Блейк Пирс - Прежде чем он поймает

Паркуя машину на стоянке, Макензи ощутила знакомое чувство злости. Ей стало не по себе от того, что она позволила этому чувству снова появиться. Макензи ощущала гнев без какой-то особой на то причины и позволила ему овладеть собой, не понимая, что именно возрождает его: сам город, дело отца или оба этих факта одновременно.

Но всё нормально. Сейчас это именно то, что нужно.

Бывало, ложась спать, Макензи предчувствовала, что ей приснится кошмар. Ей казалось, что в голове находится будильник и предупреждает её об этом. Макензи знала, что сегодня это случится, но провалилась в сон быстрее, чем смогла начать беспокоиться.

Этот сон был необычным. Макензи казалось, будто она смотрит фильм через 3D очки. Она смотрела на всё происходящее во сне чужими глазами. Это было похоже на кино в стиле арт-хаус, в котором она играла главную роль.

Он ступает на крыльцо, и, как и ожидал, находит дверь открытой. Он на минуту задерживается на крыльце и наслаждается тишиной ночи. Затем он кладёт руку на дверную ручку и поворачивает её. Дверь открывается легко, и он тихо входит в дом Бена и Патриции Уайт.

Патриция Уайт спит на диване. На полу стоит бутылка красного вина и пустой стакан. Телевизор включён, но звук работает так тихо, что разобрать голоса дикторов новостей практически невозможно. Он смотрит на спящую женщину и раздумывает над тем, что с ней сделать. Он мог бы тоже убить её. Или сначала сделать то, зачем он сюда явился, а потом вернуться и расправиться с ней? Это не входит в планы, однако всегда есть место для импровизации.

Он проходит мимо дивана и выходит из гостиной. Он проходит через кухню и даже не смотрит вокруг. Очертание холодильника и небольшого кухонного стола практически не видны в тусклом свете. Он открывает первую дверь и видит девочку шести или семи лет. Очень маленькую, очень милую. Стефани Уайт. Она спит, повернувшись к нему спиной.

Он с минуту смотрит на девочку, разглядывает её, затем удаляется и тихо закрывает за собой дверь. Он заходит в следующую комнату и видит другую маленькую девочку. Эта старше. Ей десять или даже больше. Она спит на спине, её рот приоткрыт, и поэтому она немного похрапывает. Он рассматривает её так же, как и сестру, не торопясь, оценивая уже почти сформировавшиеся изгибы юного тела.

Он выходит из её спальни и так же тихо закрывает за собой дверь. Следующая дверь ведёт в ванную. Здесь беспорядок, на полу скомканное полотенце и чья-то грязная одежда, которую пытались бросить в корзину, но промахнулись.

Он выходит из ванной, оглядывается и смотрит на коридор, пытаясь удостовериться, что своими шагами не потревожил мать и дочерей. Затем он заходит в спальню.

Бенджамин Уайт находится здесь, как он и думал. Вторая половина кровати свободна, ведь жена спит на диване.

Он подходит к кровати и достаёт из кармана пистолет. Это Беретта 92, обычный, довольно лёгкий пистолет. Он взводит курок, как будто не раз проделывал это раньше. Следующие три секунды проходят легко и непринуждённо.

Он приставляет пистолет к затылку Бенджамина Уайта и спускает курок. Выстрел оказывается не глухим, но на удивление тихим.

Кровь залила всё вокруг, когда тело Бенджамина Уайта дёрнулось в первый и последний раз. Кровь на стенах, на простынях, на ковре, на его рубашке, кровь везде и…

Макензи проснулась, хватая губами воздух.

Она видела всё глазами убийцы. Это было что-то новое. Ей много раз снилась комната и всё, что происходило в ней, но такой сон, как этот она видела впервые. Её тошнило.

Макензи посмотрела на часы и увидела, что они показывают 4:56. Она проспала примерно семь часов, больше, чем планировала. Даже не попытавшись снова уснуть, она встала с кровати. Принимая душ, Макензи пыталась сконцентрироваться на моменте, когда убийца рассматривал её саму. Это было странно, и даже сейчас ей казалось, что кто-то стоит за шторкой ванны и наблюдает за ней.

Конечно, когда она вышла из душа, в комнате никого не было. Макензи высушила волосы, оделась и проверила телефон на наличие сообщений. Ничего не было.

Она осмотрела себя в зеркало, решив отправиться в ту же закусочную, где завтракала вчера. После этого она поедет к Регги Томпсону. Его адрес она запросила по телефону у Харрисона, и оказалось, что он живёт здесь, в Белтоне.

Вновь появилась мысль о необходимости встретиться с матерью. На самом деле, она её и не покидала, а продолжала стучать в голове, как пустая консервная банка.

«Может быть, потом», — подумала Макензи.

Это был её постоянный ответ на необходимость повидаться с матерью. Может быть, потом.

Она вышла из мотеля навстречу раннему утру. Вокруг было тихо и спокойно. И тут Макензи поняла, что вместе со вчерашними чувствами гнева и злости она начинает ощущать ещё кое-что — знакомое с детства желание как можно скорее ко всем чертям уехать из Белтона.

Регги Томпсон жил в скромном доме на одной из улочек за Мэйн-Стрит. Это был симпатичный дом, окружённый ухоженным газоном и бесчисленным количеством высоких деревьев. Поднимаясь по ступеням крыльца, Макензи заметила, как две белки, рискуя упасть, скачут по веткам дерева, прокладывая себе путь на соседнее.

Макензи постучала в дверь, чувствуя себя неловко. Бедный человек страдает от рака. Ей хотелось думать, что если бы женщина из участка не сообщила о его готовности принимать посетителей, Макензи ни за что бы не отправилась сюда. Однако это была неправда, и она это знала. Макензи всё равно бы пришла сюда и не только потому, что этот человек был надёжным источником информации, который она так искала; но и по той причине, что это дело начинало понемногу делать её своей заложницей.

Дверь открыла женщина. На вид ей было около шестидесяти. В руке она держала чашку чая, запах которого приободрил Макензи. Женщина внимательно посмотрела на неё и просто сказала: «Здравствуйте».

«Здравствуйте, — ответила Макензи, как всегда предъявив удостоверение и представившись. — Я ищу Регги Томпсона. Я понимаю, что в последнее время ему приходится тяжело, но в полицейском участке мне сказали, что он не против посетителей».

«Это касается какого-то расследования?» — поинтересовалась женщина.

«Да… Это касается старого дела, которому уже почти двадцать лет».

«В таком случае входите. Я Мери, кстати, та, которой приходится слушать старые истории, а потом и жалобы на то, как ему не хватает работы. Вам не говорили, что он раз в неделю звонит в полицию и интересуется деталями новых дел?»

«Вроде бы упоминали», — ответила Макензи, проходя в дом.

Следуя за Мери в глубину дома, Макензи прошла через маленькую, но очень красивую кухню и небольшую прихожую. За ней располагалась застеклённая терраса. Регги Томпсон сидел в кресле-качалке и читал книгу, в то время как утреннее солнце освещало всё вокруг. Как только обе женщины вошли, Регги оторвался от книги. Он улыбнулся, но вопросительно уставился на вошедших.