Хачик Хутлубян - Агент, переигравший Абвер [litres]

– Кто ж на выход носит ажурные трусы под шелком? Только проститутки!

– Тебе видней, – столь же ожесточенно рыкнула Лили и, изловчившись, нанесла удар подъемом ноги, попав точно в висок противницы. Бедная Люси ахнула и умолкла. Лили схватила-таки шприц, поднялась и шатающейся походкой направилась к постели Казанфара. «Этого – заколю, а эту – выкину в окно, с-сучку! Но прежде сниму с нее платье», – подумала попутно Лили. И тут же едва не заорала, как кошка, которой наступили на хвост! Она вдруг заметила, что на конце шприца… нет иглы! Кровь прилила к лицу! Чертыхаясь на фарси, Лили развернулась и, склонив голову, уставилась на пол в надежде найти эту чертову иглу! Щели между рассохшимися, давно не крашеными половицами местами достигали мизинца шириной. Даже думать не хотелось о том, что в какую-то из дыр могла провалиться злополучная игла. Лили тупо шарила глазами по доскам, щурилась, мысленно уговаривая ее отыскаться, и – о чудо! – нашла пропажу. Аккуратно, как миленькую, надев иголочку на наконечник шприца, направилась к Казанфару. Лили могла представить себе несколько вариантов жестокого убийства его и его шлюшки. И это вселяло в нее уверенность и прибавляло сил. Но как можно было предположить, что эта танцулька придет в себя, да еще окажется такой проворной, что внезапно накинувшись на Лили, схватит за волосы и, резко потянув вперед голову, нанесет ошеломляющие удары коленом в лицо!.. Однако Лили устояла, чтобы не рухнуть у ног своего врага. Шприц все еще находился у нее в руке. Направив его вперед, как винтовку со штыком пехотинец, она пошла в атаку на Люси, толком ничего не разбирая перед собой. Та схватила Лили за запястье и отбросила от себя. Когда последняя убрала руку от своего живота, с удивлением и ужасом обнаружила торчащий чуть выше пупка шприц! Поршенек был полностью утоплен в цилиндре!..

– Как это?.. Не может быть!.. – вытащив и отшвырнув от себя пустой шприц, Лили сделала несколько шагов назад, ударилась задом о подоконник и… перевалившись через него, выпала из открытого окна четвертого этажа. Громкий хруст от удара о бетонную плиту во внутреннем дворе госпиталя констатировал «смерть от несчастного случая». Так была впоследствии обставлена гибель «неизвестной посетительницы» руководством медучреждения во избежание лишних вопросов со стороны правоохранительных органов. К слову сказать, последние больших претензий к людям в белых халатах не имели и не стали проверять достоверность медицинского заключения.

Первое, что пришло в голову Люси, когда все закончилось, – это срочно разбудить Казанфара. Девушка хотела растормошить его, даже пошлепать по щекам ладонью, но вместо этого нежно гладила его кучерявые волосы. Все-таки травма головы – нешуточное дело. Не зря же ее перевязали доктора. Казанфар продолжал спать, не думая просыпаться. Очевидно, сказывались не только действия медицинских препаратов, но и положительные флюиды, которые исходили от Люси вполне осязаемо.

– Что делать?! – застучало в ее в висках. Она была близка к панике и, не совсем понимая зачем, встала, приоткрыла дверь и выглянула из палаты. В конце коридора, у стены, стояла каталка для перемещения сидячих больных. – Вот оно – наше спасение, милый Казанфар, – еле слышно произнесла она.

В белом халате и косынке санитарки Люси везла сидевшего в каталке больного, что, склонив голову набок, явно подремывал, к выходу из отделения. Ей было странно, что до сих пор не поднялся шум после падения из окна Лили.

И тут – началось! Сразу и на всех этажах! Дежурные врачи пытались куда-то дозвониться, медсестры побежали по палатам, спрашивая, все ли в порядке у больных? Мимо Люси по лестничному пролету вниз прогрохотали трое мужчин-санитаров с носилкой и женщина.

– Больная из четырнадцатой палаты умерла! – крикнула ночная медсестра, выбежав в коридор.

«Как умерла?! – едва не вскрикнула Люси. Она как раз спустилась на лестничную площадку второго этажа, это была ее палата. Там, потушив свет, чтобы не видно было, кто на кровати, вместо Люси прилегла санитарка. – Как умерла?!»

В фойе при виде медработницы с каталкой оживился регистратор, строго окликнув ее:

– Вы куда?.. Отвезите больного назад. Выходить из отделения запрещено!..

Люси попыталась сделать вид, будто не поняла, что обращаются к ней. И продолжала двигаться к выходу. Регистратор встал из-за стола, но в это время… входные двери распахнулись настежь, а двое медиков, придерживая створки, стали активно жестикулировать и покрикивать, чтобы никто не мешал в проходе. Следом за этим в окружении нескольких врачей и медсестер двое санитаров внесли носилки, где, укрытая простыней по грудь, лежала Лили. На лице у нее была кислородная маска, и женщина-санитар в руках несла штатив с капельницей. Перетянув на себя все внимание, «процессия» оттерла Люси с каталкой к стене.

– Она жива? Спросил регистратор одну из медсестер.

– Состояние несовместимое с жизнью. Она – не жилец.

Это было последнее, что услышала Люси, которая, словно мышка, проскользнула с Казанфаром в дверной проем и выкатилась в госпитальный двор.

– Мисс Люси, что за вид? Вы устроились работать санитаркой в госпиталь?

Люси подняла глаза, перед ней стоял худой с усиками полицейский офицер.

– Помогите, – сама не понимая зачем, прошептала ему Люси и осеклась.

– Конечно, пройдемте со мной, – внимательно посмотрел на нее офицер. – Здесь, за деревьями, стоит моя машина.

«Что я такое творю, – приуныла Люси, – чем мне может помочь полицейский? Опять посадить в камеру? Надо бежать! Надо бежать!»

– Вот еще что, не делайте глупостей, – словно услышав ее мысли, предостерег полицейский и, направляясь к легковушке, на ходу добавил: – Сами вы отсюда не выберетесь. А я вас вывезу в город. Успокойтесь.

– Казанфар, милый, прости, я, кажется, сотворила несусветную глупость, – почти плачущим шепотом произнесла Люси. – Я убью его, если он захочет арестовать нас!

– Люси.

Девушка вздрогнула. Это был голос Казанфара.

– Милый!

– Скорее в машину, потом договорите! – Это уже произнес полицейский с явными нотками нетерпения. – Нам нельзя здесь задерживаться. Садитесь назад первой, я помогу Казанфару.

Практически окончательно проснувшийся Казанфар посмотрел на молодого мужчину в полицейской форме и, протискиваясь в машину, не удержался:

– Коля?

– В машину, – захлопнул за ним дверь офицер. – Что за словоохотливость такая? В пути поговорим.

– Милый! – донеслось из салона.

– Люси! – Казанфар не совсем еще понял, что происходит, но ему понравилась эта ситуация.

Дав немного прийти в себя парочке на заднем сиденье, старший лейтенант госбезопасности Николай Попов, которого ребята из «Легкой кавалерии» называли по-простому – Коля, благополучно вырулив с территории госпиталя, направил свой «ЗИС» в советское полпредство. «Как же я его не узнала? – удивлялась девушка, еще не вполне отойдя от стресса. – Надо же, как форма с погонами меняет человека».