Дэвид Хьюсон - Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?

— Я так никогда не считала!

— Просто уходи, — сказал он.

Четверг, 20 ноября

Адвокат Лунд и Бенгт Рослинг встретились в кабинете Брикса в девять пятнадцать утра. Сама Лунд по-прежнему находилась в камере предварительного заключения. По-прежнему в тюремной одежде.

— Моя клиентка настаивает на освобождении, — говорила адвокат. — Она готова сотрудничать в разумных пределах. У вас нет никаких доказательств ее вины. Она полностью отрицает все обвинения. И поскольку ее виновность не установлена, она не должна находиться здесь.

— Скажете это судье, — фыркнул Бюлов.

— Все, кто имеет отношение к делу, уже дали показания, — стояла на своем адвокат. — Нет никаких оснований считать, что Лунд сбежит или совершит какое-либо преступление. У нее несовершеннолетний сын…

— Который живет с ее бывшим мужем.

— В последнее время она подвергалась серьезному стрессу — была заложником и присутствовала при двух инцидентах с применением огнестрельного оружия. Ее карьера в полиции до сих пор была безупречна.

Бюлов захохотал:

— Даже не надейтесь, что сможете вытащить ее на том основании, будто она сумасшедшая! Лунд застрелила своего коллегу. И она предстанет перед судом.

Он встал из-за стола.

— Освободите ее из-под стражи, — быстро сказала адвокат, — и она позволит вам ознакомиться с заключением психиатра о ее психическом состоянии.

Бенгт Рослинг, чья левая рука все еще висела на перевязи после аварии, положил на стол папку.

— Каким заключением? — удивился Брикс. — Она не обращалась за медицинской помощью.

— Обследование проводил не полицейский психолог, а частный врач, — ответил Рослинг. — У него сложилось впечатление, что она подвержена паранойе и приступам тревожности. И способна совершить самоубийство.

Бюлов схватил бумаги, пробежал глазами текст, со смехом отбросил.

— Это вы состряпали такое дерьмо? — спросил он.

— Она обследовалась по моему совету, — сказал Рослинг. — Психиатр уверен, что она предрасположена к депрессии и ни в коем случае не должна оставаться одна в замкнутом пространстве.

— Спасибо, что поделились. — Бюлов помахал документами. — Я использую это в суде. Только скажите мне: почему Лунд вдруг решила объявить себя сумасшедшей?

— Потому что ей нужна помощь! — сказала адвокат. — Значит, так вы относитесь к здоровью ваших сотрудников? Я тоже использую это в суде. Дайте нам возможность позаботиться о ней. У вас еще будет время пересмотреть свои смехотворные обвинения, от которых я мокрого места не оставлю в суде, если вы настолько глупы, что будете настаивать на них. После чего вам будет предъявлен иск о моральном ущербе.

— Это блеф, — буркнул Бюлов.

— Проверьте.

Через тридцать минут Лунд получила свои вещи обратно. Снова надела черно-белый свитер, джинсы, ботинки.

Брикс смотрел, как она подписывает документ об освобождении.

— Вы отстранены от следствия, — сказал он. — Ваше заявление рассматривается. Вам необходимо сдать паспорт. В вашей квартире проводится обыск.

Она проверила содержимое сумки, попутно сунув в рот пастилку «Никотинеля».

— У меня тут были сигареты, — сказала она.

— Никто ваши сигареты не трогал. Вы обязаны явиться сюда немедленно по первому требованию.

Она стянула резинкой спутанные волосы.

— Мне нужно взглянуть на ту коробку из хранилища.

Брикс уже направлялся к двери.

— До свидания, Лунд.

— Дайте мне список вещей, сданных на хранение, Брикс. Дайте мне хоть что-нибудь. Вы не глупы и знаете, что я не стреляла в Майера. И вы знаете, что не Леон Фреверт убил Нанну, то есть преступник на свободе.

Он остановился:

— Ваша ситуация оставляет желать лучшего, Лунд.

— Список вещей. Это все.

Он колебался. Потом сказал:

— На улице вас ждет Бенгт Рослинг.

Он сидел в серебристом «рено» из проката прямо перед аркадой, украшавшей фасады управления. Лунд забралась в машину, не глядя на него.

— Ты поговорил с патологоанатомом, как я просила?

— Если об этом узнает Бюлов…

— Не узнает.

Она быстро перелистывала копию отчета о вскрытии тела Леона Фреверта. Сколы на зубах, разбитый рот.

— Скорее всего, эти повреждения нанесены стволом оружия, эксперты вынесут именно такое заключение, — сказал он.

— То еще самоубийство.

— Забудь о Фреверте. Скоро они узнают, что папка с заключением, которую я им отдал, всего лишь подделка. Я подписал бумаги именем моего коллеги, Магнуса. Сейчас он на конференции в Осло, но и там с ним можно связаться. Тот парень Бюлов решительно настроен посадить тебя.

— Бюлов осел.

В дверь машины постучали. Это был Янсен, толковый и немногословный рыжеволосый криминалист.

— Ты просила это, — сказал он и протянул Лунд листок. — Удачи.

Он исчез прежде, чем она успела поблагодарить его.

— Что это? — спросил Рослинг.

— Список вещей Метты Хауге, которые хранились на складе. — Она внимательно читала документ. — Должно быть, он был знаком с Меттой, и что-то в ее вещах указывало на него. И он это забрал.

Рослинг посмотрел на часы. Она вынула из сумки блокнот:

— Вот адрес, куда переехала Метта. Это в Христиании. Несколько студентов снимали квартиру вскладчину. Если я смогу узнать, кто там жил двадцать лет назад…

Он не взял вырванный из блокнота лист, который она ему протягивала, и отвернулся к окну, чтобы не смотреть на нее.

— Прости, — проговорил он. — Я не могу…

Она ждала. Такой милый, такой слабый мужчина. Он даже сказать не смог.

— Ты очень быстро составил заключение, Бенгт.

— Это было нетрудно. И по большей части там все правда. Тебе нужна помощь, Сара. Я могу посоветовать хорошего специалиста.

— Ничего такого мне не нужно.

— Это именно то, что тебе сейчас нужно. Твое импульсивное поведение. То, как ты заботишься о посторонних людях и совершенно не считаешься с теми, кто тебя окружает. А твои вылазки в одиночку, без оружия и без единой мысли о последствиях…

— Достаточно, Бенгт! О ком ты сейчас говоришь? О женщине, которую любил, или о пациентке?

Он опустил глаза.

— Ладно, — сказала она и пристегнулась ремнем безопасности.

— Я позвоню тебе из Швеции, — сказал он.

— Если хочешь.

Она завела машину. Он вышел, и Лунд уехала в бледный день одна.

Они опять привезли мальчиков в Хумлебю. Там как раз работали почти все сотрудники фирмы Бирк-Ларсена — красили, штукатурили, и так круглые сутки.

Никто ничего не находил. Ни паспорта, ни чего-то иного.

Антон стоял на пороге несчастный, уставившись в пол. Подошел Вагн Скербек, присел рядом на корточки, сказал:

— С днем рождения, приятель!

Ни слова в ответ.

— Я должен был им рассказать, Антон. — Скербек глянул на Пернилле. — Я поступил правильно, вот и мама тебе скажет.