Виктор Черняк - Тонкий слой лжи

Бычок развернул ворох страниц, ткнул в крупно набранное сообщение.

Сначала Хилсмен никах не мог собрать буквы в слова, поправлял очки, комкал тонкие газетные листы, потом прочел: «Покушение на жизнь вице-президента корпорации «Файв дэйз» мистера Баклоу. Неизвестный проник в дом мистера Баклоу - код не послужил препятствием. По-видимому, Баклоу знал стрелявшего, иначе никогда не открыл бы ему дверь. Баклоу, как и многие состоятельные люди, считался весьма осторожным, даже подозрительным человеком. Те, кто добивался его гибели, не могли без риска разоблачения организовать покушение на улице или в офисе. Они пошли по другому пути. Нашли человека, который был хорошо известен Баклоу…»

Хилсмен задрожал. Все становилось на свои места. Он убил Баклоу. Собственными руками поставил крест на карьере, о которой говорил ему вице-президент.

Конец!

Самое страшное ждало впереди, дальше он прочел: «Мистер Баклоу тяжело ранен, состояние критическое. Пострадавший успел сообщить полиции имя убийцы. В интересах следствия пока его не указываем…» Газета выпала из рук Хилсмена. Он лихорадочно соображал. Бежать? Сию минуту! Через считанные часы о нем раструбят по всей стране. Исчезнуть? Где? Без денег?

- Деньги, - просипел Хилсмен, - мои деньги.

Бычок поднял газету, свернул в трубочку, сунул в карман:

- Сделка не состоялась, Хилсмен. Вы его не убили. Не представляю, как можно не уложить человека пятью выстрелами с расстояния в ярд. Ваше имя известно полиции. Мы вас не знаем.

У Хилсмена все поплыло перед глазами. Бычок подтолкнул напарника, оба направились к выходу.

Электронные часы показывали без десяти двенадцать.

Хилсмен побрел к лифту. Поднялся на свой этаж, вошел в кабинет.

Конец.

Вытянул ящик стола, точно в таком же у себя дома он пытался спрятать револьвер. Зачем он его выбросил… Бычок еще на стрельбище сказал, после того как вставил барабан: «Как только отстреляете, при себе не держите, мало ли что. Недалеко от дома пруд, за вторым поворотом, швырните туда».

Конец… Успел сообщить имя убийцы… Конец…

Хилсмен потащился к открытому окну, глянул вниз - тридцать этажей, голова закружилась. Он взобрался на подоконник, несколько секунд цеплялся за раму. Может, и лучше сразу покончить со всем? Не стоять через годы и годы с перекошенным лицом как у отца, растворяясь в потоках дождя. Может?… Стрелки на часах слились в одну на цифре двенадцать. Дверь распахнулась Вошел Нэш:

- Пойдем пить ко… - Он осекся, так и не закрыв рта.

Хилсмен разжал руки.

Все были потрясены. Умница! Красавец! Покончил с собой среди бела дня. Нэш подолгу и в подробностях рассказывал, как видел все собственными глазами.

Вечером на загородной вилле Баклоу, развалясь в кресле, беседовал с бычком.

- Хорошая работа, - Баклоу скорчил гримасу.

Бычок удовлетворенно хмыкнул:

- Больше всего я боялся за газету. Вдруг заметит, что полоса липовая. Полосу-то с сообщением о вашем ранении нам отпечатали в одной крохотной типографии, еще вчера. Взяли пару сотен. Он не заметил ничего. Только глянул на название газеты и тут же впился в сообщение. Все прошло как по писанному. Дочитал. Как раз к двенадцати, когда к нему заходил его дружок, пить кофе. Так и получилось. - Бычок отхлебнул из широкого стакана. - Чистое самоубийство, со свидетелями, как вы и хотели.

- Газету уничтожили?

- Еще бы. - Бычок допил до дна. - Не волнуйтесь, он унес наш маленький секрет далеко, не докопаешься. Мало ли почему люди кончают с собой в наше время. Нервы не выдержали, темп жизни и все такое…

Баклоу поднялся:

- Когда он палил в меня холостыми - скверное ощущение доложу вам, пришлось упасть, вон на локте синяк. Все боялся вдруг перепутали барабан с холостыми и боевыми. Вообще-то он парень неплохой, но когда я узнал, что его прочат на мое место, стало не по себе. Тридцать лет в одном кресле, привыкаешь… И потом, он слабоват, издерган, выдержка - никуда, я так и думал: не потянет… Честолюбив. Хорошо вы его тогда прижали: с девяти до пяти! каждый день!

Вице-президент мистер Баклоу подтолкнул бычка к дверям. Оба остались довольны.

Хоронили Хилсмена в дождливый день. Отец лежал с сердечным приступом. За гробом шли только мать и Борст.

Джоан на похороны не приехала, полагая, что их роман закончился еще до гибели Хилсмена.

Виктор Черняк родился в Москве в 1945 году» семье архитектора - обладателя небольшой, но тщательно подобранной библиотеки изданий конца девятнадцатого-начала двадцатого века. В этой библиотеке большую часть составляли произведения приключенческого и детективного жанров. Такой подбор томов на книжных полках по-видимому и предопределил любовь автора к остросюжетным произведениям.

Однако путь в литературу был не прост. Виктор Черняк в 1967 году закончил Московский электротехнический институт связи, факультет электроники, телемеханики и автоматики и ничто не предвещало литературной карьеры. В 1968 году появились первые журналистские публикации автора: к 1972 году число их перевалило за сотню и автора приняли в Союз журналистов СССР,

Первые литературные опыты были поставлены написанием юмористических рассказов в том же 1972 году. Всего автор опубликовал более полусотни юморесок в «Крокодиле», «Советской культуре», в других газетах, толстых журналах и в сборниках авторов-сатириков.

Первый политический детектив увидел свет на страницах журнала «Студенческий меридиан» в 1981 году, а в следующем году вышел отдельной книгой в издательстве «Московский рабочий».

Виктор Черняк автор романов «Час пробил» («Советский писатель», 1985), «Исход с крайними последствиями» («Советский писатель», 1988), «Правило Рори» («Московский рабочий, 1988) и более десятка повестей. Детективы «Опекун безумца» и «Тридцать пятое сентября» написаны им в соавторстве.

Произведения Виктора Черняка переведены на основные европейские языки, в том числе на английский, немецкий, испанский.

Из интервью:

- Скажите, почему действие большинства Ваших произведений разворачивается на Западе?

- Когда я начал писать в конце семидесятых годов, публиковать правду о нас было нельзя, а врать не хотелось. Тогда я решил писать о них, понимая, что уж тут меня никто за руку не схватит.

- В Ваших романах легко угадываются Соединенные Штаты, вы не жили в этой стране, не опасаетесь ли Вы, что совершите ошибки, препарируя чужую действительность?

- Знаменитый Джеймс Хедли Чейз написал свой первый, принесший ему славу, роман «Орхидеи для мисс Блендидж», ни разу не побывав в США, и, однако, роман ему удался. Не думаю, что так уж важно, кто где был. Уверен, что у Алексея Толстого не было опыта личного общения с Петром I, равно, как и опыта проживания в те времена. Или возьмите «Таис Афинскую» Ивана Ефремова? Вряд ли автор имел возможность лично познакомиться с особенностями характера этой дамы. Я знаю много людей, которые подолгу жили в разных странах и не в состоянии не то, что роман написать или повесть, даже крошечный рассказ.