Нина Пушкова - Эликсир бессмертия

— Как петухи, — с улыбкой, слегка наклонившись к девушке, произнёс Тристан.

— Точно, — отозвалась Ника по-французски. — А я слышала, что частица «де» перед фамилией означает принадлежность к аристократическому роду. Это так до сих пор?

— Мой отец чувствителен к этому. Раньше это означало принадлежность угодий, замков, земель какому-нибудь графу или маркизу.

— То есть вашей семье принадлежат замки и земли?

Тристан смутился от такого прямого вопроса.

— Моему отцу, — кратко ответил он. И добавил: — Это хлопотное дело — содержать такие владения. Давайте пойдём в зал и займём места получше.

— Я за этим и пришла пораньше, — поддержала его Ника.

Тристан что-то коротко шепнул своему соседу, он согласно кивнул, и они все вместе устремились в раскрывшиеся двери главного зала. Тристан, уверенно придерживая Нику под руку, направлялся в первые ряды.

— Там зарезервировано, месье.

— Да, да… для нас, — он обворожительно улыбнулся сотруднице Форума, указывая на свой белый бейдж с синей полосой. Он давал право прохода повсюду.

Пленарный зал заполнился быстро. Мест не было, люди толпились в проходах. Президента США встречали как мегазвезду. Нечаянно для себя Ника испытала несвойственный ей приступ тщеславия. Вдоль стен стояли десятки и десятки людей, а она с этим симпатичным французом сидела совсем недалеко от сцены. Похоже, кто-то из спутников Тристана уступил ей своё место. Оживлённо переговариваясь с соседом, Ника успела отметить сидящих в соседнем ряду Шарон Стоун и Ростроповича, Паоло Коэльо и Билла Гейтса. Они все были рядом, более того, тепло улыбались и кивали ей в ответ на её взгляд, будто были знакомы с нею.

Поскольку она сидела близко к сцене, Клинтон был как на ладони. Высокий, с копной только начинающих седеть волос, он устроился на стуле, который казался для него низковатым. Ноги он не вытянул, а, напротив, засунул под стул и слегка косолапо подставил одну к другой.

Речь свою он начал так:

— На одной встрече с избирателями ко мне подошла малышка, девочка лет пяти. И, серьёзно глядя на меня, спросила: «Тебе сколько лет?» — «Сорок семь, — ответил я. «Это очень, очень много».

И действительно, много. Это впервые пришло мне в голову, — признался Клинтон. — И я подумал: а что я успел сделать за эти годы?

Ника была поражена такому началу. Она впервые присутствовала на президентском выступлении, ожидала, что ей будет трудно воспринимать политическую речь такого высокого уровня. И вдруг такая простая человеческая история. Она взглянула на своего соседа, чтобы проверить его реакцию на столь неожиданное начало. Но француз смотрел вовсе не на сцену. Он заворожённо смотрел на неё и, застигнутый врасплох её быстрым взглядом, вдруг покраснел и что-то стал искать в сумке, лежавшей у него на коленях.

Да, Тристан д’Артини, последний и единственный отпрыск французской фамилии, известной ещё со времён Людовика Святого и Крестовых походов, в отзвуках которой слышались удары мечей и ржание лошадей на поле битвы, неожиданно влюбился. Он был ранен стрелой Амура, как сказала бы его бабушка. С ним — одним из самых желанных женихов Парижа — случилось то, во что он до сих пор не верил и над чем подшучивал. Встреча с этой русской стала настоящим coup de foudre — ударом молнии — для его французского сердца. Месьё д’Артини, владелец крупного издательского дома, наследник фамильного замка в долине Луары, не мог сосредоточиться на речи президента США — главном событии Форума. Молодая стройная красавица с зелёными глазами, сидевшая рядом, завладела всеми его мыслями. Он, как подросток, придумывал, как задержать её, когда закончится пленарное заседание. И больше всего боялся, что она в Давосе не одна. У входа в зал он успел заметить прогремевшего на весь Форум российского олигарха Вересовского, который прошествовал, окружённый свитой, мимо них и внимательно посмотрел на Нику и на него, Тристана.

Когда отзвучали бурные аплодисменты, которыми участники Форума проводили президента США, и все медленно, учтиво пропуская друг друга, потянулись к выходам, Тристан, опасаясь, что незнакомка уйдёт, пригласил её на обед.

— Но ведь сейчас ещё и двенадцати нет, — слабо возразила Ника. — Может быть, попозже — через час-полтора?

— Нет, нет. Тогда-то все и устремятся обедать и мест уже не будет. Я здесь не первый раз, — уверенно объяснил молодой человек, который уже твёрдо решил сделать всё возможное, чтобы подольше пообщаться с очаровательной русской. — Предлагаю пойти в пиццерию. Это прямо напротив Конгресс-холла. Там владелец — итальянец и уж пиццу-то он, в отличие от швейцарцев, готовит отменно.

В этот момент к их паре подошёл подтянутый, спортивного вида брюнет с седыми висками. Он был одет в элегантный костюм цвета индиго. Тристан сам очень любил этот цвет, но на незнакомце он показался ему вызывающим. А всего более вызывающим было то, что мужчина двумя руками привлёк к себе девушку и поцеловал её. Тристан не понял — куда: в губы ли, в шею или щёку — широкая спина незнакомца полностью перекрыла стройную фигурку прелестной блондинки. Они о чём-то заговорили по-русски. У Тристана упало сердце. Но в этот момент Ника слегка развернула брюнета и, чуть смутившись, произнесла на французском:

— Познакомьтесь, пожалуйста, это мой отец — месьё Францев. А это — месьё д’Артини из Франции, — добавила девушка, словно радуясь такому созвучию.

У молодого француза возликовала душа. «Бог есть!» — подумал он. И начал так энергично трясти руку отца девушки, что тому пришлось крепче сжать ладонь, чтобы остановить энтузиазм молодого человека.

— Очень рад знакомству, — любезно сказал он по-английски. — Вы нас извините — сейчас мы с дочерью должны успеть ещё на одно мероприятие.

Ника улыбнулась и, певуче произнеся «Au revoir», удалилась вместе с отцом. А Тристан как вкопанный стоял посреди просторного холла, продолжая смотреть им вслед.

После их первой встречи прошло два дня. Тристан думал о Нике, не переставая. Он искал её на всех площадках Форума. Изучил толстый справочник, в котором были списки участников со всего мира. Среди них он нашёл русских участников, но Ники так и не обнаружил. На сессиях в Конгресс-холле её тоже не было видно. Теперь вся его надежда была на вечерний приём, который в Давосе ежегодно завершал работу Форума. Несколько стран-участниц в специально выделенных залах устраивали затейливые шоу, а одетые в национальные одежды миловидные девушки приглашали гостей отведать экзотические коктейли. У входа в Русский зал стояли четыре девушки в длинных цветастых сарафанах в пол и держали в руках жостовские подносы с рюмками водки. Именно туда и направился Тристан — ускользающая от него и будоражащая воображение Ника должна быть здесь.