Леонид Млечин - Ночь в Дамаске

Ровно через пять минут пустили ракету. Третий этаж соседнего дома буквально разнесло. Сирийцы решили, что начался обстрел и за первой ракетой последуют другие. В такой ситуации, как правильно рассчитали нападавшие, сирийцы ринутся вон из здания в поисках убежища, и никто Рольника и его людей искать не станет.

Действительность превзошла ожидания. Внутри здания началась нелепая перестрелка. Люди спешно покидали штаб. Рольник, Салим и его люди выскользнули из укрытия и побежали по улице, смешавшись с удирающими в панике сирийцами.

Они заранее заложили взрывчатку и в развалинах дома, в котором укрывались перед нападением. Отбежав на приличное расстояние, Рольник нажал кнопку дистанционного управления, и здание просто рассыпалось. Теперь уже ни у кого из сирийцев не было сомнений в том, что они попали под прицельный обстрел врага.

В условленном месте боевую группу ждал микроавтобус. Рольник с остальными сложили оружие и снаряжение, переоделись. Помолились. Им предстояло вернуться в Бейрут.

— Где Гюнтер? — поинтересовался сидевший за рулем Али. Он курил длинную тонкую сигарету, распространяя запах крепкого турецкого табака.

Салим развел руками — без какой-либо печали. Потери для такой масштабной операции минимальные.

Когда они добрались до Бейрута, Рольник предложил остановиться не в гостинице, а провести пару дней в частном санатории:

— Дорого. Но того стоит. Надо прийти в себя после тяжелой операции.

Все согласились, поскольку стали заметно богаче. И авторитетнее в высшем руководстве халифата.

Немедленно появились врачи. Сразу начались оздоровительные процедуры. Дитер Рольник пришел в отличное расположение духа. И заснул.

После полуночи Руслан проснулся, почувствовав, что враг рода человеческого где-то рядом. Сон покинул его в мгновение ока. Он был бодр и свеж и готов действовать.

Все вокруг безмятежно спали, не подозревая, что им угрожает. Да и как они могли бы это понять, если ни один из них не знал, кто охотится за ними! Хотя лучше им было оставаться в неведении! Иначе страх и отчаяние поселились бы в этом и без того не слишком веселом месте.

Понимая всю меру опасности, он все же продолжал считать, что положение не безнадежно. Он-то знает, что противник рядом, и попытается спасти тех, за кем охотятся. Важнее всего не уснуть и сберечь силы для последней схватки с врагами Аллаха.

Руслан осознавал, что в этой борьбе бесконечно одинок. Сколько бы он ни предупреждал тех, над кем нависла опасность, никто не прислушался к нему. Он бессильно пожал плечами: людей губит гордыня. Вдруг замер: ему показалось, что где-то по зданию идет враг рода человеческого.

Осторожно ступая, он вошел в пустую операционную. Там все было готово к завтрашней работе. Ему нужен был скальпель. И он знал, где его найти. Он любовно перебрал все инструменты и выбрал тот, который пришелся ему по руке. Бог знает, как он отличал один от другого.

Операционные охраняются, но именно в ту ночь немолодой охранник каждые десять минут отлучался, чтобы позвонить домой: у только что родившегося внука болел живот, и охранник тревожился и переживал за маленького.

Руслан беспрепятственно поднялся на третий этаж и с прежней осторожностью двинулся по слабо освещенному коридору. Он не хотел, чтобы его услышала дежурная медсестра. Однако на посту ее не оказалось. Сестра куда-то убежала, путь был свободен. Он и не рассчитывал на такую удачу.

Нужная ему дверь находилась наискосок от стола дежурной медсестры. Та могла вернуться с минуты на минуту. Дымился только что налитый стакан чая, лежала лепешка с сыром и помидорами. В другое время он бы съел лепешку — по ночам он постоянно ощущал голод. Но сейчас ему следовало поторопиться.

Он приоткрыл дверь, ведущую в палату, и остановился на пороге. Здесь лежал только один пациент, о ком в санатории очень пеклись. Ему дали снотворное, чтобы он хорошо выспался, и поставили капельницу. Уровень жидкости быстро уменьшался, и это напомнило Руслану, что время истекает и следует действовать незамедлительно.

Он вытащил скальпель, взятый в операционной, и прикрыл за собой дверь.

Через тридцать секунд дверь распахнулась, и Руслан, сощурившись, вышел на свет. Коридор по-прежнему был пуст. Быстрыми шагами он пересек его и исчез на лестничной клетке.

Почти следом появилась дежурная медсестра. Она бегала вниз за салфетками, потому что бестолковая сменщица израсходовала днем весь запас. Спрятав коробку в шкафчик, она поспешила в палату напротив. Главный врач санатория просил не оставлять пациента без внимания — очень важная персона. Заглянув в палату, чтобы проверить его состояние, она вскрикнула.

Капельница пустела буквально на глазах, но спасительный раствор не поступал больному — гибкая пластмассовая трубка была рассечена чем-то острым, бесценная жидкость вытекала на пол. На столике — рядом с бутылками минеральной воды — лежал скальпель. И этим же скальпелем было перерезано горло важного пациента. Не углядела! Она бросилась к телефону — сообщить о смерти иностранца, которого звали Дитер Рольник.

А Руслан, вернувшись в свою палату, лег с сознанием предстоящей ему миссии. Он знал, что враг должен методично уничтожаться, иначе будет еще много жертв. Одолеть врага не просто. Но он уже понял, как это можно сделать. У самой могущественной силы на земле есть слабое место. И как бы хорошо враг ни замаскировался, он его найдет. Эта битва с врагами Аллаха должна завершиться всемирной победой.

День у президента начался с доклада первого заместителя директора Федеральной службы безопасности. Генерал Лебедев, заменявший своего всерьез заболевшего начальника, был мрачен и не слишком приветлив, чему, впрочем, никто не удивился. Он провел в президентском кабинете двадцать минут и вышел еще более мрачным.

Тут же прозвучал сигнал вызова главного охранника. Когда тот вошел, большой кабинет опустел. Президент после доклада Лебедева удалился в комнату отдыха. Он был без пиджака, в белой рубашке и черном галстуке. Стоя у открытого сейфа с личными бумагами, что-то лихорадочно искал. Не находил. И явно злился.

— Где-то у меня был его телефон, — пожаловался президент.

В руках у главного охранника возникли ручка и блокнот.

— Скажите, как его зовут. Выясним.

Президент рассеянно посмотрел на него.

— Да я и фамилии не помню. В школе у него была фамилия Шубников. А настоящую я потом тоже слышал, да забыл.

Охранник сразу понял, что имеет в виду президент. В разведывательной школе всем давали конспиративные имена. Называть друг другу подлинную фамилию запрещалось. Во-первых, приучали к конспирации. Во-вторых, пытались ограничить масштаб будущих провалов. Перебежавший к врагу разведчик мог, конечно, опознать однокурсников, но не знал даже их подлинных фамилий. Значит, понял охранник, речь идет о ком-то, с кем президент в молодые годы учился в разведшколе.