Александр Романенко - О классовой сущности сионизма

В. И. Ленин, исследователи, стоящие на ленинских, подлинно научных позициях, решительно отвергают внеклассовый подход к оценке взаимоотношений между евреями и неевреями. Тут, кстати, следует еще раз напомнить принципиально важное ленинское положение о том, что рабочим-неевреям не свойственна враждебность к евреям-трудящимся[286].

Между неевреями из эксплуататорских и эксплуатируемых классов в капиталистическом мире и евреями, также разделяющимися на крупную, среднюю и мелкую буржуазию и трудящихся, существуют сложно переплетённые социально-классовые взаимоотношения. Совершенно очевидно, что не могут рассматриваться как «антисемитизм»:

классовая борьба трудящихся-неевреев против еврейской буржуазии — революционная борьба;

правое дело — национально-освободительное движение народов, противостоящих израильской агрессии, сионистской экономической экспансии;

классовый антагонизм между евреями-трудящимися и еврейской эксплуататорской верхушкой;

выступления Коммунистической партии Израиля против сионизма;

отрицательное отношение к реакционным традициям иудаизма;

борьба КПСС, Советского Союза, советской науки против идеологии, политики, организаций еврейской буржуазии.

Однако «сионистская пропаганда, — констатирует В. В. Большаков,— стремится рассматривать любое выступление против сионизма как антисемитизм»[287]. Иначе говоря, духовные оруженосцы еврейской буржуазии не приемлют классового, подлинно объективного подхода к оценке взаимоотношений между еврейством и всем остальным человечеством. «Еврей является для всех классов ненавистным конкурентом» — так откровенно стоит на типично сионистской позиции Л. Пинскер[288].

В современной обстановке, когда идейно-теоретическая борьба всех революционных сил против сионизма резко обостряется и необходима особая ясность в наших оценках социально-классовых взаимоотношений, в произведениях советских исследователей вместо термина «антисемитизм», понимаемого антикоммунистами как всеобщая конфронтация неевреев против евреев, оправданно употребляются развернутые формулировки, точно характеризующие неоднозначные взаимоотношения различных социальных слоев в составе еврейства капиталистического мира и нееврейского населения. Это исключает путаницу, противоречивость, свойственные буржуазной литературе о еврействе.

Враждебное отношение нееврейской и еврейской буржуазии к трудящимся-евреям, как и ко всем трудящимся, встречает решительное осуждение и противодействие со стороны всех прогрессивных сил.

Обвиняя в «антисемитизме» коммунистические партии, страны социализма, борющиеся против израильской агрессии, сионистские идеологи наиболее полно проявляют свою реакционность и полную теоретическую несостоятельность.

В советской научной литературе обращалось внимание и на лексикографическую неправомерность применения термина «антисемитизм» в связи с еврейским вопросом. Известно, что в числе «малых рас»[289] существует и раса семитов, в состав которой входят и арабы. Стало быть «антисемитизм» в буквальном смысле — это и «антиарабизм», если возможен был бы внеклассовый подход к населению арабских стран. Но евреи, находящиеся ныне во многих странах мира, в том числе «сефарды», «ашкенази», «сабры», «кайфэнь», «Бени-Израэль» и т. д., не имеют общих антропологических черт, не относятся лишь к какой-либо одной расе, например, только к малой расе семитов. «Расовые особенности еврейства,— писал В. И. Ленин,— отвергаются современным науч­ным исследованием»[290].

* * *

Советские исследователи подвергают убедительной научной критике и излюбленный сионистский тезис о том, что сионизм возник в ответ на «антисемитизм» (будем употреблять это слово в кавычках, когда без него невозможно пересказывать реакционные сионистские взгляды). В действительности сионизм — идеология и политика еврейской буржуазии — возник в связи с действием тех же объективных закономерностей, которые предопределили появление класса буржуазии во всех странах, где капитализм пришел на смену феодализму.

Нелепая сионистская ложь об «антисемитизме» как предпосылке появления идеологии, политики и организации еврейской буржуазии не заслуживала бы серьезного отношения, если бы она не внедрялась фальсификаторами в научную литературу.

