Пер Валё - Террористы

Акционерное общество «Петрус-фильм» помещалось в старом доме на Нюбругатан, занимая капитально переоборудованную квартиру из шести комнат и кухни. У каждого из трех постоянных сотрудников был отдельный кабинет; правда, современная конторская мебель плохо вязалась с кафельными печами, дубовыми панелями и лепными карнизами. Сам Вальтер Петрус при жизни восседал за огромным письменным столом из дорогого дерева в красивой, просторной угловой комнате с высокими окнами. Одна комната служила просмотровым залом на десять мест, еще одна — складом и архивом.

Мартин Бек и Скакке провели два утренних часа в просмотровом зале, чтобы составить себе представление о кинопродукции Вальтера Петруса. Они посмотрели один фильм целиком и отрывки еще из семи фильмов, один гнуснее другого.

Скакке поначалу смущенно ерзал в кресле, потом начал зевать. Технически все фильмы были очень слабые, и называть их, как это сделала Мод Лундин, высокохудожественными было даже не преувеличением, а явной ложью. Мартин Бек заключил, что тут она покривила душой, — или же совершенно не разбирается в этом предмете.

Актеры — если вообще можно было называть так представленных на экране исполнителей — выступали преимущественно нагишом. Расходы на костюмы явно были минимальными. Если кто-то и появлялся одетым, то лишь для того, чтобы поскорее раздеться.

Во всех фильмах фигурировали три юные девушки, когда порознь, когда вместе. Одна из них заметно смущалась и неуверенно косилась на объектив, по чьей-то команде высовывая язык, вращая глазами и извиваясь всем телом. Молодые люди, за исключением одного негра, были все рослыми блондинами. Реквизит — весьма скудный, б óльшая часть действия происходила на одной и той же старой кушетке, только покрывало менялось.

Лишь один из фильмов можно было назвать сюжетным — тот самый, который упоминала Мод Лундин: «Любовь при полуночном солнце».

Судя по всему, он был снят в стокгольмских шхерах. Героиня, пятнадцатилетняя девочка, отправилась на байдарке на остров, чтобы отпраздновать иванов день на шведский лад. В корзине у нее лежали бутылка водки, бокал, тарелка, вилка и нож, булка хлеба, салат и белая полотняная скатерть. Вынеся на берег корзину и спиннинг, она принялась неторопливо раздеваться, сопровождая этот процесс нелепыми ужимками, томными гримасами и непристойными жестами. Мотнув головой и издав глухой стон, героиня забросила блесну и сразу же извлекла из воды здоровенного дохлого лосося. Обрадованная уловом, она прыгала по камню, вскидывала ноги, вращала бедрами и выпячивала груди. Потом живо развела огромный костер из очень кстати очутившейся на берегу кучи плавника и поджарила на нем рыбу. Разостлала скатерть и налила себе водки в бокал, из какого обычно пьют шампанское. Едва она осушила бокал, как из моря появился юный голый блондин. Она пригласила его разделить с ней трапезу, они пили водку из одного бокала и закусывали лососем, который вдруг оказался копченым и аккуратно нарезанным, словно его купили в магазине самообслуживания. Наступила ночь, хотя июньское солнце стояло высоко в небе, и юная пара исполнила вокруг костра нечто вроде ритуальной пляски. После чего, взявшись за руки, отправилась на зеленый луг, подыскала подходящий стог и четверть часа предавалась любви в различных позах. В заключение молодые вместе вошли в переливающееся солнечными бликами море. Конец.

— Господи, — простонал Скакке. — Подумать только, что на таких вещах можно заработать миллионы. Как, по-твоему, во сколько обошлась Петрусу эта макулатура?

— Немногим больше того, что ушло на пленку, проявление и размножение, — ответил Мартин Бек. — Студия не нужна, реквизит минимальный, режиссуру, если можно говорить о таковой, он осуществлял сам. Оператору, конечно, заплатил, и подбросил немного денег так называемым актерам.

— Лосось, понятно, дороговат, — заметил Скакке. — Могла бы и сосиски поджарить.

Заведующий сбытом акционерного общества «Петрус-фильм» предложил показать еще какой-нибудь кассовый фильм из той же серии, например «Любовь и вожделение в Швеции» или «Три ночи с шведской Евой», но Мартин Бек и Скакке были сыты по горло и вежливо отказались. Им объяснили, что «Любовь при полуночном солнце» — один из боевиков фирмы, продан в восемь стран.

Исполнительница главной роли теперь находилась в одной из этих стран, кажется в Италии, продолжая делать карьеру. Другой девушке директор Петрус устроил контракт с западногерманской фирмой. По мнению заведующего сбытом, девчонки тем самым были щедро вознаграждены сверх тысячи крон, которые обычно получала героиня.

Мартин Бек предоставил Скакке рыться дальше в грязном белье фирмы «Петрус-фильм», а сам решил, что пора уже навестить ближайших родственников покойного. Он еще в пятницу звонил на дачу в Юрсхольме, но взявший трубку врач тоном, не допускающим возражений, сухо ответил, что госпожа Петрус не в состоянии принимать посетителей, тем более из полиции. И дал понять, что было бы возмутительной бесцеремонностью помешать несчастной вдове хотя бы в субботу и воскресенье немного отдохнуть.

Теперь настал понедельник, десятое июня, и солнце ярко светило, когда Мартин Бек вышел на улицу из конторы Петруса. Близились каникулы и отпуска, и тротуары были заполнены более или менее озабоченным людом.

Мартин Бек направился в сторону Эстермальмской площади. Поравнявшись с новым помещением седьмого полицейского участка, он зашел туда, чтобы позвонить по телефону.

Трубку на даче Петруса взяла женщина. Она попросила подождать, после долгого перерыва вернулась и сообщила, что госпожа Петрус готова принять его при условии, что визит будет коротким. Он обещал не засиживаться.

Потом вызвал такси.

Дачу в Юрсхольме окружал большой сад, чуть ли не парк; вдоль дороги, ведущей к дому, стояли высокие тополя. Железные ворота были распахнуты, и водитель приготовился въехать на участок, но Мартин Бек попросил его остановиться у ворот, расплатился и вышел из машины.

Идя по хрустящей разровненным гравием аллее, он разглядывал дачу и сад. Со стороны улицы участок окаймляла искусно подстриженная, плотная живая изгородь в рост человека. Дорога разветвлялась, и правая ветвь оканчивалась у большого гаража. Огромный сад был прекрасно ухожен, идеально ровная линия разделяла газоны и узкие дорожки, которые извивались между декоративными кустами и клумбами. Судя по высоте тополей и возрасту фруктовых деревьев, сад был заложен очень давно.

К такому обрамлению подошел бы старинный дом, каких было немало в этом аристократическом дачном поселке. Но перед Мартином Беком стояло современное строение в два этажа, с плоской крышей и огромными окнами.