Евгений Наумов - Антимафия

– Но…

– Когда вы заметили, что это брак?

– Вчера.

– Где? Дома, на улице?

– На ул… то есть дома. Когда надел.

– Дома, – пальцы директора быстро отвернули обшлага брюк. Игорь явственно увидел слегка запыленную полоску, какое-то пятнышко… Он тогда долго бродил по улицам, ничего не замечал. Вот и испачкал брюки, а дома не почистил, олух царя небесного! Директор хитро посмотрел на него и подмигнул.

– Носили, а? И даже, может быть, на танцы ходили?

– Не ходил я на танцы!

– Но вообще носили. А ношеное мы не только не принимаем, но и не обмениваем. Стыдно, юноша! Купили костюм, носили, а теперь хотите сдать обманом. Стыдно!

Игорь вспыхнул.

– Это вы продали его обманом! Вам должно быть стыдно! Я такие деньги заплатил… – по лицу директора скользнула насмешливая улыбка, Игорь осекся. – Дайте жалобную книгу!

– Не дам, – спокойно ответил тот.

– Это почему? – опешил Игорь. – Не имеете права…

– Имею. Она выдается для обоснованных жалоб. А вот вы не имеете права писать. Где вы работате?

– Не ваше дело. Дадите книгу жалоб или нет?

– Не дам. Мало ли что вы там напишете. Может, похабщину какую, – директор снова подмигнул. Игорь понимал, что над ним явно, чудовищно издеваются, и не знал, что делать. К такой наглости не был готов. Он смотрел на развалившегося в кресле человека, насмешливо улыбающегося, с лоснящимся, смуглым лицом и реденькими, зачесанными назад волосами и чувствовал, что сейчас случится что-то страшное.

Наверное, вид у него был действительно отчаянный. Ухмылка сбежала с лица директора, он тревожно взглянул на своего телохранителя. Он сразу же встал, шагнул к Игорю и взял его за локоть. Тот шарахнулся, вырвал руку.

– Что такое? Чего вы хватаете?

– Идите, – сказал директор. – Мне некогда. Валера, проводи.

И он снова подмигнул. Не ведал, к чему приведет это подмигивание… Валера сгреб со стола костюм вместе с полиэтиленорым мешком, сунул в руки Игорю. Потом повернул к двери и, сильно подталкивая в спину кулаком, выпроводил.

Игорь слепо шел через магазин на бесчувственных, деревянных ногах, держа в растопыренных руках неряшливо свисавший костюм, провожаемый злорадными взглядами и смешками продавщиц, все еще чувствуя спиной жесткий кулак, вытолкавший его вон.

Вышел из магазина, растерянно посмотрел на костюм в руках. «Зачем это?» Свернул, сунул в мешок, бросил в урну. Да, Лика права. Не заметив, как за стеклом витрины мелькнуло непроницаемое лицо Валеры, пошел неверной, спотыкающейся походкой.

И вдруг перед ним словно молния сверкнула! Он останов лея оглушенный. Повернулся и бросился назад к урне уже подбирался, боязливо озираясь, потрепанный субъект с сизым носом. Но едва тот протянул руку к пакету, Игорь грубо толкнул его, выхватил пакет и пошел в другую сторону.

Теперь походка его была уверенной и твердой. Хотя на губах застыла кривая улыбка.

– Закрой дверь, – отрывисто бросил Борис Антонович, когда Валера вернулся. – А то врываются всякие… недоноски.

Валера послушно нажал на кнопку замка. Тот щелкнул. Молча вернулся на свое место.

– Ишь ты. Деньги ему верни, – директор все еще не мог успокоиться. Внешняя бесстрастность далась ему с большим трудом. Выдвинув ящик стола, бросил в рот таблетку, разжевал. – Разорвал бы его, стервеца! Двести рублей… большие деньги. Ха! Вот и носи за двести, это как раз для тебя, будущий гегемон. Да еще с кривой спиной. А, Валера?

