Николай Крамной - Таблицы Рошарха

– Зря… – спокойно сказал Леха. – В нашем деле всякое случается. Он не виноват, что так вышло. И посчитался за это… Двух за

одного. А поговорить с вами он не мог, потому что слежки опасался. Чего ж самому в капкан лезть и вас тащить? А вы молодцы: не раскололись! – похвалил их Леха.

– Подписку с нас взяли… о невыезде, – уныло сообщил Витек.

– Это ерунда! – ободрил их новый друг. – Я их в жизни столько давал, что и считать перестал. Или ты хотел к бабушке в деревню съездить?

Вытащив из внутреннего кармана пиджака тугой бумажный сверток, он положил его на землю рядом с Тараном и сказал:

– Это вам велели передать. Там три тысячи. Столько, сколько вы должны были взять в магазине. Только не шикуйте! – строго предупредил Леха. Иначе враз сгорите! Ну я пошел. Как-нибудь встретимся еще…

Небрежно отряхнул брюки от прилипших травинок, огляделся по сторонам и на прощание посоветовал:

– Если следователь еще будет приставать, держитесь старой сказки. Надоест слушать – отстанет.

Леха подцепил носком туфли пустую бутылку, отшвырнул ее далеко в сторону и, пока друзья смотрели, как она, кувыркаясь и поблескивая в лучах вечернего солнца, катится по откосу вниз, исчез за ближайшими кустами.

Своему доверенному человеку, поставленному проследить за рестораном «Уют», Патов назначил встречу у себя дома. В больнице тот не работал, слежка за ним наверняка не велась, и к кому из жильцов этого подъезда он пришел в гости, сразу не определишь: девять этажей вверх и на каждом четыре квартиры. Поэтому и дверь на условный звонок открыл сразу и без опасений. Гостя усадил к окну, возле письменного стола, а сам расположился в углу комнаты возле журнального столика.

– Домой после закрытия ресторана всегда уезжает одна, – докладывал Патову доверенный о Клаве. – Иногда на такси, иногда чья-то «Волга» ее забирает. Номер я записал. Живет в городе, вот адрес, – положил он на стол листок из блокнота. – Там и номер машины… Квартира однокомнатная. Фамилия ее Стайко. На ночь с ней никто не остается.

– Это все? – разочарованно спросил Патов.

– Про нее – да.

– А про кого еще что есть? – встал с места Виктор Георгиевич и подошел к столу.

– Еще я заметил, что у них там много людей крутится, которые никогда ни торговлей, ни кормежкой людей не занимались.

– Ты их знаешь?

– Ну… друзьями мы никогда не были, – замялся пришедший. – Но кое-что друг о друге слышали. Вот Дуплет, например… Или Дед. Их специальность – крупные грабежи. А теперь почему-то там прилипли как свои. Дуплет недавно из зоны возвратился. Ему-то уж точно после его сроков и а городе, и возле него запрещено жить. Но ходит открыто, не опасается, значит, какая-то отмазка есть. Даже галстук натянул, гад!

– Ну что ж… Пусть крутятся, – спокойно сказал главврач. – И много их там?

– Четверых я знаю, а остальные – не поймешь: с ними они или просто случайно заехали.

– Ладно… Больше там не появляйся. Они тебя тоже, наверное, приметили, только вида не подают. Хватит с нас неприятностей! – решил Патов.

Оставшись один, Виктор Георгиевич сел за стол и надолго задумался. И было о чем: все дела пришлось временно приостановить. В тайнике уже почти не оставалось места для кип каракулевых шкурок, а по срокам вот-вот должны были поступить новые партии товара. И разгрузиться нельзя: слишком велик риск. Придется сообщить друзьям-азиатам, чтоб прекратили на время завоз товара. Заодно и распорядиться насчет Жогина: здесь он ему не нужен. Даже опасен. За Шуртовым и магазином «Восток» ведется постоянное наблюдение, и все связи с кооператорами пришлось прекратить. Чьи люди следят – неизвестно, да это и не имеет значения. Причем следят то ли намеренно нагло, то ли неумело, но в любом случае это действует на нервы…

За больницей как будто наблюдение не установлено. Впрочем, черт его знает… Кругом сосновый лес, ходи вокруг с корзиной, будто грибы собираешь, посматривай по сторонам. И за домом, в котором он живет, наверняка наблюдают. Обложили! Но это еще можно перетерпеть… А вот как быть с теми неизвестными, которые окопались в «Уюте»? Судя по тому, что он услышал от своего человека, компания там собралась серьезная. А ведь это только верхушка, те, кого группа выставляет напоказ, чтобы знали, с кем придется иметь дело, если Патов вздумает сопротивляться. А может, блефуют, и эти уголовники с их дурацкими кличками больше никого за своей спиной не имеют? Если даже и так, то справиться с ними будет непросто. Они не будут себя вести, как тот новичок, пришедший к Валерию Борисовичу с требованием денег. Хотя… Сами по себе уголовники, если ими не руководит умный человек, способны только на наглый налет или бессмысленное убийство. Придется появиться в ресторане еще раз, взвесить все на месте, а уж потом принимать окончательное решение.

«Интересно, есть у этой солистки домашний телефон? – подумал Виктор Георгиевич, взяв со стола справочник. – Если она из той компании – обязательно». Долго искать не пришлось: в алфавитном указателе против фамилии Клавы был указан номер телефона. Патов посмотрел на часы. Судя по времени, она еще должна быть дома: в дневные часы эстрада не работала.

Клава ответила сразу, как будто давно ждала этого звонка.

– Вы еще не передумали насчет мебели из ореха? – спросил Виктор Георгиевич.

– А-а-а, это вы… Нет, не передумала. А что, появилась возможность достать что-нибудь хорошее?

– Не сегодня, конечно… – уклонился от прямого ответа Патов. – И надо бы еще уточнить с вами кое-какие детали. Цену, в частности… Но это не телефонный разговор.

– Понятно… Встретиться с вами где-нибудь мы уже не успеем: мне скоро надо ехать на работу. А вы где сегодня ужинаете? – спросила Клава. – Может, найдете время завернуть к нам?

– Твердо не обещаю, – ответил Патов, – но, может, подъеду.

«Поеду сам, – решил он, кладя трубку, – без Шуртова. Помощи от него все равно никакой. Только надо отправить туда заранее двух своих… На всякий случай. А самому приехать позже. Сегодня надо решить все!»

Таким он себе и представлял этого человека: подтянутым, ухоженным, уверенным в себе, одетым без крикливой броскости, но достаточно дорого. К столику, за которым сидел Патов, он подсел незаметно и, естественно, без излишних церемоний, словно выходил куда-то на несколько минут, а теперь вот вернулся на свое место и ждет официанта, чтобы сделать заказ.

– Клава просила передать, что она подойдет позже, – сказал незнакомец, просматривая меню. И, снисходительно улыбнувшись, добавил: – Ничего не поделаешь – артистка. А эта публика не без капризов. Но вы можете предварительно поговорить о ее заботах со мной. Или… о своих. Зовут меня Игорь Сергеевич.