Николай Крамной - Таблицы Рошарха

Нет, отшивать Витька от компании не стоит. Такой парень еще пригодится. Куда ж ему теперь податься? К хоккеистам? Некоторые из них, оставшись не у дел, организовали какую-то дикую бригаду без всяких прав и роют на кладбище могилы. Половину дохода себе, половину – директору этого мрачного предприятия. Некоторые уже спились начисто… Да это и неудивительно: каждый день траурные марши вокруг и поминки. Чем так жить, лучше побираться или воровать идти.

«А мы что делаем?» – усмехнулся Таран, вспомнив, зачем он сюда с товарищами приехал. Вымогательство – это не воровство? Да еще и с угрозами! Правда, не к старушке в карман лезешь за пенсионным рублем, но и не премиальные в кассе получаешь. Прошла молодость, так, ни себе ни людям. К двадцати восьми годам нажил старенького «жигуленка», купленного с рук, перебитый нос и постоянное желание выпить. Квартира матери, специальности никакой. Плюс ко всему два привода в милицию за пьяные драки. Кантуешься грузчиком в гастрономе: двенадцать часов работаешь, сутки дома. И Сашка с Витьком рядом. А куда денешься? Тренерских мест для всех не хватает… Да и образования нет. Об этом надо было думать пока в фаворе был. А теперь, когда вышел в тираж, устраивайся, как сумеешь. Вот и… Таран вспомнил, как это все начиналось.

…До перерыва они разгружали машины с поступавшим товаром. А перед самым обедом Таран пошел к заведующей гастрономом и попросил в долг бутылку водки.

– Ты что, Толя, до шабаша потерпеть не можешь? – удивилась та, не замечавшая раньше за Тараном такого греха на работе. Но бутылку дала, даже не оговорив срока отдачи денег. С грузчиками лучше жить в мире.

Они устроились в прохладном закоулке между штабелями мешков с сахаром.

– Идею одну с вами обсудить хочу, – пояснил Таран и первым, на правах устроителя, причастился из граненого стакана.

– Какая идея? – спросил Санька, когда они прикончили остатки спиртного.

– Хочу жить, как человек, – сказал Таран. – Ко мне вчера один тип приходил. Григорием Петровичем назвался. Он нам кое-какую работу предлагает… По специальности.

– Домой, что ли, приходил? – уточнил Санька.

– Нет… Я в гараже с «жигуленком» возился, а он зашел. Знает, что мы из бокса ушли и в магазине работаем. «Не надоело, говорит, за сто сорок гнуться?»

– А какая работа? – заинтересовался Витек.

– Деньги выколачивать, – криво усмехнулся Таран. – Из кооператоров. Он нам будет адреса давать и говорить, сколько с кого требовать. Вот такая работа, – облегченно вздохнул он, закончив свое сообщение.

– Так они тебя и ждут с раскрытыми кошельками! – презрительно заметил Санька. – Некуда им больше деньги девать. Отхлопочешь года три-четыре не заметишь как… Тогда будет время подумать, где работать. Да и там без дела сидеть не дадут!

– Я ему то же самое сказал…

– А он?

– Прочел мне целую лекцию, как это делается. И… я ему поверил. Для самой грязной работы у него другие люди есть. Наше дело – сходить в первый раз и сказать, сколько они должны платить. Ну и, – замялся Таран, – собирать потом деньги. А если откажутся – тогда ими другие займутся. Так он объяснил… Вот я и решил вас пригласить в это дело. Одному там не справиться. Не согласитесь – других найду. Страшного ничего нет…

И видя, что ему не удалось полностью убедить своих товарищей, Таран, возбужденно жестикулируя, продолжил:

– Если я кому-нибудь на ринге бил морду, то мне за это платили деньги. И чем крепче бил, тем больше платили. А когда стали бить мне – вышвырнули без копейки. Как хочешь, так и живи. Ну вот я и выбрал… как жить. А вы, – поднялся на ноги Таран, – до конца дня подумайте, а потом скажете. Мне к тому другу с ответом сегодня идти надо.

– А сколько он платить обещает?

– Кто? – не понял Таран.

– Ну, этот… Григорий Петрович.

– А-а-а… Вот пойдем после работы вместе к нему и договоримся.

Таран прервал свои размышления. Там, во дворе, что-то произошло: Витек перестал бесцельно топтаться у бровки проезда, весь хищно вытянулся и напрягся, вглядываясь в глубину двора. Из-под арки вынырнула «скорая помощь» и, набрав скорость, прошелестела мимо «Жигулей». «Назад поехали не в ту сторону, откуда прибыли», – машинально отметил Таран. И еще ему показалось, что шофер «скорой» и сидевший рядом с ним верзила в белом халате слишком уж внимательно оглядели «Жигули» и его самого. А может, просто нервы взвинчены и ему это только показалось?

Но вот то, что Витек уходит от арки, – это не кажется. И уходит не медленно, как было условлено, а торопливо. Да еще и оглядывается изредка, дурак. Почему он уходит? Ведь Сашка еще не вышел из двора… И вдруг ясно понял, что он и не выйдет, и Витек об этом знает. И не только знает, но и напуган, иначе бы он не стал так поспешно уходить со своего места.

Таран завел двигатель и плавно тронул машину, догоняя своего уходящего по улице товарища. В кабину взял, когда тот завернул за угол.

– Что там случилось? – спросил он, разглядывая в зеркальце

растерянное лицо своего товарища.

– Саньку «скорая» забрала, – коротко пояснил Витек.

Таран до того опешил, что чуть не врезался в багажник притормозившего впереди «Москвича».

– Как… «скорая»? Он что: ранен или избит?

– Да вроде нет… Лицо в порядке, одежда тоже. Только вот, – замялся Витек, – к машине он шел, будто выпил крепко. Они его под руки поддерживали, И глаза у него такие… Как в нокдауне.

– Номер заметил? – спросил Таран.

– Нет… А зачем?

– Зачем, зачем… Сколько в городе отделений? Где его теперь искать? Стоял как болван там! – раздраженно бросил через плечо Таран,

– А сам? Они же мимо тебя проезжали! – обиженно огрызнулся Витек.

Человек слеп в этом суматошном мире и, отрывая по утрам очередной листок календаря, даже не предполагает, что принесет ему наступающий день. А прожив его, неожиданно для себя обнаруживает, что вместо ожидаемого счастья держит в руках грязный хвост беды. Причем приходит она всегда с той стороны, откуда ее не ожидаешь.

Ужинал Валерий Борисович в одном из загородных ресторанов. Посетители там были солидные, не то что в центре города, где всякая шушера старается похвастать тем, что у нее в кармане завелась лишняя четвертная. Это им так кажется, а Валерий Борисович по собственному опыту знал, что лишних денег не бывает, даже если их очень много.

«Где этот чертов официант? – очнулся от своих мыслей Валерий Борисович. – Народа еще не так много, не мог он меня не заметить».

Вместо официанта к столику подошел мужчина в темном вечернем костюме, явно сшитом не в общедоступном ателье. И над прической работал мастер не из привокзальной парикмахерской. На вид лет сорока… Приличного роста и отлично сложен. Минутой раньше Валерий Борисович не видел его в зале, хотя с того места, где он сидел, просматривались почти все столики и эстрада с оркестром.