Зигмунт Милошевский - Увязнуть в паутине

воскресенье, 5 июня 2005 года

Сумасшедший успех воскрешенного к жизни Яроцина, [1] Общепольское Прослушивание Музыки Молодого Поколения в Яроцине, который позже принял название Фестиваля рок-музыкантов, был основан в 1980 году, хотя первые концерты проходили здесь уже c 1970. Мероприятие на протяжении длительного времени являлось самым значительным для молодёжной рок-сцены восточного блока советских стран. В советское время он был своего рода анклавом свободы, позволяющим уйти от серой реальности. Хотя бытовало мнение, что концерты организовывались властями с целью контроля бунтарского духа молодёжи субкультур. Случалось, что некоторые группы не допускались к участию в Яроцинском фестивале за чересчур радикальный характер своих выступлений. На концертах звучали ритмы панк-рока, рока, хеви-метала, блюза и регги, а участие в них принимали зачастую практически все популярные группы, играющие такого рода музыку в Польше. Характерным элементом мероприятий была так называемая «альтернативная» сцена, предназначенная для музыкантов, которые больше нигде не могли рассчитывать на столь большую аудиторию. «Джем», «Армия», TSA — польские рок-группы, популярные в 80-е годы. Последние даже в Днепр приезжали. — Прим. перевод. тысячи человек слушало Джем, Армию и TSA. Поколение JP2 [2] Поколение Иоанна-Павла II — молодежное католическое движение. участвовало в ежегодном молитвенном собрании на Леднице. Збигнев Релига [3] Збигнев Релига (16 декабря 1938 — 8 марта 2009) — польский кардиохирург и политик. С 2005 по 2007 год — министр здравоохранения Польши. 15 августа 1985 провел первую операцию на сердце, 5 ноября 1985 года вместе с командой врачей успешно выполнил первую в Польше пересадку сердца. Зизни Збигнева Религи посвящен художественный фильм — биография «Боги» (2014) — Википедия объявил, что подаст свою кандидатуру в президенты, и что желает быть «кандидатом национального согласия». На юбилейном, десятом уже авиа-пикнике в Гурашце появились два истребителя F-16, возбуждая энтузиазм собравшихся. В Баку польская сборная в ужаснейшем стиле разгромила Азербайджан, а тренер азеров [4] Так в тексте — Прим. перевод. избил судью. В Варшаве полицейские в качестве предостережения вручали водителям ужасные снимки жертв аварий; на Мокотуве [5] Мокотув (польск. Mokotów ) — южный левобережный район столицы Польши г. Варшавы, расположенный вдоль реки Вислы (Верхний и Нижний Мокотув). Мокотув считается вторым по престижности после центра города. — Википедия загорелся автобус 122 маршрута, на Киновей перевернулась карета скорой помощи, везущая печень для пересадки. Водитель, медсестра и врач с синяками и ссадинами попали в больницу, печень спаслась и в тот же день была пересажена пациенту клиники на ул. Банаха. Максимальная температура воздуха в столице — 20 градусов, возможны краткосрочные осадки.

— Позвольте рассказать вам сказку. Давным-давно, в небольшом провинциальном городке жил-был себе столяр-краснодеревщик. Люди в городке были бедными, они не могли себе позволить приобрести новые столы и стулья, так что столяр тоже был беден. С трудом он сводил концы с концами, и чем старше становился, тем меньше верил, будто бы судьба может измениться, хотя желал этого, как никто другой на свете, поскольку у него была дочка-красавица, и ему хотелось, чтобы у нее жизнь была получше. Как-то раз, летом в дом столяра пришел богатый сановник. «Столяр, — сказал он, — ко мне приезжает брат, которого я давно уже не видел. Я желаю сделать ему ошеломительный подарок, а поскольку он прибывает из страны, обилующей золотом, серебром и драгоценными камнями, я решил, что подарком станет деревянная шкатулка чрезвычайной красоты. Если тебе удастся изготовить ее до воскресенья после ближайшего полнолуния, ты никогда уже не будешь жаловаться на нужду». Понятное дело, столяр согласился и тут же приступил к делу. Работа была исключительно сложной и трудоемкой, ведь столяр хотел соединить множество пород дерева и украсить шкатулку резными миниатюрами всяких сказочных созданий. Он мало ел, почти что не спал, а только работал. Тем временем, известие о визите сановника и необыкновенном заказе разнеслась по всему городку. Его обитатели очень любили скромного столяра, каждый день кто-нибудь приходил с добрыми пожеланиями и пытался помочь в работе. Пекарь, купец, рыбак, даже трактирщик — каждый из них хватал долото, молоточки и пилочки, желая, чтобы столяр закончил работу в срок. К сожалению, никто из них выполнить его работу никак не умел, и дочка столяра с печалью глядела, как ее отец, вместо того, чтобы, собрав все силы, вырезать шкатулку, поправляет то, что напортили его приятели. Как-то утром, когда до срока оставалось всего четыре дня, а отчаявшийся ремесленник рвал головы с головы, его дочка встала в дверях и гнала каждого, кто приходил с помощью. Весь городишко обиделся на них, никто уже не говорил о столяре-краснодеревщике иначе, как о неблагодарном грубияне, а о его дочке — как о невоспитанной старой деве. Хотелось бы мне сказать вам, что краснодеревщик, пускай и потерял приятелей, зато очаровал сановника своей мастерской работой, только это было бы неправдой. Потому что, когда в воскресенье после равноденствия богач прибыл в дом столяра, он уехал в бешенстве и с пустыми руками. Лишь через много дней столяр закончил шкатулку и подарил ее собственной дочке.

Цезарий Рудский закончил рассказ, откашлялся и налил в кружку кофе из термоса. Трое его пациентов, две женщины и мужчина, сидели с другой стороны стола. Не хватало лишь пана Генрика.

— И какая же из этого следует мораль? — спросил мужчина, сидящий слева, Эузебий Каим.

— Только лишь такая, какую вы сами в этой сказке найдете, — ответил Рудский. — Я знаю, что хотел сказать, но вы лучше меня знаете, что хотите понять, и какой смысл вам сейчас нужен. Сказкам комментарии не нужны.

Каим замолк, Рудский тоже ничего не говорил, поглаживая седую бороду, которая, по мнению некоторых, делала его похожим на Хемингуэя. Он размышлял, следует ли как-то провести связь с событиями предыдущего дня. В соответствии с принципами — ему этого делать не следовало. Тем не менее…

— Пользуясь тем, что пана Хенрика нет, — сказал он, — мне хотелось бы напомнить всем, что мы не комментируем не только сказки. Не комментируем мы и ход психотерапии. Это один из базовых принципов. Даже если какая-то из сессий была столь интенсивная, как вчера. Тем более, нам следует молчать.