Андрей Вольмарко - Дебют

— Да? — Рисата оглянулся, приподняв бровь. — Надо же. Ещё несколько месяцев назад по вам бы никто этого не сказал. Вы лгали напропалую, интриговали и были готовы лить кровь, если это понадобится. А теперь — Республика? — он усмехнулся. — Вы лгали так хорошо, что убедили себя, или просто окончательно вжились в роль?

Хотела бы Джейн сама знать ответ.

— Впрочем, это неважно, — Рисата взмахнул рукой, будто отгоняя непрошенные мысли. — Что вы вытребовали у Фурисо?

— Деньги и землю для городской тюрьмы, — тихо проговорила Джейн.

— Всего-то, — разочарованно протянул Рисата. — Вы могли выбить из него куда больше.

— Мне хватит и этого. Теперь я смогу разобраться и с ункасино, и со шпионами Виареджио.

Если всё сложится хорошо, она разберётся со всем до конца недели, и сможет, наконец, отправиться в чёртово Виареджио на переговоры.

— Что ж, — Рисата отвесил изящный поклон. — Если вы рады — то рад и я.

Джейн недоверчиво наклонила голову.

— Мне сейчас послышалось? — прошипела она, зло щурясь. — Вы сказали что-то про радость?! Вы убили двух человек! На глазах у их сына, чёрт возьми! — она уже кричала, чувствуя, как грудь изнутри царапает огонь ярости. — А теперь делаете вид, что сделали мне одолжение?!

Она часто дышала, сжав кулаки и взбешённо глядя на старого патриция.

Который невозмутимо смотрел на неё с доброй улыбкой мудрого учителя, ученик которого совершил ожидаемую ошибку.

— Ваша милость, — его голос звучал мягко и успокаивающе, но Джейн всё равно хотелось выцарапать ему глаза. — Не говорите со мной так, будто я ваш враг. Наоборот — я один из ваших самых верных союзников. Кто бы ещё проявил такой же рискованный жест доверия? Я пожертвовал вам четверть города Фурисо, я заткнул для вас всех недовольных патрициев, я даже разрешил вам запустить руку в мой кошелёк так глубоко, что это уже стоит на грани приличий.

— Вы убили двух. Ни в чём. Не. Виновных. Человек, — выдавила сквозь зубы Джейн.

— Ваша милость, я никого не убивал, — Рисата картинно поднял руки, демонстрируя чистые ладони. — Мои руки чисты. И… Простите, но даже если опустить всю эту мишуру для толпы про веру в свободу, голосования и всё остальное, — он крутанул ладонью у головы, — разве вы не согласитесь, что жизнь двух бедняков за благосостояние и процветание всего города — это малая цена?

Джейн шумно вдохнула горячий воздух, пытаясь успокоить стук крови в висках.

— Какая разница, кто, — прохрипела она, хватаясь рукой за стул. Комната вокруг шла кругом, а откуда-то снизу поднималась отвратительная мутность. — Каждая жизнь стоит чего-то. И если кто-то несогласен с этим — то в его глазах любая жизнь не стоит ничего.

— С такими взглядами вам место не в политике, ваша милость, а в каком-нибудь храме, — покачал головой Рисата.

— Это вас там должны судить, а не этого придурка.

Рисата удивлённо вскинулся.

— Меня? Разве я убивал кого-то? Бывают дни, когда я с трудом удерживаю вилку, а вы говорите, что я зарезал двух человек?

— Вы прекрасно знаете, о чём я.

Рисата вздохнул и покачал головой.

— Я не понимаю, о чём вы. Возможно, вы просто превратно поняли мои слова, ваша милость. Но я никого не убивал, уверяю вас, и уж явно не имею ничего общего с тем, кто устроил этот беспорядок.

Само собой, этот скот не держал кинжал сам. Наверняка даже посредник не знал, кто заказывает устроить беспорядок. Она может спустить с поводка Сестенцу, может выписать хоть всех юстициаров Западных Королевств — но перед законом он будет чист.

Паркет заскрипел под его шагами, и Джейн подняла взгляд. Рисата замер в шаге от неё, протягивая руку с дружеской улыбкой.

— Я знаю, ваша милость, что вы всего лишь заложник выбранной вами роли, — примирительно проговорил он. — И что когда ваше негодование пройдёт, вы поймёте, что я был прав. И, возможно, будете благодарны мне. Я, как и вы, в некотором роде тоже верю в Республику и народовластие, и поэтому разделяю ваше негодование… Но считаю, что ради величия Лепорты всё-таки можно молча проглотить некоторые свои принципы, — н слегка шевельнул ладонью. — Я не держу на вас обиды. И, надеюсь, и вы не держите её на меня.

Джейн зажмурилась. Когда она в последний раз чувствовала себя настолько грязной? Она знала, что должна открыть дверь и позвать Серпенте, приказать ему арестовать этого старого сукины сына. Но…

Но он прав. Что она скажет? Что он сказал ей что-то, очень отдалённо похожее на признание, в разговоре один на один, который, само собой, никто не слышал? Что фра Рисата, известный добряк и покровитель бедных, приказал убить двух бедолаг?

Никто не поверит ей. А если она попробует осудить его без доказательств…

Это будет концом всего, за что она боролась. Со стороны это будет выглядеть апофеозом самодурства, танцем на костре Конституции и всех законов города.

А кто будет соблюдать законы, если принявший их гонфалоньер открыто нарушает их?

— Нет, — произнесла она, принимая руку Рисата. — Никаких обид.

Весь этот разговор она чувствовала на языке горечь и не могла понять, что это. Однако теперь понимала.

Похоже, именно таковы на вкус принципы.

Джейн видела несколько поножовщин, проходивших спокойнее заседаний Магистрата.

Каждое собрание было похоже на повторяющийся кошмар и выглядело как полная противоположность высокой политике. Всё начиналось обманчиво правильно — члены Магистрата чинно рассаживались за столом, целую вечность раскладывали бумаги, обменивались уже приевшимися шутками. Богатые одежды, тонкие запахи духов, гордая осанка и осторожно отмеряемые слова…

А затем Джейн оглашала повестку дня, и всё превращалось в что-то среднее между бойцовой ямой и цирком. Невыносимая жара, запах пота, хаотичные жесты, выражения, больше подходящие портовым грузчикам…

И крики. Чёртовы бесконечные крики, от которых Джейн уже тошнило.

— Фра Серпенте, — Теобальд успокаивающе улыбнулся и поднял ладони. — Я более чем понимаю и, можно сказать, разделяю ваше негодование, но…

— Нет! — кулак Серпенте врезался в стол, заставив подскочить чернильницу. — Каждый стражник работает в два раза больше положенного, получает в два раза меньше — а теперь вы хотите загнать их на, — его лицо презрительно скривилось, от чего стало ещё более некрасивым, — стройку ?!

— Можете возмущаться сколько угодно, — Осо Чиаве, новый Хранитель Казны, холодно взглянул на генерал-капитана поверх очков. — Можете кричать. Можете хоть сломать стол, — краем глаза Джейн заметила, как замерший у двери Джузеппе нервно сглотнул. — Но факт остаётся фактом — дорога должна быть отремонтирована, и нам не хватает людей. Так что…