Николай Леонов - Идеальная афера

– Так вы думаете... – зрачки ее расширились от ужаса.

– Я не думаю, я знаю. Но вы не дослушали. На сборы даю пять минут. Паспорт, другие документы, деньги, что еще сочтете нужным. Кошка или какая еще живность есть у вас? Вот и отлично, что нет.

Лев вновь повернулся к Крячко:

– Стас, как у нас с наличкой? Ага, более чем. Так. Затем мы отправляемся в аэропорт, берем вам билет до Питера. После чего отводим вас в линейное отделение милиции, где вы сидите тихо, как мышь под веником, до того момента, когда объявят посадку. Что-что? Туман, говорите? Значит, будете сидеть у линейщиков, пока погода не наладится. Хоть сутки. Хоть двое. И даже в туалет ходить в сопровождении двух сержантов, я лично такое распоряжение отдам. Впрочем, не смею неволить. Если желаете – оставайтесь дома, только охранять вас мне недосуг. Возвращаться когда? Через неделю можете смело. А редактору своей "Дейли ньюс" скажете, что вас летающая тарелка на Юпитер уволокла. Обдумайте репортажик, время будет!

Еще чуть ли не полтора часа ушло у друзей на возню с Ириной. Только к шести вечера усталые, злые и голодные сыщики добрались до своего временного жилья.

Всю дорогу от аэропорта Гуров угрюмо молчал. Хорошо изучивший друга Станислав даже не пытался расспрашивать Льва о предмете его мрачных размышлений. Ему хватало проблем с "Фордом", рассекавшим все густеющий туман, словно мощный торпедный катер океанские волны.

Но вот теперь на теплой, ставшей даже в чем-то привычной кухоньке пришла пора поговорить. Подвести итоги. Прикинуть планы на будущее.

– Скажи, что ты думаешь об этом диком набеге на Шуршаревича? Не в деталях, а, – Гуров рукой нарисовал в облаке табачного дыма нечто округлое, – в целом. Общее впечатление, а?

Крячко задумчиво посмотрел на кончик своей тлеющей сигареты. Затем отхлебнул чая, на кофе он уже смотреть не мог. Вот хорошей водки выпил бы с удовольствием, но придется подождать. И без нее сплошной туман в голове, почище, чем на улице.

Он еще несколько минут молчал, стараясь более четко сформулировать ответ на вопрос друга, а затем решительно сказал:

– Общее впечатление – эта мясорубка вообще не могла произойти! Она из другого времени. Десятилетней, скажем, давности. Тогда – да! Тогда жмуров укладывали штабелями, никого это не удивляло.

– Произошла же. Шуршаревич мертв.

– Его можно было отправить к праотцам ювелирно. Без этой запредельной жути с потоками крови. Были бы деньги, а они у финансировавших налет были. Одно оружие их, джип, мини-бульдозер... Киллер со снайперкой на порядок дешевле бы обошелся. Кстати, так безопаснее. Надежнее, наконец. Могли ведь бандюки не найти объект, если б он сдуру, с перепугу лютого сам под "мосберг" не полез.

– Посмотри на это с несколько другой стороны. – Гуров тоже отпил глоток чая. Хотелось закурить, но от непривычно большого числа уже выкуренных сигарет першило в горле. – Почему эта дикость оказалась возможной? Даже необходимой? Киллер, говоришь? Все верно, но это требует времени. Кроме того, для такого изящного решения необходимо, чтобы объект вышел за пределы особнячка, охраняемой зоны. А он не собирался никуда выходить. Значит? Значит, убрать его надо было срочно, не считаясь с потерями, с риском провала акции, с неизбежной засветкой.

– Но потерь у них практически не было, этот загрызенный не в счет. Местные менты безобразно лопухнулись, – возмущенно возразил Крячко. – Какая засветка, кто засвечен-то?!

– Ло-пух-ну-лись? – тихо, по слогам произнес Гуров. – А если нет?

– Ты что же, намекаешь... – потрясенно начал Крячко.

