Кирилл Казанцев - Кремлевские войны

– Хорошо, если так, – заявила Ирина. – Я гостям всегда рада. И обед у меня уже готов. Только тут ведь что получается? Одно слово против другого. Николов тебе одно сказал, а Безбородов по телевизору – другое. А слово Безбородова все же потяжелее будет. Вдруг перетянет?

И, не дожидаясь ответа на свой вопрос, ушла. Владимир Яковлевич, проводив глазами спину жены, покачал головой и снова углубился в объявление. Но фразы о выгодах перевозки мебели по всему Поволжью не шли ему на ум. Предостережение, высказанное женой, задело Владимира Яковлевича. И правда: так ли сильны те люди в правительстве, которые готовы помочь его старому другу? И существуют ли такие люди вообще? Не являются ли они плодом выдумки знаменитого авантюриста? Ведь если задуматься: мог ли Николай Николов выдумать всю историю о его поддержке людьми во власти?

Кунцевич поставил перед собой этот вопрос и был вынужден дать однозначный ответ: мог. Очень даже мог. Ведь, если вдуматься, чем были его знаменитые рекламные ролики 90-х годов? Все эти фразы про «Татьяну Ивановну и новые сапоги»? Рассказы о людях, сказочно обогатившихся благодаря «ННН-93»? Приходится признать, что в значительной мере они были основаны на обмане. Точнее, на умалчивании. Никто не говорил доверчивым вкладчикам, что их вклады в «ННН-93» ничем не обеспечены и что желанный выигрыш достанется не всем. Никто им не говорил, что могут быть – нет, обязательно будут! – не только выигравшие, но и проигравшие. И что же: человек, всю свою карьеру построивший на обмане, не может солгать старому другу? Вполне может. И потом: какой Кунцевич ему друг? Давний соратник – это да. Бывший сотрудник его фирмы. Но между соратником и другом – большая дистанция. Друга берегут всегда, а соратника – только до определенного времени. И вообще – могут ли быть друзья у такого человека, как Николов? Кунцевич стал припоминать и понял, что за все время общения с создателем финансовых пирамид никогда не видел рядом с ним людей, которых можно было причислить к друзьям знаменитого авантюриста, и не слышал от него рассказов о таких людях.

А если рассказ о высоких покровителях является выдумкой, тогда положение Николова ничем не обеспечено. И положение самого Кунцевича – тоже. И выходит, что жена во многом права.

Разумеется, Владимир Яковлевич не стал высказывать эти сомнения своему гостю. Ни словом не обмолвился о них ни за обедом, ни за ужином. Но после ужина, когда жена убрала посуду и на столе осталась только бутылка коньяка, сыр и фрукты, Кунцевич завел разговор на интересующую его тему. Упомянул о выступлении Безбородова: дескать, если такой авторитетный, уважаемый человек объявил о начале кампании против строителей пирамид, значит, власть решила заняться ими всерьез.

– Это почему же он авторитетный и уважаемый? – возразил Николов. – Запомни, Вова: среди всех этих мужиков с мигалками нет ни одного, кого бы стоило хоть немножко уважать. Все они клоуны, паразиты. Никто не смог создать собственного дела, сам деньги заработать, вот они и кинулись к кормушке – распределять. Людей, которых бы стоило уважать, вообще мало: может, по всей стране сотня найдется. А уж там, – и он ткнул пальцем в потолок, – их вообще нет.

– Ладно, пусть я неудачно выразился, – согласился Кунцевич. – Пусть он не уважаемый, но… как бы это сказать… при власти. Значит, гонения начнутся? Не дадут вам работать?

– Может, и не дадут, – Николов пожал плечами. – Хотя пока все вроде спокойно. Я тут звоню, связываюсь со всеми отделениями – все пока работают без помех. Это ты, небось, всполошился из-за того, что меня в розыск объявили? – и создатель пирамид проницательно взглянул на хозяина дома.

– Нет, это меня не беспокоит! – ответил Кунцевич. – Вас и в прошлом не раз объявляли, и ничего, обходилось…

– Вот именно: тогда обходилось и сейчас обойдется! – твердо заявил Николов. – Не дрейфь, Вова! Прорвемся!

– Да, в такой момент важно не запаниковать, – сказал Прокофьев, до этого лишь прислушивавшийся к разговору. – Вот, помню, однажды во время сплава по Белой у нас прорвало катамаран…

И он стал рассказывать историю о том, как хладнокровие руководителя группы спасло всех, кто находился на судне. Ирина Кунцевич поддержала гостя, кстати вспомнив историю о том, как у нее на прежней работе (когда еще они не были такими состоятельными людьми и она ходила на работу) во время кризиса 1998 года хозяин фирмы проявил выдержку и сумел удержаться на плаву. Разговор принял новое направление и больше к теме возможного ареста главы «ННН» и краха всего предприятия не возвращался.

…Ночью Прокофьев проснулся от того, что его кто-то тряс. Он приподнял голову и в слабом свете, пробивавшемся с улицы, увидел, что над ним склонился Николов.

– Что случилось? – спросил он.

– Вставай, собирайся, – сказал создатель пирамид. Говорил он еле слышно, почти шепотом. – Мы уезжаем.

– Почему? Что случилось? – удивился Прокофьев. И, озаренный догадкой, спросил: – Вам позвонили, предупредили, что милиция вышла на наш след? Да?

– Никто не звонил, – отвечал Николов. – Просто я понял, что Вовка решил меня сдать. Перепугался и решил донести. Сегодня днем побежит. Но мы его опередим. Собирайся, иди к машине.

– Да, может, вы ошиблись? – возразил Прокофьев. Впрочем, он уже одевался. – Может, ничего такого он не решил? А что о розыске заговорил – так просто беспокоится…

Виктору не хотелось уезжать – ему понравилось в гостеприимном доме Кунцевичей. И банька понравилась, и застолье. И снова пускаться в дорогу ему не хотелось.

– Ничего не просто, – уже сердито зашептал Николов. – Точно знаю – выдаст. У меня интуиция. А она меня никогда не подводила.

– А как же мы выедем? – спросил Прокофьев. – Ворота же закрыты.

– Я знаю, где ключи висят, – успокоил его Николов. – Я их возьму, открою. Ты машину во дворе не заводи. Не будем хозяев беспокоить – пусть спят после трудового дня. Мы ее на руках выкатим. А уже на улице заведем – и поедем.

– И далеко поедем? – спросил Прокофьев.

– Не очень далеко. В Белгород, – отвечал создатель «ННН». – Там у меня верный человек живет. Он точно не выдаст. А если совсем припрет, переберемся на Украину. Русская полиция туда не доберется.

Егор Борисович Алмазов еще раз сверил цифры, занес их в нужную графу и выключил компьютер. Отличный результат! Просто отличный! Николай Николов, находящийся в розыске, преследуемый, вынужденный скрываться от правоохранительной системы российского государства, не только не прекратил сотрудничество с этим государством, но и увеличил платежи! За последнюю неделю он перечислил на созданный Алмазовым специальный счет свыше двухсот пятидесяти миллионов. Если и дальше дело будет идти такими темпами, то за месяц фирма Николова будет приносить казне миллиард чистого дохода!