Виолетта Угра - День под плохой звездой

Так, например, Англия и Германия в определенные периоды истории становились метрополиями с огромными завоеваниями. Но против владычества немцев сопротивление поднималось гораздо охотнее из-за того, что их власть побежденные считали более жестокой. Англию превозносили за хорошие манеры, собственный дендизм, который приятен внешне и требует избегать откровенной подлости. Из-за стремления к воспитанию настоящих леди и джентльменов из всего нецивилизованного мира Великобритания становилась столицей с колониями в Америке и Австралии, потом она удерживала весь мир поклонником собственной культуры из-за языка. С трудом и не полностью у нее перехватили инициативу в США, когда сделали английский языком программистов, почти бесплатно раздавая их версии, существенно помогающие жить. Вольф не забыл даже Древний Рим, который дал государство и право, создав систему, способную сопротивляться внешним врагам, которые одни только и были препятствием к расширению границ.

Силой Германии на протяжении всей ее истории, по мнению Вольфа, была внутренняя крепость самих немцев, их почти физически ощущаемая твердость, которую сторонний наблюдатель связывал только с личной силой конкретного человека. Наверное, мало какой цивилизованный народ мог похвастаться своим умением держаться позиции маленького человека и быть довольным своим положений так, как немцы. Из-за этого умения раствориться в чужом государстве как граждане, многие его соотечественники зарабатывали в глазах иностранцев репутацию, которая уже после выносила на высшие места тех, кто не оправдывал доверие, чье поведение становилось поводом для бунта.

Взвесив все, он решил посоветоваться с Отто и Германом. Еще не прошли те времена, когда улицы городов бывшей ГДР были настолько пустыми, что всем вновь прибывшим казалось, что они попали в город-призрак. Поэтому, чтобы не привлекать внимание и поговорить где-нибудь подальше от вездесущего прослушивания, данные которого были уже доступны каждому идиоту, он предложил им проехать до небольшого леса за городом и прогуляться. Он уже нашел место для разговора под линией электропередач. Любой его разговор мог быть достоянием прослушивания, поэтому Вольф надеялся, что силовое поле заблокирует ту часть передачи, с которой не справятся его защиты.

Он хотел понять, как военные, которые хотят своей стране добра так же, как и он, отнесутся к его предложению. После того, как он понял, что программы русских нужны для того, чтобы отвлекать от войны, ему нужны были союзники. Если бы Берггеен или кто-то из его силовиков получил бы информацию в таком виде, его реакция была бы слишком предсказуемой. Так же, как и его партнеры по альянсу, он готов будет сделать все, чтобы не пойти по дороге, которую ему подготовили чужие военные. Его службы могли оценить планы по декриминализации, но из-за того, что они были придуманы противником, Вальтер пойдет на все, чтобы очернить их создателей. Ему можно было преподнести информацию иначе, но нужна была поддержка всех, кто хорошо знает восточных немцев, чтобы убедить шефа контрразведки.

Труднее всего было найти способ поговорить без свидетелей. У военных были самые хорошие охранные системы. Но еще выше было качество тех, что принадлежали их руководству. Поэтому пришлось придумать повод для того, чтобы вызвать обоих друзей за город с инспекцией по нескольким базам, а потом, уже по дороге домой, выйти из автомобиля для того, чтобы обсудить будущие действия. Шпетербаум считал, что причина ухода из радиуса действия общих систем слежения, обсуждение мер по контролю и проверкам, которые должны быть неизвестны подчиненным, будут достаточно весомыми, если позднее Берггеен будет интересоваться радиомолчанием. Всю дорогу до места Вольф говорил о развитии науки. Разговор о выводах по делу с мирными программами в космосе был коротким не только из-за того, что у офицеров было не более получаса времени с отключенной связью, чтобы не возбудить подозрения.

– Вы согласитесь со мной, если я скажу, что проверки военного трибунала почти всегда сталкиваются с чем-то подобным гражданской войне русских? – Вольф начал, надеясь найти понимание в опытных офицерах.

– Ты о том, что каждый хочет не сопротивляться, если на него нападают?

– Не только. Военный трибунал – это люди, которые поддерживают армию в боевом состоянии, не давая армии стать бандой мародеров. Она остается сильной в том числе и под влиянием трибунала. Но он состоит из живых людей, в действиях которых есть система. В том числе и основные ошибки.

– Они бывают такими же, как и у большинства командиров. Человек из спецслужбы считают себя сильным, но в расследовании часто переоценивает собственные возможности. Из-за этого его гражданская позиция проходит испытание желанием заключить мир там, где войска противника не остановятся, а только воспользуются ситуацией, чтобы завоевать все.

– Ты ведь говоришь не только о проведенной сейчас инспекции, – догадался Отто.

Он и Шнеешварцвальде уже понимали, что Шпетербаум вызвал их на совещание из-за космических программ русских. После того, как они пришли к выводу о причине действий армии РФ, тайно продвигающей космические программы, чтобы отвлечь мир от войны, всем было немного не по себе. Они хорошо представляли себе слабость армии противника и опасность, которую таило в себе распространение биологического и химического оружия. Мир был слишком богат, чтобы производить яды и психотронные устройства в огромных масштабах под влиянием только личного каприза слишком богатого человека. Генералитет России когда-то пришел к выводу, что у армии страны со всем ее влиянием не найдется сил и средств для того, чтобы защититься от биологического оружия. То же самое думали сейчас в Германии те, кто когда-то мог жить с ними в мире после тысячелетия непрекращающихся войн.

– Я думал о том, как выложить Берггеену информацию о программе космических игр. И меня все больше настораживает его реакция.

– Если ты хочешь спросить мое мнение о том, будет ли он бороться, то я считаю, что он не сможет оставить это дело без внимания, – осторожно начал Шнеешварцвальде.

– И не сможет не препятствовать, хотя бы для того, чтобы показать свою силу, – поддержал его Отто.

– Но если мы получим приказ по армии не пускать русских вперед по этой программе, сможем ли мы другими способами сдерживать орды желающих отравить мир?

– Это будет трудно, даже если бы мы их полностью поддержали, – Шнеешварцвальде хотел было рассказать о перспективах войны в Юго-Восточной Азии, но замолчал, понимая, что его выводы уже очевидны для всех.

– Я считаю, что русские настолько привыкли к положению защищенного, которое им давали подвиги военных прошлого, что они просто расслабились. Ты согласен со мной, Отто?