Николай Крамной - Таблицы Рошарха

– Идем со мной, – обратился он к задумавшемуся Дуплету. – Сам зовет… Смотри, – предупредил он, – понравишься – будешь жить, как король! Нет – придется из города сматываться и побыстрее. Свободных конкурентов он не любит! Лишнего не болтай.

Дуплет попробовал выдержать спокойный, изучающий взгляд хозяина комнаты и – не смог: серые глаза Игоря Сергеевича стали наливаться холодной синевой, а тонкие губы сжались в узкую полоску.

– Как тебя зовут? – спросил Игорь Сергеевич, поставив стакан с минералкой на поднос.

– Лешкой, – буркнул Дуплет,

– Ну-у… это несолидно, – поморщился хозяин. – В таком возрасте…

– Можно Дуплетом звать…

– А это уж совсем никуда не годится. Не в зоне… А если назад туда вернуться собираешься, то нам с тобой говорить не о чем.

– Вы, Игорь Сергеевич, не обращайте внимания на эти мелочи. Одичал он немного… За девять лет и собственное имя забудешь. А так он парень надежный, не подведет.

– Подведет – с тебя первого шкуру снимут, – жестко сказал хозяин дома Фомичу. – За твою рекомендацию… Что делать умеешь? – уже к Дуплету.

– Все! – с готовностью ответил тот. И не врал. За многие годы, проведенные в различных колониях, ему приходилось осваивать десятки профессий.

– Все – значит ничего! – убежденно сказал он. – Но это даже и к лучшему… У меня ты будешь дворником. Фомич тоже с этого начинал.

– Метлой махать? – обиженно спросил Дуплет, собираясь обложить этого фрайера отборным матом. – Так для этого «шестерки» есть…

– Да нет… – встал Игорь Сергеевич из кресла. – Метлой у меня есть кому махать. Это еще заслужить нужно… А дворник должен убирать то, что мне мешает иногда в жизни. Дошло?

– Я ему втолкую, Игорь Сергеевич, – поспешил на помощь своему другу Фомич. – Он парень такой, что с полуслова все понимает.

– Что-то не заметил этого качества. Ну ладно… А работать ты будешь пока в ресторане, – подошел хозяин дачи вплотную к Дуплету. – Кем – скажут.

– У меня прописки нет, – мрачно сказал Дуплет. – И вообще никаких документов, кроме справки об освобождении.

– Это не твоя забота, – отмахнулся от такой мелочи Игорь Сергеевич. – Отдай справку Фомичу, я ему потом скажу, что дальше делать. Будет у тебя паспорт с пропиской. И чтоб я больше не видел тебя с закатанными рукавами! Мне лишняя реклама ни к чему. Степан Фомич! Возле дома стоит машина, скажи шоферу пусть отвезет вас в город, в магазин. Ты знаешь, в какой… Одень и обуй его там поприличней. И галстук – обязательно! Дашь ему рублей пятьсот…

– У меня есть деньги, – хвастливо сказал Дуплет, раскатывая рукава рубашки.

– …на мелкие расходы, – не обратил внимания на это заявление Игорь Сергеевич, – и отвезешь потом в Вишенки к Васильевне. Пусть пока там поживет. Так как тебя зовут? – в очередной раз спросил он Дуплета.

– Алексей Дмитриевич, – неуверенно ответил тот.

– Хорошо! – одобрил Игорь Сергеевич. – Со временем привыкнешь, еще и обижаться будешь, если тебя Лешкой назовут. Ну, и

последний совет: будешь пить – придется распрощаться. Сразу со всем… А будет у тебя многое, это ты сам увидишь. Все, идите.

«Вот тебе и фрайер! – восхищенно думал Дуплет, выходя из комнаты. – Почище любого «пахана» будет: и ксивы дает, и жилье, и деньги…» Вспомнив, как он сам распределял в зоне лучшие места на нарах среди приближенных, брезгливо поморщился: «Мелочь!» Проходя через веранду, покосился на оставшуюся закуску и выпивку, но предлагать Фомичу задержаться возле стола перед отъездом не стал: совет хозяина дома еще звучал в ушах.

– Нет у нас в городе старшего лейтенанта с такой фамилией, – сказал Кирикову начальник отдела кадров подполковник милиции Исаков, тщательно просмотрев картотеку. – Ну, чтобы ты окончательно успокоился, посмотрим еще в одном месте.

Он выдвинул из стеллажа еще один узкий ящичек. Карточек в нем было намного меньше, чем в первом.

– Здесь у меня те, кто ушел из органов… по разным причинам, – пояснил подполковник. – Так… Жимко… Этот по инвалидности. Жогин есть… Уволен два года назад. Все, больше никаких старших лейтенантов нет. Я же свое хозяйство знаю, – самодовольно сказал Исаков. – Иначе бы не сидел здесь. А может, тебе фамилию неправильную назвали?

– Да вроде бы правильно. В журнале у них так записано.

– В журнале… – презрительно сказал подполковник. – У нас бывает, в паспорте такое напишут, что потом сами до истерики хохочут. И метрика перед глазами лежит!

– А адрес этого… Жогина у вас есть? – спросил капитан.

– Адрес? Есть, конечно… Да ведь неизвестно, живет он теперь там или нет. Запиши на всякий случай.

– А за что его уволили? – спросил капитан, пряча в карман бумажку с адресом.

– За то, что служил не так, как положено, – недовольно ответил Исаков. – А за что конкретно – тебе знать не надо. Если прикажут, могу и личное дело дать.

– Фотографию хоть покажите, товарищ подполковник, – взмолился капитан,

– Это пожалуйста: на, смотри, – вынул начальник отдела кадров фотографию из бумажного кармашка на обложке папки.

На капитана смотрел симпатичный мужчина в форме, но без головного убора. Волосы зачесаны назад и, видно, были очень густыми. Глаза вот только подвели: маленькие и настороженные.

– Ну что, лохож на того, кого ты ищешь?

Капитан мысленно сравнил изображение на фотографии с неизвестным в сером костюме, на которого указывал Барков, затем – с мелькнувшим в дальнем конце больничного двора у «скорой» мужчиной и уверенно сказал:

– Похож. И очень!

Магазин «Восток» открылся через два дня. Наличие товара точно сошлось с учетными данными в документах, хранившихся в кабинете директора.

– Нам жульничать ни к чему, – с оттенком легкой обиды сказал Шуртов, открывая в присутствии Друяна магазин. – У кого ж мы воровать будем? Сами у себя? В госторговле, там – да! Сумел – значит твое. А здесь – можешь уносить домой хоть все. Пожалуйста, воруй! Самому же и платить придется. Коллективная ответственность! Прошу! – картинно распахнул старший продавец дверь. – Посмотрите, может, выберете себе какой-нибудь сувенир.

Выбор в магазине был богатый. В просторном зале на стенах были развешены небольшие ковры, а в промежутках между ними, закрепленные на овальных деревянных пластинах, поблескивали полировкой рога; тяжелые, рубчатые – горных баранов и легкие, разлапистые – бухарских оленей. Вдоль стен, под коврами, разместились столики, Все из ореха, многие с затейливой резьбой. На прилавке – чайные сервизы и различной формы подносы с восточным орнаментом. Внимание Друяна привлек шахматный столик. Он давно мечтал приобрести где-нибудь по случаю хорошие шахматы. Те, что продавались в магазинах культтоваров, его не интересовали. Стандартные штамповки из дешевой пластмассы или, в лучшем случае, аляповатые поделки из сосны, покрытые мутным лаком. Сейчас он видел перед собой шахматы своей мечты.