Альманах «Подвиг» - Подвиг, 1981 № 04 [альманах]

Когда вернулись с кладбища, она отказалась остаться.

— Что скажут люди?

Родители Пьера никому не говорили, что они расстались,

— Вы привезете к нам Стефана?

— Когда захотите, — пообещала Клер.

Вернувшись к матери, она застала здесь Антуана Пишю.

У него был все тот же мрачный вид, и держался он напряженно.

— Прежде чем отправиться на похороны, которые состоятся сразу после двенадцати часов, я хотел сообщить вам последние новости. Во-первых, имейте в виду, что ведение дела поручено следователю из Бурга. Его имя Пейсак. Он вас вызовет, но если хотите, можете пойти к нему прямо сегодня... Мы создали ассоциацию наследников погибших и наняли адвоката, метра Шарвиля. Согласны ли вы, как все остальные, чтобы я представлял и вас в наших отношениях с этим лицом?

Клер согласилась почти без колебаний. Пишю дал ей подписать доверенность, что было чистой формальностью.

— Разумеется, нефтяная компания не считает, что должна нести полную ответственность. По словам ночных охранников, человек, который сел за руль автоцистерны, предъявил необходимые документы. Они были украдены у настоящего шофера, а он и не подозревал об этом. Следствие старается прояснить этот момент. Возможно, что шофер является соучастником вора или даже воров, хотя на складе около полуночи появился лишь один человек. У охранников не было никаких причин проявлять недоверие, тем более что они всего лишь подменяли тех, кто там работает обычно. Эти двое охранников служат в ВРН, у которого отличная репутация... Мое предприятие как-то прибегало к их услугам.

— ВРН! — воскликнула Клер. — Не они ли занимаются взыскиванием задолженностей по кредитам?

— Значит, вы знаете? Это сокращение от «взыскание, расследование, наблюдение»...

— Любопытное совпадение, — проговорила Клер.

Пишю взглянул на нее поверх очков, которые нацепил на нос, чтобы читать свои записи. У него был обеспокоенный вид. Похоже, эта молодая женщина строила собственные предположения, и ее мысли принимали странное направление. Один только «бензинный дождь», о котором она говорила, заставлял усомниться во всем ее рассказе о событиях той трагической ночи. Пишю хотел бы дать ей это понять.

— У вас есть основания подозревать это общество?

— Нет, — сказала Клер. — У вас все?

— Нет. Произвели осмотр автоцистерны. Она застряла между домами, зацепила несколько выступов. Действительно, она была чересчур велика, чтобы там проехать. До сих пор ни одна подобная машина не пыталась этого сделать.

— Все это должно было сопровождаться ужасным грохотом, — заметила Клер. — Почему он не разбудил жителей и они не выглянули в окна?

— Этого мы не знаем.

— И сама я ничего не слышала.

— Ваш дом... Я хочу сказать, дом вашего мужа не был непосредственно задет.

— Да, но цистерна не взрывается без шума, а я слышала только звук мотора. И еще: у шофера была какая-нибудь униформа, комбинезон?

Пишю заглянул в свои записи и раздраженно покачал головой.

— Не знаю. Это могут уточнить охранники.

— Я заметила убегавшего человека во всем белом; светлом уж наверняка.

— Вы думаете, это важно для защиты наших прав? Не надо запутывать следствие. Дело и без того сложное. Если мы хотим выиграть, надо все наши действия направить против нефтяной компании, а не против воров, которые даже, если и будут пойманы, окажутся неплатежеспособными. По мнению метра Шарвиля, вы с сыном можете рассчитывать минимум на триста тысяч франков, тридцать миллионов старых.

— Месье прав, — проговорила мадам Руссе, которая до этого момента лишь слушала.

Антуан Пишю ей нравился. Он производил впечатление человека строгого и честного, надежного и упорного. Благодаря ему ее дочь и внук имели шансы получить крупную компенсацию, и она боялась, как бы Клер с ее обычным антиконформизмом все не испортила.

— Ну будь же благоразумной... Что ты еще хочешь?

Пишю явно был доволен, что у него появился союзник.

— Говоря о тридцати миллионах, я имею в виду минимальную сумму. Вы можете рассчитывать и на большее.

— Сами вы должны получить еще больше, — сказала Клер.

Он, казалось, был шокирован, и мадам Руссе сделала Клер большие глаза. Клер мило улыбнулась.

— Месье Пишю известна приблизительная сумма, которую я могу получить... Поскольку все мы составляем одну ассоциацию, справедливо, если я узнаю, на сколько рассчитывает он сам.

Во взгляде Пишю сменялись удивление и раздражение. Поскольку Клер была женщиной, он считал это требование совершенно неуместным, но тем не менее был вынужден назвать цифру в шестьдесят миллионов старых франков.

— Я должен попросить у вас деньги в качестве аванса для адвоката... Пока с каждой семьи причитается по пятьсот франков.

— Не следует ли при определении этой суммы исходить из того, сколько должна получить каждая семья?

Тут мадам Руссе решила выйти из комнаты, а Пишю бросил на Клер гневный взгляд:

— Речь идет лишь об авансе... Когда дело будет окончено, мы произведем точные подсчеты.

Мадам Руссе вернулась, держа в руках пятьсот франков, но Клер не взяла их и пошла за своей чековой книжкой.

— Ты ужасно себя ведешь, — сказала ей мать, когда Пишю ушел. — Это очень приличный человек, и я ему доверяю. Только он может добиться справедливости.

— Мне плевать на деньги, — резко проговорила Клер, — Я только хочу узнать, почему умер отец Стефана. И все.

После двенадцати она отправилась во Дворец правосудия Бурга и прождала около часа, прежде чем ее принял следователь Пейсак. Клер надеялась, что он молод и окажется членом профсоюза. Но возраст следователя приближался к пенсионному, и у Клер создалось впечатление, что он не придает большого значения этой истории.

— Вы единственный свидетель этой трагической ночи, — сказал он ей. — Передо мной запись того, что вы рассказали о ней жандармам... Уточните, пожалуйста, что вы имеете в виду, говоря о шуме дождя, который слышали до того, как цистерна взорвалась.

— Я вовсе не говорила, что она взорвалась, а если взрыв и был, то, наверное; когда я значительно удалилась от поселка.

— Вы уверены, что вам ничего не приснилось?

— Поднявшись с постели, я увидела в комнате капли... бензина... Он стекал с крыши. А если он просочился через потолок, значит, его было много.

— Вы говорите также, что заметили фигуру в белом у прачечной?

— Сначала я подумала, что это мужчина в рубашке с длинными рукавами и кальсонах... Но, поскольку никто не выжил из тех, кто мог спать в такой одежде, мне пришла в голову мысль, не был ли то шофер цистерны.

Клер хотелось рассказать о других загадочных деталях, спросить у этого следователя, почему прослушивается ее телефон. Но она не могла утверждать, что это непосредственно связано с происшедшим несчастьем: Клер являлась членом экологической группы, и ее могли подозревать в подрывной деятельности. Следователь ответил бы ей, что это не в его компетенции.