Зигмунт Милошевский - Увязнуть в паутине

Шацкий понимающе кивнул. Орудие преступление взято отсюда. Тогда, какой остается шанс, что убийца пришел с улицы? Практически, никакого; теоретически же суд может признать, что здесь прохаживалась толпа, как на Маршалковской, [15] Для Варшавы ул Маршалковская играет ту же роль, что для Одессы — Дерибасовская, для Москвы — ул Горького (Тверская), для Днепропетровска — пр. Карла Маркса… В каждом городе имеется своя Маршалковская. Кстати, вопреки иногда встречающимся в последние десятилетия домыслам о связи названия улицы с деятелем XX века Юзефом Пилсудским (1867–1935), улица ещё до его рождения была поименована по воинскому званию другого маршала — Франтишека Белинского (1683–1766). Улица была проложена при участии этого государственного деятеля Польши в 1757 году. В то время она была несколько короче, и шла от Королевской улицы до улицы Видока (Widok) которую никто не заметил. А всяческие сомнения… и так далее.

Он размышлял, как разыграть все со свидетелями, а вообще-то — подозреваемыми, когда в зал заглянул полицейский.

— Пан комиссар, там жена покойного приехала. Повстречаетесь с ней?

Прокурор вышел с Олегом во двор здания.

— Как там его звали? — шепнул Шацкий Кузнецову.

— Хенрик Теляк. Жену зовут Ядвигой.

У патрульного автомобиля стояла женщина из разряда тех, о которых мужчины говорят: а ничего. Довольно высокая, худощавая, в очках, со слегка седеющими темными волосами, с решительным выражением на лице. На ней было светло-зеленое легкое платье и сандалии. Когда-то она должна была быть красоткой, сегодня же гордо несла уходящую внешность.

Кузнецов подошел к ней, отдал уважительный поклон.

— Добрый день, меня зовут Олег Кузнецов, я комиссар полиции. Это вот прокурор Теодор Шацкий, который будет вести следствие. Прошу принять глубочайшие выражения соболезнования. Обещаем сделать все, что в наших силах, чтобы найти и наказать убийцу вашего мужа.

Женщина кивнула. Выглядела она какой-то отсутствующей, похоже, уже приняла что-то успокоительное. А может она еще не вполне осознавала того, что случилось. Шацкий знал, что первой реакций на смерть близкого человека всегда бывает неверие. Боль приходит потом.

— Как это случилось? — спросила супруга покойного.

— Нападение с целью ограбления. — Шацкий умел лгать так гладко и с такой уверенностью, что ему не раз советовали заняться адвокатурой. — Пока что все указывает на то, что ночью взломщик случайно столкнулся с вашим мужем, вполне возможно, что пан Хенрик даже пытался его задержать. Вор его убил.

— Как? — спросила та.

Мужчины обменялись взглядами.

— Вашего мужа ударили в голову острым предметом. — Шацкий терпеть не мог криминалистического новояза, но он лучше всего подходил для того, чтобы ободрать смерть от всяческой драматургии. Это звучало мягче, чем: кто-то вонзил ему вертел в мозг через глазное отверстие». — Скончался он мгновенно. Врач утверждает, что смерть наступила настолько быстро, что он даже не успел почувствовать боли.

— По крайней мере, хоть это, — сказала жена Теляка, помолчав, после чего впервые подняла голову. — Могу ли я его увидеть? — спросила она, глядя на Шацкого, у которого перед глазами тут же встало серое пятно в форме гоночного автомобиля.

— Такой потребности нет.

— Мне бы хотелось попрощаться с ним.

— Пока что продолжается сбор следов, — вмешался Кузнецов. — Обстановка не слишком интимная, опять же, прошу мне поверить, вид весьма неприятный.

— Как хотите, господа, — разочарованно согласилась та, а Шацкий еле сдержал облегченный вздох. — Я могу идти?

— Да, конечно же. Только оставьте координаты. Мне еще нужно будет с вами переговорить.

Женщина продиктовала Кузнецову адрес и телефон.

— А как с телом? — спросила она.

— Ничего не поделаешь, придется провести вскрытие. Но, самое позднее, в пятницу похоронное бюро сможет его забрать.

— Это хорошо. Быть может, удастся устроить похороны на субботу. Человека необходимо похоронить до воскресенья, иначе в тот же год умрет кто-то из близких.

— Ну, это всего лишь суеверие, — ответил на это Шацкий. Он вынул из кармана две визитки и вручил вдове. — На одной мои телефоны, а на другой — центра, занимающегося помощью семьям жертв преступлений. Рекомендую вам позвонить туда. Может помочь.

— Они занимаются воскрешением мужей?

Шацкому не хотелось, чтобы беседа пошла в подобном направлении. Сюрреалистические замечания, как правило, служили предвестниками истерии.

— Скорее уж, воскрешением живых. Возвращением к жизни, к которой те частенько не желают возвращаться. Понятное дело, пани сделаете то, считаете нужным. Лично я утверждаю лишь то, что это люди, которые способны помочь.

Та согласно покачала головой и спрятала обе визитки в сумочку. Полицейский и прокурор попрощались с ней, после чего вернулись в здание.

Олег спросил, не желает ли Теодор сейчас допросить людей, проходивших психотерапию. Шацкий раздумывал над тем, как все разыграть, и хотя его первым порывом было переговорить с ними как можно скорее, даже прямо здесь, то теперь ему показалось, что будет лучше чуточку потянуть, чтобы немного их всех помучить. Старая добрая метода лейтенанта Коломбо. Он задумался над тем, о чем те размышляют в своих — nomen omen — кельях, если не камерах. Наверняка все прокручивали в памяти каждое словечко и жест за последние два дня, разыскивая указание, кто же из них может быть убийцей. Кроме самого убийцы — тот, в свою очередь, размышляя, а не выдал ли он себя за эти два дня каким-то словом или действием. И все это при сенсационном предположении, что кто-то из них и вправду убил. Можно ли исключить то, что убийца пришел снаружи? Нельзя. Как обычно, на этом этапе ничего исключить нельзя. Да, дело может быть любопытным, приятной переменой после всех тех банальных городских убийств. Вонь, пустые бутылки, кровища на стенках, выглядящая лет на тридцать старше данных в собственном свидетельств о рождении женщина, что сейчас хнычет на полу, изумленные, находящиеся в полусознании дружки, которые никак не могут поверить в то, что кто-то из них в пьяном состоянии зарезал приятеля — сколько раз он видел подобное?

— Нет, — ответил он Олегу. — Давай сделаем вот как. Допроси сейчас их ты, в конце концов, так оно обычно и выглядит. Только сделай это именно ты, а не какой-то там постовой, который еще пару недель назад проживал с мамой и папой в окрестностях Седлец. Допрашивай спокойно и поверхностно, относясь к каждому как к свидетелю. Когда они видели Теляка в последний раз, когда с ним познакомились, что делали ночью. Не выпытывай, что их связывает, про психотерапию, пускай почувствуют себя безопасно, а у меня будет причина вызвать их еще несколько раз.