К сожалению, некоторые советские авторы допускают (очевидно, под впечатлением зарубежных источников, некритично воспринимаемых) серьезные ошибки, которые историограф обязан поправлять. Так, Лео Корн в брошюре «Меч Давида» заявил, что Теодор Герцль был «основателем» сионизма[291]. Совершенно очевидно, что еврейская буржуазия и её идеология, политика, организации (сионизм) возникли задолго до Герцля и что не по воле одного этого человека появилась в мире эта разновидность воинствующей империалистической реакции. Сионистские идеи проповедовались в публикациях Мозеса Гесса «Рим и Иерусалим» (1862 г.), Лео Пинскера «Автоэмансипация» (1882 г.), Ашера Цви Гинзберга, Элиезера Бен Иехуды и многих других апологетов ев­рейской буржуазии еще до брошюры Герцля[292].

До Великой Октябрьской социалистической революции сионизм в России представлял собой крупную реакционную силу. В произведениях советских исследователей уделено значительное внимание критике идеологии и практики еврейской буржуазии в те годы.

Апологеты сионизма, длительно и активно насаждающие в умах непосвященных вымысел о том, что евреи во всех странах страдали «больше, чем кто-либо на свете»[293] во все времена, настойчиво проповедуют ложную идею о притеснениях в дореволюционной России одинаково всех евреев независимо от их классового положе­ния. В произведениях советских авторов эта изощренная сионистская фальсификация опровергнута убедительными доводами. Полнится объективная статистика, приводятся неопровержимые цифры о социальном составе еврейского населения в предреволюционной России. На их основе анализируются действительные причины образования в то время в стране многочисленных сионистских организаций, их реакционной роли в истории. И насаждаемый сионистами в литературе стереотип («все евреи до Октября подвергались гонениям») исчезает в свете правды.

По данным переписи населения Российской империи 1897 года, в нашей стране тогда проживало 5215800 евреев (больше, чем в любой другой стране мира) [294], или около половины всего еврейства земного шара, насчитывавшего 10,5 миллиона человек[295] (в Европе было 8,5 миллиона евреев[296]). В составе российского еврейства рабочих средней и крупной промышленности было не более 50 тысяч человек, то есть менее одного процента по отношению к общей численности еврейского населения страны, земледельцев (нередко сдававших принадлежавшую им землю в аренду) — около 4 процентов. В «черте оседлости», где находилось 93,9 процента рос­сийских евреев, 75 процентов из них занималось торговлей и ремеслом[297]. В составе российского еврейства существовала значительная по общей численности эксплуататорская верхушка. Например, в начале XX века в Киеве среди купцов первой гильдии евреев было 414, а христиан—18[298], в Российской империи в целом евреи составляли 55 процентов купцов первой и второй гильдий (то есть крупнейших представителей финансово-торговой буржуазии)[299]. По данным однодневной переписи, проведенной в Варшаве в 1882 году, капиталисты, домовладельцы и торговцы составляли 38,8 процента от общего числа евреев, а от численности христиан — 12,9 процента. В 1886 году в Варшаве торговлей занималось христиан — 7867, евреев — 32285, шинкарством (продажей спиртных напитков) — христиан 380, евреев 3780 (то есть около 91 процента от общего числа владельцев питейных заведений), подрядами — христиан 244, евреев 358, маклерством — соответственно 247 и 6966 (около 97 процентов), торговлей деньгами — 110 и 748 (примерно 70 процентов). В целом по Царству Польскому к 1890-м годам из 19 857 владельцев фабрично-заводских предприятий 14 893 являлись евреями (около 70 процентов)[300]. В целом в России 60—70 процентов всей торговли сахаром приходилось на долю еврейских пред­принимателей[301]. Существуют и другие статистические данные, подтверждающие выводы советской науки о существовании в российском еврействе многочисленной буржуазной прослойки, буржуазной интеллигенции. В составе еврейства преобладали торговцы.