

— Всего на несколько минут оставила в комнате: он попросил воды…

— Я приеду через месяц.

Маевский появился с двумя неудобными большими чемоданами, они то задевали перила, то ударяли его по ногам.

— Пойдем и мы? — пропустив Маевского вперед, спросила Кира негромко. — Когда спать будешь?

С этой минуты их роль в операции менялась. В случае, если Маевскому удалось бы выскочить из устроенной на крыльце засады, Денисов и Колыхалова должны были отрезать путь назад, в дом.

Внизу хлопнула дверь. Оставив Денисова, Колыхалова устремилась вниз. Ее всегда влекло в самое пекло. Денисов едва успел схватить Киру за руку.

— Нельзя!

Киру била дрожь, невозможно было чувствовать себя спокойно: из-под лестницы доносились негромкие восклицания. Дверь хлопнула вторично.

— Руки! — послышалось внизу.

Раздался лязг наручников. Кира как-то сразу обмякла. Стараясь не шуметь, они быстро спустились по лестнице.

Внизу Денисов снова увидел Маевского. Илья тяжело дышал, рукав нового пальто был испачкан белым, на запястье виднелся металлический браслет. Второй наручник старший группы захвата замкнул у себя на руке. Схватка была короткой и стремительной.