Владимир Большаков - Призраки русского замка [litres]

Обо всем этом Краминов вспомнил, когда ехал на своей бронированной машине по летному полю Шереметьева-2 встречать самолет из Сиднея. Пограничники пропустили его на борт, и в салоне первого класса он сразу же увидел безмятежно дремавшего Братчикова. Краминов разбудил его и спросил, как долетели, а потом справился, где Лена. «Да здесь только что была, – сказал Братчиков. – Все играла с каким-то браслетом».

Обыскали весь самолет, заставив пассажиров провести в нем лишний час, но Лену Круглову, известную в Австралии под именем Гвендолен Стоун, так нигде и не нашли. Вместе с ней исчез и Арийский ларец. Поиски его продолжались. Но это уже особая и долгая история.

Самолет из Токио запаздывал. Консул Серебряков прошел в киоск рядом с баром и купил «Франс суар». Аншлаг статьи об убийствах в Манге был вынесено на первую полосу, а подробности заняли две последующих. «Жуть какая-то», – подумал Серебряков, читая леденящую душу подробности о трупе, найденном в пластиковом мешке в Сене, и о резне на вилле «Мандрагора». В последние дни он не раз выезжал в Манг, где по ходу следствия узнавал жуткие подробности о деятельности своих соотечественников. Заодно ему приходилось то и дело отвечать французским властям на их запросы по «делу Янычара», где вновь засветилась «РУСАМКО». Страшные вещи делают с людьми деньги. Моховой заработал миллионы, но получил пулю в лоб в конечном итоге. И вот теперь его жена убита, сын его оказался в тюрьме, а «Мандрагора» продана. Мандрагора… В голове у него вертелись какие-то старые стихи об этом растении.

Странно, удивлялся Серебряков, почему это для виллы во Франции выбрали такое название, Мандрагорой бредил Восток. Магический корень, чем-то похожий на женьшень, только кроваво-красного цвета, стоил в старину бешеные деньги. Древние знахари считали, что он вырастает там, где пролита кровь, и что напиток из него привораживает самых строптивых красавиц. И вот действительно на «Мандрагоре» пролилась кровь… Видимо, все же это рок…

«Франс суар» сообщала, что «русское дело» окончательно раскрыто. Но в Манге Бросс еще долго закрывал последние «русские досье». После того, как Юрий дал все показания и рассказал о своем «левом» экспорте папиного оружия на Корсику через Вентуру, он провел в следственной тюрьме почти три месяца, где и встретил свое совершеннолетие. Суд присяжных признал его виновным в убийстве Валентины Моховой, в нелегальной торговле оружием и наркотиками. По совокупности он получил восемь лет тюрьмы, но с учетом того, что в момент совершения этих преступлений был несовершеннолетним, ему скостили срок до трех лет. Готье вместе с Жиго и Мюраном в течение года раскручивали все дела Вентуры. Они доказали, что он был не просто наркоторговцем и поставщиком оружия для корсиканских сепаратистов, но и доверенным лицом «Аль-Каиды» в регионе Иль-де-Франс. С учетом его роли в доставке «Игл» в Англию, в организации наркоторговли в Париже и участии в торговле живым товаром из Африки и стран бывшего СССР прокурор попросил для него у суда пожизненного заключения. Но учитывая, что он дал важные показания, которые позволили вскрыть сеть «Аль-Каиды» в Париже и других городах Франции, а также разоблачить группу чеченских террористов в Париже, суд дал ему десять лет без права подавать на помилование раньше, чем через пять.

Готье выяснил, что Моховой-старший занимался корсиканскими поставками несколько лет, но вынужден был прекратить их по требованию спецслужб России. Они же не дали ему поставить оружие и взрывчатку баскам. О том, что так оно и было, Готье получил подтверждение от французских дипломатов и разведчиков, работавших в Москве. О деталях ему при встрече рассказал во время своего очередного визита во Францию Тимур Кокошин.

Дело со взрывами грузовиков во Франции решили поэтому не раздувать, тем более что главный его фигурант Виктор Моховой был убит. Процесс Янычара, загремевшего в лагерь для богатых клиентов Министерства юстиции под Пермью на десять лет, давал немало оснований убедиться в том, что к началу 1999 года на высшем кремлевском уровне решили перекрыть все каналы нелегальных поставок российского оружия в Европе и Северной Америке. Вместе с Янычаром на нарах оказались и около десятка генералов-тыловиков, с помощью которых «РУСАМКО» безжалостно грабила российскую оборонку и разоружала армию.

Вычисленные Готье российские граждане, сотрудничавшие с Моховым под прикрытием служебных и дипломатических паспортов, тихо и без скандала покинули Францию. Рубцов и Васин были объявлены в международный розыск по обвинению в убийстве гражданки Франции Аси Ротштейн, и требование об их выдаче было передано российским властям. Но, как и ожидалось, на это французам ответили отказом.

Имущество Мохового, его виллы в Манге и Аркашоне, получил в наследство его брат, который жил где-то в российской глубинке и не ожидал никак, что на него свалится такое богатство. Когда он приехал во Францию вступать в права наследства, с ним прибыл в качестве сопровождающего лица генерал Кокошин, который быстро перепродал «Мандрагору» Морису де Бриану, а аркашонское поместье прикупил на имя своей маленькой фирмочки с непонятным французам названием «Аркаим». Когда стал известен новый владелец «Мандрагоры», газеты вновь привели все подробности произошедших там убийств и вспомнили о нацистском прошлом отца де Бриана. На том все вроде бы и заглохло.

О Морисе вновь заговорили в печати, когда в Манге появились его зарубежные гости. Он собрал в Мандрагоре весьма странную публику на свой «Арийский конгресс». В списке его участников оказались практически все националистические объединения Европы, включая «рыцарей» Тимура Кокошина. После того, как в прессу попало выступление на конгрессе генерала Дюбуа, правые газеты отозвались весьма почтительно об «инициативе по объединению консервативных партий Европы от Атлантики до Урала», а левые сборище в Манге иначе как «Коричневым интернационалом» не называли.

Морис де Бриан пережил к тому же несколько неприятных моментов из-за Бросса, который закрыл дело об убийстве мангского ювелира, но так и не поверил, что пойманные Бартлетом скинхеды одновременно покончили жизнь самоубийством. Бросс в конце концов выяснил, что покойники не раз виделись с де Брианом, но доказать его причастность к их делу он так и не сумел – в один прекрасный день ему позвонили от областного прокурора и посоветовали не беспокоить более уважаемых граждан Манга.