Николай Лузан - Операция «Мираж»

Первым материальным подтверждением того, что Кочубей жив, стал его брелок с радиомаяком. Находка придала десантникам и бойцам Альфы дополнительные силы. Забыв про усталость, они устремились в погоню. Агольцев с трудом поспевал за тренированными, казалось не знающими усталости молодыми парнями. От невероятного напряжения у него перед глазами расплывались разноцветные круги, а ноги отваливались от усталости. Он потерял счет времени, километрам и двигался, как автомат. В голове билась только одна мысль: «Хоть бы дойти!»

— Ложись! — прошелестело в ушах Агольцева, и он без сил распластался на земле.

Прошла секунда, другая, в глазах рассеялся розовый туман, и перед ним возник силуэт командира десантников. Поблизости от него залег Лелюхин. Забросив автомат за спину, Агольцев, пропахав по склону глубокую борозду, сполз к ним и спросил:

— Ну что там, ребята.

Лелюхин прижал палец к губам, а потом показал вниз. Агольцев догадался: «Они тут!» — осторожно раздвинул ветки кустарника и подался вперед. Лагерь вражеской спецгруппы был совсем рядом.

— Вы его видите, Виктор Александрович? Где он? — тормошил его Лелюхин.

— Нет! Надо подобраться ближе, — предложил Агольцев.

Прячась за камнями и кустарником, они продвинулись к лагерю на несколько десятков метров и залегли. И пока Лелюхин с командиром десантников, обмениваясь короткими репликами, оценивали силу противника и его вооружение, Агольцев рыскал взглядом по поляне и мысленно молил Кочубея:

— Ну где же ты, Коля? Где?

Тот, словно услышал его и поднял голову. Это изможденное, со следами кровоподтеков лицо Агольцев узнал бы среди тысяч других.

— Слава богу, живой, — с облегчением произнес он и шепнул: — Артем, Коля тут.

— Где? — напряг зрение Лелюхин.

— У скалы! Рядом с носилками, — подсказал Агольцев.

— А, вижу. Отличная для нас позиция. Отсечем его от горилл двумя встречными ударами. — Артем быстро оценил положение Кочубея.

— Ударим со стороны подлеска и от водопада, — поддержал решение Лелюхина командир десантников.

— Дальше как действуем?

— По секторам!

— Идет! Мои в верхнем, твои в нижнем. Плюс за нами радист и длинноносый, что трется возле Кочубея. Работаем только ножами и руками, — определил порядок действий Лелюхин.

— Договорились, — согласился командир десантников и спросил: — А что по времени? Когда начнем?

— Действуем без раскачки: три минуты на то, чтобы занять исходные точки, две, чтобы оценить обстановку и разобрать объекты, — предложил Лелюхин.

— Итого — пять, — заключил командир десантников.

— Да, пять, а теперь сверим часы.

Они вскинули руки, и Лелюхин объявил:

— Время пошло!

— Ребята, а мне что делать? — не знал, куда себя девать Агольцев.

— Виктор Александрович, вам лучше, как Кутузову, наблюдать за полем боя с высоты, — с мягкой улыбкой ответил Лелюхин.

Агольцев захлопал глазами и, проводив его и командира десантников растерянным взглядом, перебрался к расщелине в скале, снял с плеча автомат, передернул затвор и, нервно покусывая губы, ждал развязки. К концу подходила пятая минута. Он напряг зрение, пытаясь обнаружить десантников и бойцов Лелюхина, но так и не смог, они, словно слились с землей. Стрелки часов стремительно отсчитывали последние секунды, и, когда истекло время, в разных концах лагеря произошло еле уловимое движение. В следующее мгновение на грузинский спецназ обрушилась бойцы «Альфы» и десантники. За спиной бородача, нависавшего над Кочубеем, как из воздуха возник Лелюхин, в его руке блеснул нож.

Агольцев замер. Забыв про автомат, он наблюдал, за тем, что происходило на крохотном пятачке, зажатом между скалой и пропастью. Внезапность и стремительность, с которой десантники и бойцы «Альфы» атаковали противника, решили исход схватки в их пользу.

Рукопашная продолжалась чуть больше минуты и когда закончилась, то на камнях остались четырнадцать тел. Агольцев, не чувствуя боли от хлеставших по лицу веток терновника, кубарем скатился вниз. Его взгляд лихорадочно искал среди измазанных в грязи, залитых чужой и собственной кровью бойцов «Альфы» и десантников, того, ради которого были приведены в движение такие огромные силы и средства. Кочубей был жив! Взятый в плотное кольцо из живых тел, он слабо улыбался Агольцеву…