– Сдается мне, что он из шайки Кости Фармацевта, – неожиданно сказал тот. Директор откинулся в кресле, как от удара.

– Фармацевта? Ты сказал Фармацевта? – смуглое лицо его побледнело. – Он ведь в Харькове! А может, в столице. Говорят, его видели на последней сходке авторитетов. Что знаешь, говори!

– Слушок прошел… скоро здесь появится. А может, появился.

– Кто тебе сказал?

Валера промолчал. Директор испытующе смотрел на него. Вряд ли Валера ошибается. Если уж он говорил, то это, как правило, подтверждалось. Источники у него надежные.

– Уж больно парень крепкий, – пробормотал верзила. – А выдает себя за простачка, студента вроде. Бедный студент! Вышел и бросил костюм в урну.

– Да? Вон оно что… А ну, пойди, принеси.

Тот махнул рукой.

– Там алкаш один… отирался. Засек. Ищи-свищи.

Директор надолго задумался.

– Говоришь, крепкий?

– Ну. Накачанный. Думал, хлопоты с ним будут. Но ничего пошел. Видать, Фармацевт прислал с обычной проверкой. Его почерк. А вошел как? Студенты так не входят.

– Точно. Но при чем тут костюм? Зачем костюм?

Валера пожал широкими плечами. Это уж не его ума дело.

– Видать, решил посмотреть, чем мы тут промышляем, определить сумму, – директор озабоченно завернул деньги в газету, спрятал в боковой карман. Валера проводил их затуманенным взглядом. О чем он думает? Надежный человек. Но Борис Антонович знал, что ныне надежных людей нет. Особенно в том мире, где он вращался, в мире чистогана. Поскользнись – и пальцы самого надежного сомкнутся на горле. Он поежился.

– Значит, Фармацевт. Не ожидал его так скоро…

Он стоял в полутемном подъезде, крепко стиснув зубы, и ждал. Было уже поздно, сквозь мутные, давно не мытые стекла дверей виднелась плотная чернильная мгла. Тусклая лампочка где-то на третьем этаже сеяла слабый свет. Снаружи доносились шумы затихающего города.

Правая нога затекла, он чуть шевельнулся, машинально перенес тяжесть тела на левую.

У подъезда послышался рокот мотора подъехавшей машины. Хлопнула дверца, донеслось окончание фразы:

– …как всегда, в девять, Валера!

Чертыхаясь, Борис Антонович вошел в темный подъезд, поскользнулся – ну когда, наконец, наведут порядок в доме? Ладл-почки без конца крадут, ступени выщерблены, перила обломаны, стены ободраны, расписаны похабщиной. Квартирка у него, как ля-лечка, не отделывать же ему и подъезд? Все равно без толку. Живут, как на вокзале – пакостят, плюют, гадят… Совки!

Чья-то жесткая рука сгребла его за лацканы, рванула и задвинула в угол. Борис Антонович, сразу внутренне ослабев, ллешком ударился о стену, разглядел смутный силуэт в шляпе.

– Что вам нужно? – залепетал он.

– Уже не помнишь меня? – голос был ровным, угрожающим, казалось, человек говорит сквозь зубы.

– К-кого… кого?

– Я у тебя костюм купил. Сам знаешь, какой. Вот он на мне, можешь пощупать. А сегодня приходил обменивать. Как ты со мной разговаривал, скот?

«Костя Фармацевт! – блеснуло в мозгу Бориса Антоновича. – Его человек…»

– Двести рублей. Для тебя, конечно, не деньги. Но сейчас придется рассчитаться за все!

– Я… я не знал. Если бы вы сразу сказали…

– Что сказал?

– Что вы от Кости…

– Я сам от себя. Ты будешь еще, сволочь, продавать людям говеные костюмы? – рука оторвала Бориса Антоновича от стены и снова припечатала так, что у того зубы лязгнули. Он почувствовал неумолимую беспощадную силу незнакомца.