Рут Ренделл - Заклание волков. Блаженны скудоумные

— Что? — я недоверчиво выглянул в коридор. Интересно, кто это ко мне пожаловал?

— Посетитель, — терпеливо повторил охранник. — Хорошенькая молоденькая женщина. Не заставляйте ее ждать.

— Герти? — я не хотел произносить это имя вслух, но оно само сорвалось с языка.

— Она не назвалась, — ответил охранник. — Пошли.

Мы пошли. Он отвел меня в грязное помещение, где стоял длинный стол, окруженный стульями, на одном из которых сидела Карен Смит. Я посмотрел на нее и сказал:

— О!

— Джек сообщил мне, что ты тут, — ответила Карен. — Я пришла тайком от него.

— Правда? — я покосился на охранника, который стоял в дверях и делал вид, будто не слушает нас, потом опять посмотрел на Карен. Мне не показалось, что от нее исходит большая опасность. Пальто Карен было расстегнуто, являя миру розовый свитер и белую юбку. Коль скоро я принял решение выяснить, кто что замышляет, то подошел к столу, сел напротив Карен и спросил:

— Итак?

— Ты сердишься на меня, — ответила она. — Я знаю, это все из-за расписки.

— Из-за расписки?

— Той, что ты оставил на кофейном столике. Районный совет по благоустройству, кажется.

— О! — в угаре последующих событий я напрочь забыл об этой проклятущей расписке, но теперь вспомнил. А заодно вспомнил, где взял деньги, которыми заплатил за нее, и почувствовал, что заливаюсь краской.

Тем временем Карен вела такую речь:

— Я чувствую себя виноватой. Ты не мог знать, что я не давала согласия на взнос. Ведь проситель вполне мог прийти с моего ведома. Поэтому я считаю, что должна возвратить тебе деньги. А когда Джек поймает того человека, он…

— Карен полезла в сумочку, но я замахал руками и сказал:

— Нет, нет, пожалуйста, не надо. Все в порядке, право слово, не надо.

— Я так хочу, — заявила она. — В конце концов, ты был моим гостем.

— Нет, — ответил я. — Пожалуйста. Ты ничего мне не должна.

— Но я чувствую себя…

— Э… нет. По правде сказать, — я откашлялся и посмотрел на охранника, который, казалось, заснул стоймя. — По правде сказать, это я твой должник. Видишь ли, у меня не нашлось достаточной суммы, и…

— Но в доме не было денег, — сказала Карен.

— Э… были…

— Ах, в туалетном столике!

Я отвел глаза.

— Но как ты о них узнал?

Я принялся изучать свои ногти. Они были чистые, но тем не менее изучение затянулось. Наконец я пробормотал:

— Обычно я не такой… Хочу, чтобы ты знала. Просто там нечем было заняться, некуда себя деть…

— И ты решил покопаться в моих пожитках.

Я кивнул с несчастным видом.

— Ой, бедняжка! — воскликнула Карен. — Мне даже в голову не пришло. Мы бросили тебя одного. Удивительно, как тебя удар не хватил.

— Ну, все было не так уж плохо…

— Как ужасно мы поступили. Поэтому ты и ушел?

Наконец я поднял глаза. Серьезное лицо Карен выражало сочувствие.

По-видимому, она все же склонилась к мысли, что я — не сексуальный маньяк, шарящий по женским спальням. И на том спасибо.

— Нет, — ответил я. — Просто в понедельник днем кто-то позвонил.

— Позвонил?

— Какой-то мужчина. Назвал меня по имени, а потом хихикнул и сказал: «Ага, вот ты где». И повесил трубку.

Глаза Карен округлились.

— Убийца?

— Кто же еще?

— Ой, Фред, неудивительно, что ты убежал!

— Они могли звонить из будки под окном.

— Конечно! Но почему ты нам не сказал? Почему не позвонил вечером, когда я вернулась с работы? Почему не позвонил Джеку?

— Я никак не мог понять, откуда они узнали, где я. До сих пор теряюсь в догадках.

Ее глаза полезли на лоб.

— Ты думаешь, это мы с Джеком? Но зачем нам… Как мы могли… Как ты мог…

— Откуда они это узнали, Карен?

— Я им не говорила! Никому не говорила!

Глядя, как ярость и потрясение ведут в ее душе борьбу с дружеским участием, я почти поверил Карен. Теперь я был убежден, что она — всего лишь невинная пешка. Впрочем, как и я сам. Так я ей и сказал:

— Я верю тебе, Карен. Но как я мог знать тогда? И можно ли теперь доверять Райли?

— Но ведь Джек — твой друг!

— Говорят, любимым изречением моего дядьки было: имея полмиллиона долларов, человек не может позволить себе иметь еще и друзей.

— О, как это цинично, Фред. Пожалуйста, не превращайся в циника. Не давай деньгам изменить тебя.

— Я уже изменился, — ответил я.

— Джек — твой друг, — твердила она. — Ты знаешь это не хуже, чем я.

— Джек Райли и сам наполовину мошенник, — возразил я. — Я уже не первый год замечаю это за ним. Вот почему он так успешно ловит других мошенников. Да чего далеко ходить: смотри, как он тебя окрутил.

Карен побледнела.

— Что ты хочешь этим сказать? Как он меня окрутил?

— Вся эта чепуха насчет вероисповедания, — ответил я. — Райли выставляет себя…

— Слушать не желаю! — Карен вскочила, едва не опрокинув стул. — Кабы ты был ему настоящим другом, нипочем не сказал бы таких недостойных слов! А если бы ты был моим другом… — она умолкла и застыла, закусив дрожащую нижнюю губу. Потом сжала обеими руками сумочку и опрометью выбежала вон.

О, что же я наделал? Какую глупость сморозил на этот раз?

Я прекрасно знал, что наделал. Снедаемый желанием повернуть время вспять и прожить последние три минуты еще раз, только теперь уже без дурацких разговоров о Райли, я обежал вокруг стола, выскочил из комнаты и ринулся следом за Карен по коридору.

На полпути к выходу меня догнал охранник. Он больно заломил мне руку и с кряхтением сказал:

— Не торопись, голубчик. Или забыл, что ты у нас в гостях?

После чего трусцой погнал меня обратно в мои покои.

Примерно в половине четвертого в коридоре перед моей камерой стало темным-темно от легавых. Тут собрались все мои любимчики: Стив, Ральф и Райли. На лицах Стива и Ральфа играли легкие водевильные улыбочки, как у артистов, готовых выскочить из-за кулис и в тысячный раз исполнить свой коронный номер. А вот Райли был мрачнее тучи.

Когда охранник открыл дверь и впустил их в камеру, именно Райли начал разговор, сказав:

— Вот что, Фред, на этот раз ты перегнул палку. Не знаю, что там у тебя на уме насчет Карен, но…

— Что ты имеешь в виду?

— Ты настраиваешь ее против меня. У нас с ней только что состоялся неприятный разговор, и тебе это даром не пройдет.

— Перестань, — сказал я. — Это не я плохо обращаюсь с Карен, а ты. Чем приходить сюда и грозить мне пальцем, лучше бы женился на девушке или оставил ее в покое.

— А вот это — не твоего ума дело, Фред. Не суй нос в мою личную жизнь.

Ральф откашлялся, прочищая горло, и сказал:

— Господа, если бы мы могли перейти к делу…

— А именно, к положенному мне по закону телефонному звонку, — ответил я.

— Нет, не совсем, — возразил Стив. — Это не наша обязанность, верно, Ральф?