Владислав Вишневский - Бумеранг, или Несколько дней из жизни В.В.

Как такового автопарка у старика не было, только старенькая «Волга» Газ-21, да и выглядел он не лучше. На голове простенькая фуражка, твидовый пиджак, часто сверху старомодный плащ, тёмно-синие брюки, порой клетчатая рубашка, двойной подбородок и туфли. Босс не курил. Три раза в год надевал военный мундир. И всегда сверху плащ. Всегда. На День Победы, день рождения Генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина и на ноябрьские праздники. Тогда помощники дар речи теряли, на этот день и на несколько последующих. Мундир был покроя того ещё времени, сталинского, три генеральские звезды на погонах, НКВДешная фуражка с синим околышем, синие галифе с генеральскими лампасами и хромовые сапоги. А наград на кителе было… Помощники каждый раз столбенели, сосчитать не могли, когда сбивались, когда и не успевали. В такой день ровно в 9.00 за боссом приезжала машина, не машина, правительственный лимузин, и босс куда-то уезжал. На целый день.

И ещё одна у него особенность была: не смотря на возраст, любил старичок новые IT-технологии. Кроме ноутбука, айфонов, планшетников, для него в офисе давно-давно, когда-то, была, говорят, оборудована специальная комната. Потайная. Секретная. Вход в неё был только из его кабинета. Взглядом саму дверь найти было не просто. Нужно было нажать там на что-то. На что именно, знал только босс. И что там внутри, в той комнате, и каких она размеров, из посторонних знали только два человека. Приходящие. Один, который подметал и убирал помещения, но он был глухонемой, и второй, он появлялся из ниоткуда и уходил в никуда (Так считали помощники). Ни тот, ни другой, ни с кем в офисе не разговаривали, даже не здоровались, сразу проходили в кабинет к шефу. Потом уходили. Причём, немой приходил ни с чем, с пустыми руками, и уходил также, второй с небольшим чемоданчиком, с ним же и удалялся. Помощники гадали, а куда мусор уборщик прячет, и почему мужик, а не женщина? Двери в офисе и кабинете шефа были сейфовые, хотя внешне таковыми не выглядели. Привычных замков не имели, только электронная сигнализация с личной идентификацией. Босса звали Павел Русинович. Фамилия Егоров. Кто он и откуда, помощники не знали. По военному кителю, орденам и лампасам понимали, из «Оттуда», поджимали губы и глазами выразительно указывали на потолок, что, по общему молчаливому признанию означало: шаг влево, шаг вправо, расстрел на месте. Либо, тоже из «оттуда»: меньше знаешь, крепче… или… Русинович, в общем. Помощники вначале запинались на произношении отчества, но после нескольких суровых взглядов босса, произносили уже без запинки. Суровый старик. Из «Оттуда».

Ещё, это нужно отметить. Внешне кабинет босса ничем не напоминал возможности его хозяина. Наоборот. Старый потёртый письменный стол, настольная лампа той ещё эпохи, советской, несколько жёстких стульев с высокими спинками. Напольная вешалка. Простой шкаф с тонкими папками. Местами потёртый кожаный диван, продавленный с валиками и высокой спинкой. В углу засыпной сейф старой конструкции. Приёмник… красный, ламповый, ромбовидный, с жёлтой ребристой отделкой, красивый, раритет, «Родина». Вращая ручку настройки, старик часто его слушал. Простая дверь в туалет, там же и ванна с душем, и умывальник. На стене, в простой рамке, портрет Генералиссимуса И. В. Сталина, в лёгком светлом плаще и фуражке, и большое красное знамя бывшего Советского Союза, под портретом. Всё. Никаких других портретов, как и кондиционеров, вентиляторов, фотографий и сертификатов. И где живёт босс, есть ли у него семья, дети, внуки, помощники не знали. И проследить не пытались, себе дороже.

Хрустнув бубликом в руке, отчего помощник вздрогнул, босс произнёс:

— Свободен.

И совсем без грозовых раскатов в голосе прошло, на что, внутренне подобравшись, рассчитывал помощник. Недоумевая, скорее всего радуясь, помощник вышел.

Старик покачал разочарованно головой, пожевал губами, взял со стола один из сотовых телефонов…

— Толя, наш друг ушёл, — с нажимом на последнем слове, но внешне спокойно произнёс он, когда ему ответили. — Как и куда я не знаю. Ты уж распорядись там, пошли людей, пусть твои волкодавы постараются. Предупреди, времени нет, но нам он нужен пока живым и немедленно, в крайнем случае, хотя бы его голову пусть принесут. Пару часов тебе хватит? — в трубке что-то ответили. Старик согласился. — Ладно, пусть меньше. Первому, кто доставит, — орден, кто на щите принесёт, — медаль. Всем остальным премия. Тебе, Толя, грамота, ха-ха, я пошутил. Что? А, что делать с твоим вахлаком охранником, капитаном? Он же что-то видел, что-то понимает… Ты уж реши сам. Зачем нам такие люди? Нет, человека, как говорил вождь… сам знаешь… Правильно, Толя! Мудрый был человек, мудрый! Я знаю, что ты знаешь. В общем, твой косяк, как говорит современная молодёжь, ты и разруливай. Да, и докторов этих ты уж… зачем нам свидетели? Действуй.

Отключил связь, сразу же взял со стола другой телефон…

— Витя, ты? Как дела, как настроение? — Спросил он бодро, но требовательно. — Да это я, не беспокойся, меры приняты, нас не подслушивают. Это невозможно! Я спрашиваю, как дела, господин премьер-министр, вжился? Всё по плану? Готовишься надеть пиджак президента? Хорошо. Осматривайся. Вживайся. Пока не спеши. Не переборщи. С женой пока не контачь, с ней работают. И собачку мы пока отстранили… Как-как? На дачу вывезли, вместе с женой, вот как. Чтобы тебе и нам было спокойнее. А спикеры, министры, помощники? Ну, если почувствуешь, что кто-то, что-то заподозрил, сразу депешируй-телеграфируй… ха-ха… мне… Ты сейчас где? В самолёте? Домой? А, понял, в Брюссель. Ладно, удачи, сынок, Капусты привези. Какой-какой, брюссельской конечно. Ну да, я пошутил. У тебя что-то с юмором не того. Не доработали спецы. Ладно, действуй. Я с тобой свяжусь. До скорого.

Медленно положил телефон на стол, задумался.

Вновь взял телефон, нажал несколько кнопок.

— Рамзанчик, здравствуй, дорогой. Как здоровье, как семья, дети? — В улыбке чётче обозначились морщины у глаз, и у губ.

— О, дядя Паша, хвала Всевышнему, всё хорошо, вашими молитвами. — Послышалось по громкой связи. — А у вас как здоровье, как родственники, внуки, дела, бизнес? — Донеслось сквозь грохот барабанов.

— Да какой Рамзанчик бизнес, так только по-стариковски, мелочи. Капает по копеечке. Что там у тебя, опять праздник?

— Да у нас тут… опять, свадьба, дядя Паша, да. Племянник моего школьного друга женится… Да тише вы, прекратите. (Прикрикнул он, и звуки музыки и грохот барабанов тотчас оборвались). Я вас ждал. Обижаете.

— Дела, дорогой, здоровье, сам понимаешь.

— Чем-то помочь, что-то нужно, только скажите.

— Ничего особенного. Нужно чтобы недельки две, полторы тихо у вас было, и у нас в Москве. А потом я скажу.