– Уже не намекаю, – Лев грустно опустил голову на руки. – Уже прямым текстом шпарю. Ох, вымотался я, Станислав Васильевич! Как же я ненавижу предателей, иуд в наших собственных рядах, среди своих. Ничего не знаю гаже, нежели ссученный мент. Ты сложи два и два, подставь в это уравнение вместо иксов-игреков пару фамилий. Тут оно в тождество и превратится.

– Осадчий? – догадался Станислав. – Лев, такие подозрения требуют серьезнейших оснований.

– Ты меня послушай не перебивая, ладно? Итак, – начал Гуров размеренным, скучноватым тоном, словно читая лекцию по тактике оперативной работы в ВАМВД, – под добровольный домашний арест Шуршаревич сам себя засадил сразу после смерти Беззубовой. Или, это тоже существенно, спустя неделю после выхода статейки Пащенко. Он боялся, но умеренно. Того, что произойдет, ему и в кошмарах не мерещилось. Иначе не сидел бы он дома, под не такой уж сверхкрутой охраной, а драпал бы, выпучив глаза, хоть в Антарктиду без трусов. Неделю его никто особо не трогает. А вот сегодня, за час до нашего визита... Зададимся вопросом, что же случилось накануне такое, что потребовалось срочно убирать явно много чего лишнего знавшего Шуршаревича? Не считаясь с криминальными правилами и условностями? Рискуя влипнуть в тяжелые неприятности. Но, сразу тебе скажу, это только так кажется, что рискуя!

Крячко внимательно слушал друга. Да, приходилось соглашаться с его доводами. Логика в рассуждениях Льва просматривалась железная.

Накануне случилось то, что Гуров встретился с Шуршаревичем, а затем в ГУВД показал, что интересуется чеченцами, а параллельно – сотрудниками НИИХ.

– Я ошибся, Станислав. Смерть Шуршаревича краешком и на моей совести. Я распустил язык. Когда я инструктировал Осадчего с Калюжным, я мельком упомянул, что полученные ими данные нужны мне в том числе для усиления давления на Шуршаревича. Они оба это слышали. Из чего кто-то, нет, не из них, но с подачи одного из них, сделал вывод, что я не выдавил из сертификатора необходимых мне сведений. Но вот-вот выдавлю! А тут еще мой интерес к двум указанным темам. Запахло жареным!

– Это, если ты прав, – буркнул Крячко, – косвенно подтверждает, что мы на верном пути.

– Вот именно. Радуют две вещи: в нашем телефоне нет "жучка", это я еще в день приезда проверил, а главное – про нашу работу с Липатовой не знал никто, кроме нас. С тобой относительно Любаши я говорил вчера с глазу на глаз. Иначе ее тоже пришлось бы срочно куда-нибудь отправлять!

– А Калюжный? Ведь он договаривался с администрацией НИИХ!

– Только относительно нас двоих. К тому же это не он. Это Осадчий.

– Тогда, – Крячко даже вскочил от волнения, – два вопроса. Ты говоришь, что про Липатову никто не знал. А если нам прицепили "хвост"? Потом, я согласен, протечка в ГУВД была, иначе все только диким совпадением можно объяснить, в которое мы не верим. Но почему Осадчий? Почему не Калюжный?

– Станислав, как ни смешно, а вопрос получается один, – сказал Гуров совсем не весело. – "Хвоста" не было. С момента приезда – ни разу. Я уверен. Сам подумай – на фига его нам цеплять, когда мы в чужом городе и бесхвостые как на ладони? Кроме того, не знаю, как ты, а я проверялся. Никогда не поверю, что не смог засечь "наружку" губернского уровня. Тем паче – бандитскую. Чтобы так проколоться, я в противниках не менее как британскую "МИ-6" заиметь должен. Или ребят из МОССАДа. Так что за это не переживай. Теперь об Осадчем. Ты не обратил внимания на мой последний вопрос к нему, когда он провожал нас до машины?