Джеймс Берк - Пленники небес

— Не в деньгах дело. У меня есть лодочная станция и собственный дом, а мне больше ничего и не надо.

— Несколько моих помощников метят на этот пост. Им это не понравится.

— Их проблемы.

Он сунул лист бумаги в ящик стола и воззрился на меня. По выражению его лица было очевидно, что некая мысль не дает ему покоя с тех пор, как я высказал свою просьбу.

— Я никому не собираюсь давать жетон шерифа, чтобы развязать ему руки, — наконец сказал он.

— Ну, для этого мне жетона не потребуется, — ответил я.

— Еще как потребуется.

— Я был хорошим полицейским и нарушал правила только тогда, когда меня вынуждали.

— Я знаю. Но мы говорим не о прошлом, а о настоящем, Дейв. Ты хочешь сказать, что сможешь быть объективен, расследуя убийство собственной жены?

Я облизнул губы. Хмель вдруг со страшной силой ударил мне в голову. Спокойно, думал я, стиснув зубы, у тебя почти получилось.

— Когда расследуешь любое убийство, очень трудно быть объективным, — возразил я. — Когда ты догадываешься, чья это работа, то начинаешь разыскивать этих парней. Как говорил мой старый напарник: «Ловишь их и лупишь по задницам». Но я никогда не убивал зазря, я скручивал им руки за спиной и доставлял в участок, хотя вполне мог оставить их валяться на тротуаре, и ничего бы мне за это не было. Послушай, некоторые из твоих помощников, должно быть, иногда выходят за рамки дозволенного. А все оттого, что они непрофессионалы. Когда-нибудь они бросят это дело и пойдут содержать бары, водить грузовики или просто поколачивать своих жен. Им никогда не стать настоящими полицейскими.

Он моргнул.

— Они могут нарассказать тебе, что парень сопротивлялся во время задержания, а иной раз их пошлешь арестовать проститутку, а они даже не смогут ее найти, а уж если отправить их в негритянские кварталы, они весь город на уши поставят.

— Дело не только в этом, Дейв. Выпивка.

— Если я стану неадекватен, можете меня уволить.

— Все в округе любят и уважают тебя, Дейв, — сказал он. — И мне не нравится, что ты опять берешься за старое.

— Со мной все в порядке, шериф, — ответил я, заглянув ему прямо в глаза. Не хотелось обманывать ничего не подозревавшего человека, но куда мне было деваться? Козырей у меня на руках почти не осталось.

— Такое впечатление, что ты недавно... эээ... перегрелся на солнце, — сказал он.

— Я пытаюсь бороться с этим. В основном успешно. Если я когда-нибудь заявлюсь на работу нетрезвым, можете смело меня уволить, вот и все. Как вы думаете, где сейчас убийцы Энни?

— Не знаю.

— Они занимаются своими делами, снимают девочек, а может быть, сидят в баре и потягивают мятный коктейль. Они чувствуют в себе столько силы, сколько нам с вами и не снилось. Я слышал, как кто-то из них сравнивал это с «приходом».

— Почему ты мне все это рассказываешь?

— Потому, что знаю, о чем они сейчас думают. Не думаю, что тебе и твоим помощникам это известно. Знаешь, что они сделали сразу после того, как убили Энни? Они отправились в бар, не в первый попавшийся, нет, они тщательно выбирали, в какой именно, потом молча сидели там, курили и потягивали «Джек Дэниэлс». Захмелев, они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись... Посмотрим с другой стороны. Какие у вас на них улики?

— Гильзы и пули, которые мы извлекли из стены и подобрали с пола, ну, еще монтировка, которую они бросили на крыльце, — ответил он.

— Но ни одного отпечатка.

— Нет.

— Выходит, почти ничего. Остаюсь я. Убивать приходили меня, а не Энни. Вскоре все ваше расследование к этому и сведется. Вам придется допрашивать меня что ни день.

Он облокотился о письменный стол и закурил сигарету, задумчиво глядя на своих помощников, один из которых в это самое время нагнулся над плевательницей и сплюнул.

— Мне надо переговорить с людьми, но, думаю, проблем не будет, — сказал он наконец. — Но учти, Дейв, тебе придется заниматься не только расследованием убийства своей жены, но и выполнять множество рутинной работы, как обычному полицейскому.

— Разумеется.

Он выпустил клуб дыма и сквозь него посмотрел на меня: не изменилось ли выражение моего лица? Потом, словно отгоняя непрошеную мысль, он спросил:

— Как ты думаешь, кто мог это сделать?

— Не знаю.

— За день до убийства ты сказал то же самое; тогда я тебе поверил. Но прошло уже почти две недели, и у тебя наверняка появились гипотезы на сей счет. Я не хочу думать, что ты чего-то не договариваешь и все-таки решил действовать самостоятельно.

— Просто слишком у многих был мотив. К примеру, у этого новоорлеанского бармена рука на любого поднимется, а я не только сунул его башкой в вентилятор и приставил пистолет к самому его носу, я еще и натравил на него Буббу Рока, так что ему пришлось убраться из города. Я врезал Эдди Китсу кием по физии на глазах у его проституток, пришел в дом к Буббе Року и сказал: если узнаю, что это он подослал ко мне Китса и гаитянина, то ему придется пенять на себя. Возможно, это был Туут и еще кто-то, кого я не знаю. Может быть, заезжие наемные убийцы, которых подослали Бубба или Эдди Китс. А может быть, кто-то из прошлого. Иногда случается, что человек выходит из тюрьмы и начинает мстить.

— В Новом Орлеане считают, что бармен уехал на острова.

— Может быть. Хотя сомневаюсь. Этот Джерри — крыса, а крысы прячутся в норы. Буббы он боится гораздо больше, чем полицейских, так что вряд ли сейчас нежится на пляже. К тому же он — маменькин сынок и никуда далеко от мамочки не спрячется.

— Честно сказать, Дейв, этот случай поставил меня в тупик. Я никогда раньше не сталкивался с подобными преступлениями. Я послал людей допросить Эдди Китса, а он только ковырял в носу и заявил им, что пусть они либо арестуют его, либо убираются вон. А бармен и одна из работавших на него девиц показали, что в ночь убийства Энни он был в своем клубе.

— Так вы что, допрашивали их по отдельности?

— Не знаю, — смущенно ответил он.

— Ничего. Мы поговорим с ними позже, — сказал я.

— Я лично ходил к Буббе Року. С такими, как он, невозможно иметь дело. Хоть кол на голове теши, ему все нипочем. Помню, лет тридцать назад это было: когда в парке Бубба, пацан еще, не смог отбить мяч и его команда проиграла; стоит он после матча, мороженое ест, тут к нему подлетает его папаша и давай лупить его по ушам. А тот смотрит на него и хоть бы хны.

— И что он тебе сказал?

— Что был дома и спал.

— А его жена что говорит?

— В ту ночь она была в Новом Орлеане. Так что алиби у Буббы нет.

— А оно ему и не нужно. Бубба гораздо более ловкий парень, чем всякие Эдди Китсы.

— Он сказал, что ему очень жаль Энни. По-моему, он был искренен.

— Может быть.

— Сдается мне, что ты считаешь его законченной скотиной.