Алексей Макеев - Дилемма

Гуров метнулся в сторону и, схватив за рукав Полякова, выкрикнул:

– Скорее! Похоже, там сейчас будет море крови!

Поляков кивнул и, сунув руку за пазуху, достал пистолет. Гуров сделал то же самое и бросился на крыльцо. Безоружный Макаров пыхтел за их спинами.

Входная дверь была заперта наглухо. Гуров чертыхнулся и повернул обратно.

– Разбей следующее окно! – крикнул он Полякову. – Нужно их отвлечь!

Поляков побежал дальше и без колебаний саданул рукояткой пистолета по стеклам. Одновременно с ним Гуров выбил свое окно, подпрыгнул и влез на подоконник.

Он появился вовремя. Рукопашная уже закончилась, и теперь хозяин дома, всклокоченный и страшный, целился из пистолета в лежащего у дверей кухни человека. Голова у человека была разбита, и по виску стекала струйка крови, цвет которой показался Гурову невыносимо ярким.

– Бросай оружие! – заорал Гуров.

Игнатьев круто развернулся и выстрелил. Пуля пропела над головой Гурова. Он в отчаянном прыжке нырнул вниз, опрокинув по пути на Игнатьева обеденный стол. Тот снова выстрелил, но тяжелый стол толкнул его в бок, он упал, и пуля ушла в потолок.

Игнатьев попытался сразу же вскочить на ноги, но Гуров пнул его в грудь, извернулся и бросился вперед, стараясь перехватить руку с пистолетом. Они сцепились намертво, и Гуров тотчас вспомнил, как несколько минут назад подобным образом Игнатьев дрался со своим сообщником.

Он был дьявольски силен и будто не чувствовал усталости. Гуров понял, что в ближнем бою ему ничего не светит, и, изловчившись, сумел обеими ногами оттолкнуть от себя Игнатьева, так что тот вылетел через дверь кухни в коридор.

У Гурова было в распоряжении всего одно мгновение, но он успел за это мгновение снова выхватить свой пистолет и несколько раз выстрелил в дверной проем, не давая Игнатьеву высунуться.

Когда стих грохот выстрелов, Гуров услышал, как где-то в глубине дома хлопнула дверь и затопали сапоги. Видимо, Поляков забрался в квартиру и открыл входную дверь.

– Игнатьев! – крикнул он. – Не усугубляй! Ты же разумный человек. Игра проиграна. Я здесь не один. Тебя все равно возьмут.

– Сначала я порву глотку тебе, праведник! – прорычал из-за двери Игнатьев. – Жалко, что я не сделал этого сразу. Ошибся!

– Нет, тут-то ты как раз все сделал правильно, – возразил Гуров. – Это сейчас ты валяешь дурака. На пожизненное целишь?

Игнатьев промолчал, и это насторожило Гурова. Он вскинул пистолет – и вовремя. Игнатьев тоже услышал посторонний шум и решил форсировать события. Он ворвался на кухню и вскинул пистолет. Но Гуров был уже готов. Он выстрелил раньше.

Пуля ударила Игнатьева в правую руку, чуть повыше локтя. Он вскрикнул и выронил пистолет. Но даже после этого он не сдался и попытался перехватить оружие другой рукой. Но в этот момент на кухню вбежали Поляков, Макаров и даже старлей Иванчиков. Игнатьев исподлобья посмотрел на них, выругался сквозь зубы и бессильно осел на пол.

– Ладно, жрите! – сказал он с ненавистью.

Поляков неуверенно оглядел ссутулившуюся фигуру своего начальника, но потом все-таки решительно наклонился и подобрал его пистолет.

– Зря вы так, Виктор Николаевич! – сказал он. – А убили бы кого?

– Ты, Поляков, уже учить меня начинаешь? – дрожащим от злобы голосом спросил Игнатьев. – Что зря, а что не зря? А мне вот кажется, что зря ты все это затеял. Думаешь, московские ребята тебя за твои подвиги в столицу возьмут? Не надейся!

