Николай Леонов - Проклятая усадьба

– Не волнуйтесь, я уже привык, – с той же добродушной улыбкой продолжил Игорь. – Некоторые прямо в глаза смеются. Что это, говорят, за спецназовец – соплей перешибешь.

– Но ты не обижаешься? – запросто обратился к нему Гуров, посчитав, что контакт уже установлен и церемонии ни к чему.

– Нет, конечно. Они ведь не знают, зачем на них обижаться. Я занимаюсь айкидо. Это совсем особый вид боевого искусства, и здесь неважно, какие у человека физические параметры. Масса тела, рост и прочее – все это второстепенно. Меня не хотели брать, когда я пришел сюда. Но я продемонстрировал несколько приемов, и все вопросы сразу отпали. Даже восхищались некоторые. Хотя сначала смотрели пренебрежительно.

– И это искусство, оно пригодилось тебе здесь?

– Да, очень. Как раз именно здесь. Ведь почти всегда получается так, что ты один взаимодействуешь с целой группой, а это как раз одно из направлений, в котором айкидо предлагает очень четкие и эффективные приемы. Кроме того, в контактах мы практически никогда не используем оружие, и здесь мне тоже помогают эти знания. Даже в серьезных потасовках у меня очень редко бывают травмы.

– Занятно, – с новым интересом оглядывая щуплого парня, проговорил Гуров. – То есть ты здесь – на своем месте?

– Надеюсь, что да. Техники айкидо очень помогают в такой работе. Я и ребят пытался агитировать заниматься.

– И как, удалось?

– Как вам сказать? Приемы выглядят эффектно, показываешь – всем нравится. Но когда узнают, сколько для этого нужно тренироваться, сколько требуется терпения и труда, энтузиазм часто угасает. А вот Сережа – он не бросил. Стал заниматься, и хорошо у него получалось, был уже прогресс. И вдруг такое.

Лицо Игоря погрустнело, и он замолчал.

– Это стало большой неожиданностью для всех? – осторожно спросил Гуров.

– Да, очень. Очень большой неожиданностью, – взволнованно заговорил парень. – Ведь это – выстрел. Прицельный выстрел в голову. Точно посередине. Профессиональная работа. Такое не бывает случайностью.

Игорь быстро и отрывисто произносил фразы, и, все внимательнее вглядываясь в его лицо, Гуров думал о том, как порой обманчива бывает внешность. Своего собеседника он явно недооценил.

– Если я правильно понял, вы с Сергеем общались не только на работе, – сказал Гуров. – У вас были общие интересы, с тобой он контактировал теснее, чем с другими ребятами. Постарайся припомнить – может быть, невзначай, в разговоре или по какому-то поводу, – не говорил ли он тебе о чем-то необычном, настораживающем? О чем-то, что его, например, беспокоило или даже, может быть, пугало.

Некоторое время Игорь молчал, задумчиво глядя в пространство, и по выражению его лица Гуров догадывался, что он скорее размышлял, чем припоминал.

– Да, он говорил, – произнес наконец Игорь, бросив на Гурова умный, проницательный взгляд. – Он говорил, что у него есть какая-то информация, изумительная и невероятная, и что он должен обязательно ее проверить.

– Что за информация? – быстро спросил Гуров.

– Не знаю, он не говорил. Говорил просто – информация. Это слово.

– А ты не спрашивал, о чем идет речь, не пытался уточнить?

– Я пытался, но он не отвечал. Говорил, что пока не может сказать, потому что здесь может быть ошибка. А если это не ошибка, то ему придется обращаться «на самый верх», и, возможно, он даже получит поощрение. Может быть, даже повышение. Или прибавят зарплату. Так он говорил.

– Странновато звучит.

– Да, немного. Я одно время даже думал, что он узнал чей-то личный секрет и хочет кого-то шантажировать. Но Серега не из таких. Мне кажется, он не стал бы.

– А что он подразумевал под словами «самый верх»?

– Трудно сказать. Может быть, начальство какое-то. Может быть, думал, что, когда передаст ее, эту свою информацию, все очень обрадуются и прибавят ему зарплату.

– По-твоему, это как-то связано с его смертью?

– Не знаю. Вполне возможно. Но не точно. Ведь неизвестно, что он имел в виду и что это у него была за информация.

– Понятно. Больше ничего необычного не было?

– Нет, больше ничего. Сергей вообще очень открытый парень. Был очень открытым, – снова погрустнев, поправился Игорь. – А когда начинал говорить об этой своей информации, становился таким странным. Все шепотом, вполголоса. Еще и по сторонам оглядываться начнет. Как будто в шпионов играет. Поэтому я запомнил. А так, может, и внимания не обратил бы.

Отпустив Игоря, Гуров вышел на улицу и под редкими легкими снежинками, неслышно летевшими с неба, направился обратно в управление.

Итак, случай с Сергеем Кравцовым, несмотря на всю свою внешнюю загадочность и необъяснимость, на поверку оказывался классическим.

«Убрали, потому что слишком много знал», – думал Гуров, любуясь неспешным вальсом, который исполняли снежинки.

Если вложить новые пазлы в уже существующую мозаику, картина вырисовывалась вполне логичная.

Таинственную информацию, которой он обладал, Кравцов после «обязательной проверки» намеревался передать «на самый верх». То есть – начальству. И от этой передачи он ожидал для себя существенных бонусов. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что информация эта касалась работы.

С другой стороны, учитывая, что пуля, убившая его, была выпущена из совершенно определенного вида оружия, а также то, что человек, владевший подобным оружием в совершенстве, находился неподалеку, второй вывод тоже очевиден.

Кравцов узнал что-то такое, что касалось Котова, и касалось очень близко. Именно поэтому он и был «заказан».

Здесь обращало на себя внимание то обстоятельство, что сам Кравцов явно старался факт этого своего знания не разглашать. Даже другу его поведение в такие моменты казалось странным.

То есть он, очевидно, понимал, что, если те или иные люди догадаются, что он обладает той или иной информацией, ему несдобровать.

Кого именно он опасался?

Знал ли Кравцов, кто такой Котов и чем именно он может быть опасен? Или он знал что-то о снайпере? Или, может быть, о самом этом тайном осведомителе, который с такой удручающей регулярностью сводил на нет все старания полицейских?

Да и вообще, какое отношение мог иметь незнаемый Кравцов к делу Котова, которым занимались только самые опытные, наделенные всеми регалиями сотрудники?

Нет, все-таки пока здесь очень много неясного. И главная неясность – именно в этом загадочном «как»? Каким образом и по какому поводу мог пересечься с Котовым Кравцов, да еще суметь «насолить» ему, да еще так сильно, чтобы тот, не задумываясь, подписал ему приговор.

Это была настоящая загадка и разгадку Гуров пока не знал.

Чтобы немного отвлечься от проблемы, по которой не имелось решения, он отправился в архив.