Пер Валё - Террористы

Она взяла сигарету из большой серебряной сигаретницы на столе и прикурила от огромной, тоже серебряной, зажигалки.

— Ну и, наконец, Титти. Ей всего девятнадцать, но она уже неплохо зарабатывает, позируя фотографам. Живет когда у нас, когда в маленькой квартирке в Старом городе. Сейчас ее нет дома, а то бы я вас познакомила. Очень милая девочка.

— Не сомневаюсь, — учтиво заметил Мартин Бек и подумал, что в таком случае дочь явно пошла не в отца.

— Но даже если вы не интересовались делами мужа, то, все-таки, наверно встречались с его знакомыми, — продолжал он.

Крис Петрус расправила пальцами свои кудри:

— Ну как же, встречалась. Мы часто устраивали дома обеды для разных лиц, причастных к миру кино. Кроме того, Валле должен был посещать всевозможные приемы. Правда, в последние годы я редко ходила с ним.

— Почему?

Хозяйка посмотрела в окно.

— Не хотелось. Там всегда столько незнакомых людей, да еще куча молодежи, с которой у тебя мало общего. Да и Валле не очень настаивал. У меня есть свои друзья, мне с ними лучше.

Другими словами, Уолтер Петрус предпочитал не брать пятидесятисемилетнюю жену на вечеринки, на которых профессия и деньги позволяли ему волочиться за девчонками, не достигшими двадцатилетнего возраста. В шестьдесят два года он был жирный уродливый импотент с подмоченной профессиональной репутацией, но в определенных кругах он по-прежнему котировался высоко как создатель серьезного, высокохудожественного фильма, получившего приз на фестивале. Притягательная сила кино настолько велика, что многие юные девушки идут на любые жертвы и унижения, лишь бы пробиться в этот мир. И, конечно, Уолтер Петрус без колебания этим пользовался.

— Полагаю, у вас было время поразмыслить, кто мог убить вашего мужа, — сказал Мартин Бек.

— По-моему, это мог сделать только умалишенный. Страшно подумать о том, что он все еще ходит на свободе.

— В окружении вашего мужа не было никого, кому бы он дал повод…

Она перебила его, и впервые в ее голосе зазвучало волнение.

— Повод для такого поступка мог возникнуть только у сумасшедшего. Среди наших знакомых сумасшедших нет. И вообще, господин комиссар, что бы люди ни думали о моем муже, во всяком случае, никто не мог его настолько ненавидеть.

— Я вовсе не намеревался критиковать вашего мужа или его знакомых, — отозвался Мартин Бек. — Но может быть, он кого-то опасался, или кто-то чувствовал себя обиженным…

Она снова перебила.

— Валле никого не обижал. Он был добрый человек, всегда заботился обо всех своих сотрудниках. Конечно, в мире кино царит жестокая борьба, иногда приходится идти напролом, чтобы тебя не затоптали, он сам об этом говорил. Но чтобы он кого-нибудь настолько задел, это просто немыслимо.

Она допила свой херес и снова закурила. Мартин Бек подождал, давая ей успокоиться.

Через газон за стеклянной стеной шел человек в синем рабочем костюме.

— Кто-то идет, — произнес Мартин Бек. Она поглядела в сад.

— Это наш садовник, Хелльстрём.

Около плавательного бассейна садовник свернул вправо и пропал из поля зрения.

— У вас еще кто-нибудь здесь работает, кроме госпожи Петтерссон и садовника?

— Больше никого. Госпожа Петтерссон занимается хозяйством, два раза в неделю приходит уборщица. Когда мы устраиваем обед, понятно, нанимаем еще людей. Кстати, Хелльстрём не только нашим садом занимается. И живет не у нас, а в домике на соседнем участке.

— За машиной тоже он следит? Она кивнула:

— За машинами. У Валле «бентли», у меня маленький «ягуар». Хелльстрём содержит их в порядке, иногда он отвозил Валле в город. Валле сам не любил водить, так что Хелльстрём был еще и шофером. Конечно, иногда совпадало так, что мы с Валле ехали в город вместе, но вообще-то я предпочитаю свою машину, а Валле больше любил «бентли».

— Ваш муж совсем не водил машину?

— Редко. Только при крайней необходимости. — Она покрутила бокал, посмотрела на дверь. Потом встала: — Я только позову госпожу Петтерссон. Единственный недостаток этого дома — нет звонка на кухню.

Хозяйка вышла, и он услышал, как она кричит госпоже Петтерссон, чтобы та принесла графин с хересом. Вернулась и снова села на диван.

Мартин Бек подождал со следующим вопросом, пока госпожа Петтерссон не принесла графин и не удалилась. Глотнул пива, которое успело стать теплым, и сказал:

— Вам было известно о связях вашего мужа с другими женщинами?

Она ответила немедленно, глядя ему в глаза.

— Конечно, я знала про женщину, у которой он находился, когда его убили. Эта связь началась года два назад. Других у него, по-моему, не было, разве что какие-нибудь случайные, и ведь он был уже не юноша. Повторяю, я свободна от предрассудков и не мешала Валле жить, как ему удобно.

— Вы встречали Мод Лундин?

— Нет. И не желаю с ней встречаться. Валле тянуло к женщинам второго сорта, и я полагаю, что госпожа Лундин именно такова.

— У вас были связи с другими мужчинами? Она ответила не сразу:

— По-моему, это к делу не относится.

— Относится, иначе я не спросил бы.

— Если вы полагаете, что у меня есть любовник, который убил Валле из ревности, могу вас заверить, что вы ошибаетесь. Правда, много лет назад у меня был любовник, но это был друг Валле, и муж не возражал, пока это оставалось между нами. Я не собираюсь говорить вам, как его звали.

— Пожалуй, это и не нужно, — сказал Мартин Бек.

Крис Петрус провела рукой по лбу и зажмурилась. Ее жест показался ему театральным. Он заметил, что у нее наклеенные ресницы.

— А теперь я вынуждена попросить вас, чтобы вы оставили меня в покое, — произнесла она. — Право же, мне отнюдь не приятно сидеть здесь и обсуждать нашу с Валле личную жизнь с абсолютно чужим человеком.

— Сожалею, но это моя работа, я пытаюсь найти убийцу вашего мужа. Вот и приходится задавать нескромные вопросы, чтобы составить себе представление, что могло послужить причиной убийства.

— Вы обещали по телефону, что разговор будет коротким, — пожаловалась она.

— Не буду сейчас больше мучить вас вопросами, — заверил Мартин Бек. — Но, может быть, мне еще придется побеспокоить вас. Или прислать кого-нибудь из моих сотрудников. В таком случае я вам позвоню.

— Конечно, конечно, — нетерпеливо произнесла хозяйка. Он встал, и она снова милостиво протянула руку на прощание.

Выходя из гостиной — на этот раз он не споткнулся, — Мартин Бек услышал, как булькает наливаемое в бокал вино.

Госпожа Петтерссон явно была наверху. Оттуда доносились ее шаги и гул пылесоса.

Садовник тоже не показывался; ворота гаража были закрыты.

Покидая участок, Мартин Бек заметил на столбах калитки фотоэлементы, очевидно, связанные с сигнальным устройством в доме. Вот почему госпожа Петтерссон впустила его, не дожидаясь звонка.