– Мне и здесь хорошо, – пробормотал Поляков.

Он испытывал сейчас заметную неловкость оттого, что ворвался в квартиру начальника. Однако было видно, что отступать он не намерен, несмотря ни на какие обстоятельства. Следователь Макаров чувствовал себя куда увереннее. Не обращая внимания на хозяина, он прошелся по кухне, несколько раз хмыкнул и присел возле лежащего на полу человека. Тот был без сознания. Однако Макаров проверил у него пульс и распорядился:

– Ну-ка, Иванчиков, плесни на него водичкой!

Старлей выполнил приказание, и человек зашевелился. Потом он сел, обвел глазами комнату, людей, в ней находившихся, и, увидев Игнатьева, сказал злорадно:

– Что, и тебя повязали, сука? Не вышло по-твоему?

Он обернулся к следователю, в котором угадал главного, и сказал:

– Он убить меня хотел. Меня убить, а деньги, которые я за товар получил, забрать. Не свой процент, а все, что шведы дали. Свалить хотел раньше, чем вы его повяжете. Не вышло! Вместе на нары пойдем, ментяра!

Он откровенно радовался такой удаче. Со стороны все это выглядело несколько странно, но Гуров в каком-то смысле понимал бедолагу-курьера. Без денег возвращаться к своим хозяевам для него было равносильно самоубийству. А Игнатьев, поняв, что земля под ним зашаталась и нужно бежать, сообразил, что деньги лишними не бывают, и попытался отобрать у курьера выручку. Произошла схватка, в которой все шансы были на стороне Игнатьева, и, опоздай Гуров еще на несколько минут, курьера уже не было бы в живых.

– А где деньги-то, любезный? – поинтересовался Макаров.

– В соседней комнате лежат, – буркнул курьер. – Я когда понял, что эта падла задумала, я бабло из чемодана вытряхнул. Пусть, думаю, поползает… Честно скажу, надеялся, что под шумок его замочу, пока он деньги собирает. А он сам меня чуть не замочил. Специалист!

– А ты на кого работаешь? – спросил Макаров. – Кто у тебя хозяин?

– Хозяин далеко, – махнул рукой курьер. – Вам не достать.

– А мы попробуем, – невозмутимо ответил следователь.

– Один уже попробовал, – презрительно кивнул курьер в сторону Игнатьева. – Купили с потрохами!

Следователь иронически посмотрел на него, потом на Гурова и сказал:

– Всех купить – даже ваших денег не хватит. Верно, Лев Иванович?

– За всех не скажу, – ответил Гуров. – Но в присутствующих уверен.

– А взглянуть все-таки любопытно, – сказал Макаров. – Из-за чего тут драчка такая образовалась. Ты, Иванчиков, оформи этих двоих в наручники, ты, Поляков, в дежурную часть звони, а мы со Львом Ивановичем пойдем посмотрим на сокровища.

Они вышли в коридор, зажгли свет и вскоре нашли комнату, про которую говорил курьер. Это была, видимо, спальня. Стояла тут кровать, ночник на тумбочке и напольные старинные часы, и больше ничего в комнате не было. Но зато весь пол был усыпан пачками стодолларовых купюр. На кровати валялся выпотрошенный чемоданчик. Макаров присвистнул.

– Вовремя мы, Лев Иванович. Эти деньги Игнатьев себе на дорогу забрать хотел. Так, судя по количеству, далеко бы он уехал!

Гуров посмотрел на него и подмигнул.

– Ну, от нас с тобой хрен уедешь! – сказал он.

Лязгнула дверь, и в тамбур ввалился слегка нетрезвый и ликующий Грязнов. Галстук на нем был приспущен, дорогой пиджак расстегнут, лицо сияло. Он влюбленными глазами уставился на Гурова, медленно тянувшего сигарету, которую стрельнул у соседа по купе, и всплеснул руками: