Владислав Вишневский - Бумеранг, или Несколько дней из жизни В.В.

Его всё же повалили на тот самый ковёр, придавили массой, потом подняли, и… Что странно, никто из охранников потом на разборе не мог понять, как этот подлец вывернулся, как подскочил к сидящему с вновь отвисшей челюстью гендиректору, обхватил его из-за спины рукой за шею, на удушающий, и заорал.

— Вон все из кабинета, вон!

Охранники уже схватились за пистолеты…

— Не стрелять, не стрелять… — Заметно придушенный, выкатив от натуги глаза, хрипел гендиректор.

Действительно, Гомозову хорошо были видны прыгающие пистолетные стволы в руках охранников. В нападающего не попадут, это точно, а в него самого непременно, понимал он.

— Не стрелять… не стрелять… Вон, все, вон…

Охранники, изобразив обиженность и непонимание, послушались. Спинами нашли дверь.

И вовремя. В тот же момент на столе гендиректора рассерженным комаром зажужжал сотовый телефон. Громко и тревожно. «Террорист» отпустил шею заложника, ткнул кулаком в затылок.

— Отвечай!

От тычка клюнув носом, Гомозов взял телефон. Телефон в руке прыгал, словно живой.

— Я слушаю, — прохрипел он.

— А, Гомозов? Привет, дорогой. Этот у тебя? — Спросил властным тоном, чей-то незнакомый голос.

— Кто? — Шумно дыша, тупо переспросил гендиректор, с трудом сглатывая, вращая при этом головой, ослабляя галстук на шее.

— Ну этот, как его, Листов который…

— Листов? — переспросил Гомозов, с опаской оглядываясь на захватчика-террориста.

— Я не Листов, я… Дай сюда! — «Террорист» выхватывая телефон из руки гендиректора.

— Алло, кто это? — спросил он в трубку.

— А, наш друг, привет! Как дела? Что делаешь? — спросил хриплый знакомый голос.

— А ты кто? Кто такой? Представьтесь!

— Отпусти Гомозова. Нам надо встретиться, поговорить.

— Вы знаете кто я, знаете?

— Знаем, знаем. Потому и предлагаю…

— Я согласен!

— Тогда дай трубку Гомозову.

«Террорист» сунул телефон гендиректору.

— Тебя.

— Да, я слушаю. — Несколько приходя в себя, ответил Гомозов.

— Ты вот что, дорогой, держи этого, — он нас слышит?

— Нет, я думаю, — ответил гендиректор, так же с опаской косясь на «террориста».

— Хорошо. Держи его, мои люди сейчас подъедут.

— Как я могу его держать, как, если это он меня… — жалобно воскликнул Гомозов. «Террорист» услышал это, вновь вырвал телефон из руки гендиректора, крикнул в него…

— Я понял кто ты! Хрен тебе, друг.

Не раздумывая, не сильно стукнул телефонной трубкой гендиректора в затылок, тот глухо ткнулся носом в столешницу, умолк. На самом деле схитрил, сделал вид, что отключился. Так, на всякий случай. «Листов», видя, что его «товарищ» обездвижен, не теряя времени, бросился к двери, ведущей в соседнюю с кабинетом комнату, комнату отдыха гендиректора, знал, там должен быть второй выход (Во всех «высоких» кабинетах так). И не ошибся. Второй выход вёл на площадку к специальному запасному скоростному лифту. Из него прямо в подземный гараж. Ещё не зная, что будет делать, понимая одно, нужно срочно бежать, выбежал из лифта, и, не раздумывая, прыгнул в открытый кузов отъезжающего пикапа Нисан Наваро, огромный, чёрный, дизельный. Как раз пришёлся. Пикап, стрельнув дымком, не заметил нагрузки, как и водитель, легко вырулил из подземного паркинга. Навстречу промелькнул минивен с мигалкой и надписью по бортам «МЧС Медицина катастроф».

Это известие застало генерала в отставке Анатолия Николаевича Прокшина на выходе из своего офиса. Сообщение он выслушал внешне спокойно, только расстроено усмехнулся… Покачал головой, ровно произнёс в трубку: «Понятно. Работайте». Потом набрал другой номер…

— Павел Русинович, представляешь, он опять ушёл? Не взяли.

— Представляю. Я в этом даже не сомневался. — Ответил тот без усмешки в голосе.

— В моих волкодавах?

— Нет, в его способностях. Его школу нельзя сбрасывать со счетов, Толя. Он же чей ученик? То-то! А ты… Короче, Анатолий Николаевич, твои действия?

— Во-первых, продолжать. Во-вторых…

— Во-вторых, теперь, Толя, — перебил Павел Русинович — нужно работать на опережение. Что он сейчас предпримет?

— Выйдет на кого-нибудь из прессы.

— Правильно, тут ты его и… А я переговорю кое- с кем… Превентивно.

Павел Русинович отключил связь, быстро прошёл в секретную комнату, вывел компьютер из «спящего» режима, пробежал курсором по экрану… взял другой телефон.

— Господин министр, извините что беспокою, это спецслужбы… — Сообщил он сухим, непререкаемым тоном, когда министр связи и коммуникаций ему ответил. — Как, как? Подождите, не задавайте вопросы. Об этом никто знать не должен и ваша секретарь тоже, потому и… Установка для вас такая, по всем своим ведомствам немедленно дайте команду никаких публикаций по поводу президента Российской Федерации либо премьер-министра не давать. Никаких. Категорически. Это приказ. На свободе опасный государственный преступник, мы его разыскиваем. В принципе, сумасшедший. Будет представляться либо президентом, либо премьер-министром. Статьи 275, 277, 283–я УКа РФ. Все с высшей мерой, замечу, каждая. И ему, и пособникам. В общем, жареные факты для ваших… эээ… Допустить нельзя. Пропустить тоже. По паспорту он Николай Петрович Листов, тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, прописка Подмосковная… Пригласить, выслушать, сразу же сообщить, только нам, подчёркиваю, именно нам, телефон у вас на дисплее. Потянуть время, не более десяти- пятнадцати минут. Нам хватит. Вы, лично за это отвечаете. Лично. Вам всё ясно? — И не дожидаясь ответа, подчеркнул. — Я так и думал. Отбой. — И через секунду добавил другим тоном. — Кстати, поздравляю с назначением, господин министр. Я думаю, у вас получится.

Министр машинально ответил:

— Спасибо.

В трубке уже слышались гудки отбоя. Министр связи и коммуникаций РФ медленно положил личный сотовый телефон на стол, через секунду вызвал секретаря.

— Всех заместителей ко мне. Срочно. На закрытое совещание. Кто в отъезде, — в режиме видеоконференции.

Георгий Абрамович Булавин, полковник бывшего КГБ СССР, прилетел во Владивосток обычным авиарейсом, на пару дней, на совещание. Не один. Его сопровождали личный юрист и четверо молчаливых «волкодавов», как их называет шеф отдела стратегических разработок и физической безопасности их группы генерал-майор Прокшин. «И не спорь, заявил он Георгию Абрамовичу, так надо. Не помешают. Я знаю, там ребята тоже не лыком шиты, но мои лучшие. Да и другой регион, Гриша, как-никак, мало ли… Короче, это решено, обжалованию не подлежит. С богом!», напутствовал он главного переговорщика. Совещание планировалось провести в закрытом режиме, только со «своими» людьми. Их не много. Фигуры все знаковые в регионе, знакомые, на должностях, либо на финансах. В свете никому не известных событий в Кремле, Георгию Абрамовичу нужно было приостановить возможные действия теневого кабинета.